Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн - Павел Сугарин

— Консерватория, — Аркадий хитро прищурился и тихо застучал пальцами по столу, изображая усиливающуюся барабанную дробь, — только не Малый зал. Я договорился о Большом.

И откинулся на спинку, довольный произведенным эффектом. Не знаю, как мне удалось не завизжать от восторга, а ограничиться лишь сдержанным восклицанием:

— Аркаша, ты лучший!

Я даже захлопала в ладоши от радости. Большой зал! Самый главный зал страны! И я там буду играть! Посмотрела в его смеющиеся глаза, любуясь их блеском: сейчас они казались самыми красивыми на свете.

— Не знаю, как у тебя получилось, но это же здорово! Я так рада! В первый раз буду выступать в Большом!

— Ага, а еще ты в первый раз назвала меня Аркашей, — улыбаясь, заметил он.

В самом деле? Ой, неловко как. Солидный мужчина и такое детское обращение.

— Извини, пожалуйста. Просто все так неожиданно, что само вырвалось.

Аркадий протянул руку через стол и положил ее поверх моих ладоней, легонько погладив тыльную сторону подушечкой большого пальца.

— Не извиняйся, — попросил он непривычно мягким голосом. — Это всего лишь имя. Мне приятно, как оно звучит в твоем исполнении: у тебя красивый тембр.

А мне были приятны его поглаживания. Я втайне наслаждалась касанием его руки, ощущением тепла и нежности.

— Аркаша, — произнесла я еще раз, пробуя звучание на языке и наблюдая, как обычно суровое мужское лицо чуть ли не расплывается от удовольствия, — я хотела у тебя спросить…

К сожалению, Антуан появился в самый неподходящий момент, заставив нас разорвать касание. Отточенными движениями он сервировал стол, выставляя на белоснежную скатерть небольшое ведерко со льдом, в котором охлаждалась темно-зеленая бутылка шампанского, высокие изящные бокалы, приборы, большое блюдо с выложенными на нем горкой раковинами и еще одно с…

— Комплимент от шефа, — гордо пояснил официант. — Наше новое блюдо: «канеллонни, фаршированные камчатским крабом с моцареллой».

Наверное, в иной ситуации я бы обрадовалась такому вниманию. Но сейчас все мысли занимал совсем другой вопрос. В безмолвном ужасе я гипнотизировала взглядом похожие на камни раковины устриц. И пока официант открывал шампанское, пока Девятов снимал пробу, утвердив выбор кивком, пока наполнялись бокалы, сверкая крохотными пузырьками в бликах освещения, — все это время я думала только об одном.

Как их, блин, есть-то?!

* * *

— Рина, предлагаю тост: за наш успех! — произнес Аркадий торжественно, стоило нам снова остаться одним. — Я очень рад, что судьба позволила мне встретить такую талантливую и красивую девушку. И надеюсь, что впереди у нас будет еще много ярких и запоминающихся событий. За нас!

— За нас, — эхом откликнулась я, чокаясь с ним бокалом, запевшим приятным чистым звоном.

Я пригубила напиток и невольно зажмурилась от удовольствия. Вкус был потрясающий. Я бы не смогла описать его при всем желании. Просто слов не было, настолько классным оказалось вино, да они и не требовались. Такое можно только попробовать, пропустить через себя, принять, и сохранить как лучшее в жизни воспоминание. У меня сейчас стало одной такой частичкой памяти больше.

— Нравится?

— Изумительно! Что это за шампанское?

Аркадий даже не взглянул на этикетку, чтобы ответить.

— Мое любимое, «Вдова Клико».

Раньше я только слышала о нем, теперь вот и попробовала на свою голову. Потому что ясно понимала: это любовь с первого глотка.

— Когда мы станем знаменитыми и богатыми, ты будешь обязан дарить его мне на каждое выступление! — безапелляционно решила я. — Потому что ты несешь ответственность за тех, кого опоил!

— Да хоть каждое утро!

Посмеиваясь, он тоже пригубил из своего бокала. А я снова покосилась на лежавшие перед нами раковины, сделав вид, что не заметила столь слабо завуалированный намек. Довольно откровенный.

— Так что ты хотела спросить?

— Да я уже забыла, если честно. Вылетело из головы. — Не признаваться же, что сейчас меня волновало только то, как нужно правильно потреблять этих странных моллюсков и не опозориться при этом.

— Ты когда-нибудь ела устрицы? — спросил Аркадий, перехватив мой взгляд. — Позволишь немного помочь?

— Будет очень любезно с твоей стороны. Уверена, у тебя больше опыта!

— Опыт приходит со временем, была бы практика. Смотри…

И опять скрытые намеки.

Девятов встал и передвинул свой стул поближе. Теперь мы сидели рядом, и все чувства словно обострились в сотню раз. Потому что я могла рассмотреть, как пульсировала выступающая жилка у него на шее. Могла уловить плотный, тяжелый аромат его парфюма. Услышать его голос почти над самым ухом и ощутить, как по всему телу пробегает дрожь.

— Сначала раковину надо вскрыть. — Он взял в левую руку салфетку и положил на нее одну из устриц. После подцепил створку тонким гибким ножом. — Вот так, аккуратно отделить половину. Важно не повредить ее, чтобы каменные крошки не попали в саму устрицу. Теперь держи ее!

Аркадий протянул мне вторую половину с какой-то непонятной склизкой штукой внутри. Наши руки при этом снова соприкоснулись. Случайно, конечно.

— А это точно стоит есть? Я где-то слышала, что ими легко отравиться.

— В том случае если устрица уже мертвая, то да, не исключено. Но в этом ресторане такое невозможно, поверь.

— Постой, — я медленно переваривала услышанное. — Ты хочешь сказать, что… это… еще живое?!

Он никак не отреагировал на повышенную громкость. Децибелов на десять.

— Возьми. — Как ни в чем не бывало он протянул мне дольку лимона. — Сбрызни ее соком, по краям, где темная часть. Только совсем чуть-чуть, буквально пару капель.

Я послушно выдавила немного сока на край створки.

— Ой, божечки! — вырвалось у меня непроизвольно. Стоило каплям лимона попасть на устрицу, как маленькие жгутики, окружавшие тело, тут же пришли в движение. — Она шевелится! Она реально живая!

Аркадий рассмеялся музыкальным бархатным смехом. Я бы даже смогла насладиться такой мелодией, если бы внимание не было поглощено далеко не романтичным вопросом.

— Как ее есть-то после такого?! Я не смогу прожевать это!

— Устрицы не надо жевать, Рина, — продолжал смеяться он, наклонившись чуть ближе к моей голове. — Их выпивают прямо так: вместе с морской водой, соком и всем остальным. Попробуй!

Я помотала головой. Ни за что! Ни за какие коврижки я не соглашусь на такое! Нет!

Аркадий вынул перламутровую раковину из моих пальцев и сам поднес ее край к моим губам, другой рукой аккуратно коснувшись подбородка и вкрадчиво зашептав в самое ухо:

— Давай, доверься мне. Закрой глаза. — Я послушно зажмурилась. — А теперь пей, трусишка.

Не знаю, что именно сыграло: то ли эта наивная подначка, то ли его горячий шепот, щекоткой отзывавшийся в груди, но я выдохнула…

…И выпила.

Я думала, что будет