Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции - Светлана Луганская

Жена Мария и дети

Видите из всего мною перечисленного, что у меня очень много обязанностей, много разных и очень ответственных занятий, и все это при том, что у меня есть семья и личные духовные потребности. И хотя такая насыщенная жизнь очень нелегка, я очень счастлив, что все мои занятия я достаточно легко могу перелить в молитву и приношение Богу. Кратко: стараюсь жить в труде, мире и радости.

– Как вы воспринимаете византийскую музыку с учетом вашего опыта?

– Как я уже упомянул, с самой первой встречи с византийской музыкой я был полностью ею очарован. И вот исповедуюсь вам: чем больше я ее изучаю, тем больше она очаровывает и воодушевляет меня! Думаю, что эта музыка совершенно соответствует своей цели. Назначение церковного пения богослужебное, его цель – возводить к мистическому смыслу слов, которые поются, а певчих и всех верующих делать участниками таинств. Это очень возвышенная, очень ответственная задача и цель. Конечно, чтобы музыка была исполнена подобающим образом, необходимо, чтобы и сам певчий своей жизнью свидетельствовал об Истине, всем существом жил жизнью Церкви. Это то, что больше всего восхищает меня в этом пении. Оно образует нас, образует жизнь, молитву, стояние пред Богом. Оно, если мы достойным образом приступаем к нему, постоянно создает в нас нового человека, лучшего, совершенного, подобного Богу. Оно учит нас открытости и смиренному стоянию перед Живым Богом. Атмосфера византийского пения подобна атмосфере той картины, когда маленький ребенок вдруг увидит мать. Он знает ее, он постоянно чувствует ее близость, но смотрение на нее каждый миг углубляет его любовь, постоянно доливает новые капли жизни в детское сердце. Дитя лишь молчит и смотрит на мать с радостью и абсолютным доверием, живет теплом, которое принимает от матери, ничего не ищет от нее, ему довольно, что у него есть любящая мать. Как-то так и мы, певчие, мне кажется, когда поем византийские песнопения, стоим и в безмолвии поем, в пении безмолвствуем, живя знанием, что Бог-Любовь смотрит на нас. Представьте, как это величественно! Несмотря на то, что мы грешные и искалеченные, Он нас бесконечно и неизменно любит. Мы постоянно грешим и постоянно показываем Ему свои раны и нечистоту, а Он нас молча любит и исцеляет. Как нам не петь Ему?

Вот, вкратце, о моем опыте византийского пения, которым дышит и гимнография, и само пение. Посмотрите богослужбеные тексты, особенно больших праздников, – они дышат мистической атмосферой этих живых отношений Бога и человека. Поэтому нет границы изучению пения, нет конца в совершенствовании. Пение – это молитва, отношение, которому нет конца в вечности. Каждый раз, когда поешь, – все по-другому. Живые отношения! Это то, что для меня самое прекрасное и, может быть, самое важное в византийском пении.

– Какую музыку вы любите слушать? Что еще близко вашему сердцу?

– Моему убогому сердцу ближе всего та музыка, которая очищает и питает, и это, конечно, византийское пение, кроме пения, люблю классическую музыку, особенно Моцарта! Иногда слушаю древнерусское пение, даже русские смешанные хоры. Люблю слушать и древние песнопения западной Церкви, периода до схизмы. К сожалению, в последнее время у меня мало свободного времени, но, когда выдается момент, с удовольствием слушаю такую музыку.

– Как вы относитесь к современной музыке, особенно западной?

– Хочу я или нет, но состою в контакте с современной музыкой. Мне кажется, что образ жизни людей сегодня, здесь я подразумеваю западный образ жизни, способствует тому, что человек отчуждается от самого себя и от ближних. Эта пустота отчуждения, как мне кажется, чувствуется и в современной западной музыке. Не помню, чтобы я слышал в последнее время что-нибудь оригинальное, вдохновенное, что могло бы окрылить, утешить, изменить жизнь. Как правило, она окрашена в страстные и тусклые цвета. Хотя я не имею ничего против западной музыки, даже могу сказать, что люблю ее, но думаю, что она в наше время, как и все человечество, переживает большой кризис. Очень часто, как мне кажется, ей не хватает сути.

– Как вы воспринимаете русскую церковную музыкальную традицию?

– Прежде всего, я очень люблю русский народ. И некоторые мои любимые святые, которых я почитаю и жизнь которых меня вдохновляет, – русские, особенно бы выделил святого Серафима Саровского и святого Силуана Афонского. Восхищаюсь глубиной и широтой, свойственной русскому народу. Эти удивительные просторы, которые существуют не только на русской земле, но и в русской душе, все это проявляется через прекрасный русский язык, литературу, поэзию, музыку, живопись, всегда пробуждает во мне чувство величественности и свободы. Очень уважаю стойкость и тонкость, которая вам свойственна как народу. Может быть, потому что я с Балкан, а у нас это несколько иначе.

Как я уже говорил, часто слушал древнерусское пение, и могу сказать, что оно, по моему субъективному, вероятно, ощущению, после византийского самое чистое пение Православной Церкви. Не знаю, насколько бы оно было функционально для других народов, но думаю, что для русских оно исключительно. Люблю слушать ваши смешанные хоры. Считаю, что русская хоровая музыка представляет собой вершину в этой области музыки на мировом уровне. Несмотря на то, что византийское пение, на мой взгляд, лучшим образом отвечает православному богослужению, в музыкальном смысле многоголосье имеет исключительную ценность. Вклад России в области музыки огромен не только в композиторском смысле, но в смысле музыкального образования и исполнительского искусства.

– Расскажите о ваших хорах.

– Первый хор, который я основал, – Сербский византийский хор, это было в 2005 году. Членами хора стали мои ученики из Сербии и несколько друзей из Афин, греков по национальности. Мы стараемся представить славянской общественности богатство литургического и музыкального предания Православной Церкви. Со временем к хору примкнуло еще несколько греков и славян, которые учатся в моей интернет-школе. Мы выпустили один двойной диск под названием «Христос во граде Вифлееме» в издании святогорского монастыря Хиландар, на нем записаны песнопения рождественского богослужебного круга на церковнославянском языке. Записаны там и произведения моего мелотворчества, дешифровки двух песен из древних хиландарских рукописей, а также музыковедческие литургикологические комментарии ко всем песнопениям.

Сейчас мы готовим новый диск, но какой будет его тема, не скажу – пусть это станет для всех неожиданностью.

Поскольку со временем в хоре начали преобладать греки, я решил организовать отдельный хор, который бы занимался преимущественно пением на греческом языке. Он был основан в 2009 году, и я записал с ним двойной диск со службой святому Луке Врачу, который еще не издан и на котором представлены и произведения моего мелотворчества греческой службы этому дивному святителю. Для этого случая я написал текст тропаря святому Луке на церковнославянском языке по правилам византийской гимнографии, а также литийные стихиры на греческом языке.