Детектив Франции Выпуск 5 - Шарль Эксбрайя

Только когда они уже поъезжали к Нойштрелицу, он закурил первую сигарету.

Припарковав машину неподалеку от отеля, в котором остановился незнакомец из Западного Берлина, которого фермер назвал Гельмутом Дауном, Калон посмотрел на себя в зеркало. У него был усталый вид, черты небритого лица осунулись. К этому можно было добавить промокшую одежду с разорванным рукавом.

Его вид мог справедливо вызвать подозрения у самого доверчивого швейцара в мире. Ему было холодно, он хотел есть и ненавидел весь белый свет.

Эльза положила руку на его плечо:

— Николя…

— Оставьте меня в покое! — процедил он.

Она отдернула руку. Сейчас Калон ненавидел эту девушку и ее нежный голос. Не сказав ни слова, он вышел из машины и хлопнул дверцей.

Калон пошел наугад по улицам в поисках парикмахерской. Спустя двадцать минут он был уже свежевыбрит и чувствовал себя лучше. В одном из магазинов Калон купил пальто плохого покроя и из дешевой ткани, но оно имело то преимущество, что было сухим. Он купил также дешевый чемодан и сунул в него мокрое пальто.

Затем он перекусил и выпил в закусочной, после чего направился в отель, где остановился таинственный герр Даун.

Швейцара не было. За столом в холле сидел толстый мужчина. Он посмотрел на Калона безо всякого любопытства.

— Мне нужна комната, — сказал Калон.

— Пожалуйста, ваши документы.

Калон протянул ему паспорт, и мужчина, записав его номер и фамилию, вернул его Калону. После этого он позвонил в колокольчик.

Через несколько минут появилась горничная, и патрон сказал ей, в какой номер проводить гостя. Уходя, Калон обернулся и между прочим спросил:

— А герр Даун приехал?

— Он здесь, — настороженно ответил патрон.

Калон поблагодарил и отправился вслед за горничной. Своими габаритами она напоминала рабочую лошадь. По лестнице она поднималась медленно, виляя огромным ужасающим крупом.

Она открыла комнату, и Калон попросил ее принести ему вечернюю газету. После этого он лег на кровать и закрыл глаза. Горничная вернулась с газетой, но он даже не взглянул на нее, дожидаясь, когда «лошадь» закроет дверь. Лишь после ее ухода он взял газету.

И сразу же нашел то, что искал. Маленькую заметку о том, что утром в порту, в лодке, было найдено тело Людвига Эрбаха. По всем признакам, смерть была вызвана отравлением, что позволяет предположить самоубийство.

Калон закурил сигарету.

Значит, Эрбах ничего не сказал. Он достался им мертвым, и они поспешили от него избавиться.

Он вспомнил, ждущей его в машине и дрожащей от холода и страха Эльзе.

Он встал, снял мокрый пиджак и сорочку и стал отжимать их над раковиной. Вода шумела, поэтому он не услышал, как открылась дверь в комнату. Почувствовав за спиной постороннее присутствие, он обернулся, держа в руках полотенце.

И увидел направляющего на него дуло автомата незнакомого человека:

— Герр Ренс?

Это имя фигурировало в его документах.

— Да. Что вам угодно?

— Немного, — ответил мужчина улыбнувшись. — Следуйте за мной и не устраивайте скандала. Внизу еще трое. Нас ждут. Одевайтесь.

Незнакомец взял его пиджак и достал из него пистолет, после чего протянул пиджак Калону.

— Хорошая игрушка, — оценил он, сунув ее в свой карман.

Калон имел дело с опытным профессионалом, которому были знакомы все возможные уловки.

Когда Калон оделся, мужчина сказал:

— Проходите, герр Ренс.

Калон вышел из комнаты, сунув руки в карманы. Он думал об Эльзе.

Они пересекли холл, и к ним присоединились еще двое. В таком эскорте Калона проводили до напоминающего своим силуэтом «паккард» ЗИЛа Ш.

Операция была проведена блестяще. Машина тронулась. Калон оказался на заднем сиденье с двумя телохранителями по бокам.

Он откинулся назад и закрыл глаза.

Вскоре они приехали, и его вежливо попросили выйти из машины. После этого все вошли в здание, напоминающее торговое помещение. Пройдя многочисленные пустые коридоры, они оказались в просторном звуконепроницаемом кабинете.

Из–за стола навстречу Калону вышел мужчина с улыбкой на лице:

— Меня зовут Соболин.

Он закурил сигарету, прищурил глаза и сказал приторным, вкрадчивым голосом:

— А теперь, герр Ренс, расскажите нам о вашем друге Гельмуте Дауне.

Глава 14

Калон приподнялся. Он увидел трех терпеливо ждущих людей. Тело его болело и у него было ощущение, что его голова распухла.

Сколько прошло времени? Калон опустил голову на паркет. Ему стало лучше от прикосновения к холодному полу.

Странное дело, удивляющее неожиданными поворотами и неожиданно принявшее бешеный ритм.

Соболин оказался жестоким, безжалостным типом. После отказа Калона говорить, за работу принялся один из его помощников, которого Соболин называл Дмитрием.

Первобытные приемы физически уничтожили Калона, не затронув его решимости и воли.

Лежа животом на полу, Калон понял, чего хотел добиться и в общем–то добился Кост: ничто и никогда не заставит его, Калона, говорить.

Это был не идиотский героизм, не рыцарство, но нечто другое, трудно определимое.

Калону удалось кое–что понять. Принимая его за друга Дауна. Соболин сообщил ему некоторые сведения. Если Даун так интересовал русских, то кем же он был? Трудно поверить в существование западной сети. Присутствие здесь Дауна доказывало, что дело Эрлангера и Даун было одним и тем же, то есть следовало исключить из него ошеломленных своим открытием Англию и США.

Грубый пинок отвлек Калона от его размышлений. Он перевернулся на спину, обнажив грудь, испещренную ожогами от сигарет.

Раньше Калон бы уже давно заговорил.

Он открыл глаза.

Над ним склонился Соболин. Он понял, что говорил ему взгляд Калона.

— Дмитрий, — приказал он, — помоги нашему другу сесть в кресло.

Сам Соболин сел за стол и предложил:

— Вы можете закурить.

Дмитрий протянул Калону пиджак, Калон извлек пачку сигарет, достал одну и с трудом просунул ее между распухших губ.

— Даун мне не друг, — начал он. — Я просто выслеживал его.

Соболин улыбнулся. На его круглом лице не было и следа усталости или утомления.

— Даун интересует меня не меньше, чем вас, — добавил Калон.

— Кто вы? — спросил русский.

На этот раз улыбнулся Калон.

Соболин хлопнул ладонями и обратился к Дмитрию.

— Принеси–ка нам чего–нибудь выпить, мне кажется, это доставит удовольствие нашему дорогому гостю.

Соболин упрямо смотрел на кончик своей сигареты. Вернулся Дмитрий, неся бутылку и две рюмки. Соболин сам обслужил гостя.

Калон с удовольствием выпил рюмку коньяка.

— Я обожаю коньяк, — сказал русский.

— Не важно, кто я, — неожиданно сказал Калон. — Достаточно того, что мы идем по одному следу.

— То есть у нас общие интересы?

— Возможно.

— Я сомневаюсь, герр Ренс.

— Даун — мой враг, а кто он для вас?

— Тоже враг.

— Почему же не поохотиться за ним вместе?

Соболин затянулся дымом.

— Мы уже давно выслеживаем Дауна, и автомобиль — наш единственный след. Мы надеемся, что сам он расскажет нам больше. Вы спросили о нем в отеле, и мы подумали, что у вас назначена встреча.

Теперь все прояснилось. Патрон должен был оповещать их обо всем, что касалось Дауна.

— Я верю, что он ваш друг, — сказал Соболин.

— Вы что–нибудь обнаружили, следя за Дауном? — спросил Калон.

Соболин снова наполнил рюмки.

— Нет, — ответил он. — Мы раскрыли его контакты в Берлине, но многого не добились. Мы надеялись, что Даун наведет нас на настоящий след.

— Вчера Даун кое с кем здесь встречался. Вам это известно?

Соболин с некрываемым интересом наклонился вперед.

— Нет. Вчера он ушел от нас. С кем?

— С одним фермером. Неким Лайменом.

— Не знаю.

Он встал, но Калон удержал его за руку.

— Здесь нечего искать: Лаймен умер. У меня вышло с ним… разногласие.

Соболин сел на место.

— Жаль. Возможно, этот человек мог оказаться полезным.

— Сомневаюсь. Он был лишь пешкой. Вы можете охарактеризовать людей, с которыми встречался Даун?

— Это были мелкие коммерсанты, иногда даже крестьяне. В основном обыкновенные, простые люди. Большинство из них никогда не покидали своих мест. Они не воевали, были освобождены от воинской повинности.

Снова освобожденные от воинской повинности. Калон пытался что–то вспомнить… Он нашел. Колбасник тоже был освобожденным от воинской повинности, равно как и арестованный людьми Эрлангера крестьянин. Наконец–то проявилось что–то общее, объединяющее их. Но какой из этого можно сделать вывод?

Калон мысленно вернулся к обыску в доме Эрбаха. Он вспомнил того типа, принадлежащего к знаменитой ССД. Что–то тут не клеилось.