Прокляты и забыты. Отверженные Герои СССР - Владимир Конев

— За мной, вперед! Вперед! — приказал он. Бойцы ворвались на правобережные приднепровские холмы.

С фронта и флангов немцы ударили из пулеметов, минометов, автоматов.

— Бей их, гадов! — крикнул Медведев.

Немцы начали заходить с тыла. Все теснее сжималось вражеское кольцо. Пока бойцы отстреливались, Иван развернул радиостанцию. Он решил вызвать на себя огонь своей артиллерии.

— Рус, сдавайсь! — орут немцы. — Рус, капут!

— Врете, фрицы! Вам капут, — кричат бойцы в ответ.

— Вот, получай, гад!..

Из-за реки грохнул первый залп. Второй, третий.

После атаки Иван почувствовал сильную боль в ноге. Из сквозной раны текла кровь. Перевязывать ногу было некогда. Иван подполз к месту, где находилась радиостанция, и не нашел ее — разбило во время артобстрела.

— Товарищ сержант! — позвал его боец Семков. — Вы живы?

— Здесь я, жив и невредим, братцы. — В этот момент Иван увидел, что к траншее в полный рост шли широкой цепью гитлеровские автоматчики.

— Приготовиться! — скомандовал старший сержант. — По немецкой сволочи — огонь!

Захлебнулась и эта вражеская атака. Через несколько минут на позиции двинулись два танка. Многие из группы уже погибли, остальные ранены… Гранат нет. Что же делать?

— По фашистским танкам — огонь! — раздалась команда сержанта.

Но гусеницы скрежетали уже в нескольких метрах от траншеи. Медведев упал на дно. Машина прошла над ним, засыпала землей. Он задыхался, слабел от потери крови. Огромных усилий потребовалось ему, чтобы разгрести землю. Вокруг никто не подавал признаков жизни. Немцы в полный рост шли к траншее. Когда они показались из-за холмов, Медведев ударил по ним из ручного пулемета. Немцы залегли и начали подбираться к нему ползком.

В это время откуда-то справа, с берега, раздался могучий грозный русский боевой клич. Это новая группа наших бойцов пришла на подмогу. Завязалась рукопашная схватка.

К Ивану подбежал боец, передал благодарность командования.

— Я вас переправлю на левый берег, — предложил он и вдруг пошатнулся, упал, сраженный вражеской пулей. На Медведева набросился немецкий солдат.

— Врешь, немец, московских не одолеешь! — крикнул Иван.

Он нащупал на ремне своего противника кинжал, вытащил его левой рукой и изо всех сил всадил в спину немца, а потом вместе с ним упал в траншею.

Сознание еще уловило какое-то движение. В траншею спрыгнул немецкий офицер. Иван сразил и его, но тут же почувствовал жгучую боль в правой руке. Это немец успел выстрелить из пистолета.

Спустя некоторое время он очнулся. Над раненым склонились бойцы, подняли на руки, положили на носилки.

— Твоя геройская оборона, — сказал Медведеву лейтенант, — помогла нам переправиться. Поправляйся, товарищ!

По выздоровлении И. Медведев был направлен в Муромское училище связи.

Перевалов Н. Богатырская хватка. — М.: Московский большевик, 1944. — С. 32 с.

МЕРИ Арнольд Константинович

Родился 1 июля 1919 г. в г. Таллин, ныне Республика Эстония, в семье служащего. Эстонец по отцу. С 1926 г. с родителями переехал в Югославию. Окончил русскую начальную школу, созданную эмигрантами в г. Скопье, 1-ю русско-сербскую гимназию в г. Белграде. В последних классах гимназии увлекся байдарочным спортом. В 1938 г. семья возвратилась в Эстонию. С 1939 г. служил в эстонской армии. После присоединения Эстонии к СССР в июле 1940 г. принял активное участие в организации комсомола, был избран членом Таллинского горкома ЛКСМ.

В начале Великой Отечественной войны помощник политрука учебной роты 415-го батальона связи 22-го Эстонского территориального корпуса. Отличился в бою 17 июля 1941 г., в районе г. Порхов, где был трижды ранен. Первый эстонец, удостоенный 15 августа 1941 г. звания Героя Советского Союза. До конца войны в действующей армии: комсорг стрелкового полка, помощник начальника политотдела по работе среди комсомольцев и молодежи в 249-й стрелковой дивизии, с осени 1942 г. и до мая 1945 г. — помощник начальника политотдела по комсомольской работе в 8-м Эстонском корпусе. С июня 1945 г. в запасе.

Работал 1-м секретарем ЦК комсомола Эстонии. В 1949— 1951 гг. учился в ВПШ при ЦК ВКП(б). С 1951 по 1967 г. проживал в г. Горно-Алтайске, работал агрономом, техноруком, начальником учебной мастерской, деканом Горно-Алтайского пединститута.

В 1967 г. возвратился в Эстонию, где занимал пост заместителя министра просвещения республики, работал председателем президиума Эстонского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами. С 1989 г. на пенсии.

Награжден орденами Ленина (15.08.1941, 1948), Отечественной войны 1-й (1985) и 2-й ст., Трудового Красного Знамени (2), Красной Звезды (2), «Знак Почета», медалями.

С ранних лет возник у Мери интерес к Советской „России. Он был в числе тех, кто радостно приветствовал присоединение Эстонии к СССР, стал одним из организаторов комсомола республики. О начале своей службы в Красной Армии он вспоминал: «Продолжил: срочную службу в армии. Четыре секелёнка в петлицах, то есть это равноценно старшине. И звездочка на рукаве. Что я из себя представлял? Ничего. Один, наверное, из сотни. За зиму 1940–1941 гг. я помню три случая, когда ночью приходил ко мне комиссар корпуса, и длительное время, по несколько десятков минут, по часу со мной лично разговаривал. Разговаривал не менторским тоном, он разговаривал по душам, спрашивал мнение, спрашивал совета. «А как ты думаешь?»

Где-то 13 июля, когда фашистская авиация нас бомбила, я во главе небольшого отряда из 25 человек разыскивал, куда делся 22-й Эстонский территориальный корпус. А поскольку никаких документов, серьезно подтверждающих законность моего нахождения, не было, то меня арестовали в Ленинграде. Обошлось блестяще! Разобрались. Нам отвечают: «Нигде вы свой корпус искать не будете, в военно-пересыльный пункт и на комплектование частей!» А военно-пересыльный пункт — это четыре теплушки, с четырехметровой стеной и со стеклом. А в части, наверное, посчитали меня дезертиром, что я в леса подался — ушел к лесным братьям. Поэтому с ребятами ночью бежал через эту четырехметровую стену, и бегом на железнодорожный вокзал, в Новгород. Из Новгорода — в Старую Руссу. В Старой Руссе вторично арестовали. Но обошлось. Часть нашли. В районе города Порхов.

Штаб корпуса находился на подступах к станции Дно. И о немцах — ни духу, ни слуху. Утром 17 июля, 1941 г. меня вызвали в штаб корпуса и дали задание к вечеру возглавить группу радиомашин и выйти на передовую для того, чтобы обеспечивать связь между передовой и штабом корпуса. Через два часа, когда я собрал ребят из этих трех машин, мы обедали. Вдруг где-то в стороне застрочил пулемет. Пальба постепенно приближалась к поляне, где мы находились. Я решил, что не может быть немцев, потому что я только что шел из штаба, а там считали, что до фронта 30 километров. Не может быть! Это, наверное, поскольку мы были одеты в эстонские буржуазные мундиры, какая-то проходящая часть приняла нас за немецких парашютистов.

Прихватив с собой одного бойца, я бросился разбираться: в чём дело? Бросился, и залез за спину наступающих немцев. Они беспечно шли, паля из автоматов и перекликаясь друг с другом. «Вероятно, немцы выбросили десант», — подумал я. Тогда меня ошарашила другая мысль. До штаба корпуса остаётся меньше километра, и никаких оборонительных позиций у штаба корпуса не было — ни одного окопа не было, ни одной части не было. Через полчаса штаб корпуса будет уничтожен к чертовой матери! А уничтожение штаба — это уничтожение корпуса. Я бросился назад. Паника. Начал организовывать оборону.

— Все ко мне! Занимайте позицию!

Это были не мои бойцы. Я не имел такого звания, чтобы ими командовать. Говорю им: «Если мы не будем обороняться, нас вырежут! Штыками заколют! Так что единственная возможность спастись — это создавать оборону!» На кого не действовало, у меня был наган: тыкал в нос наганом. Мне одно очень высокое начальство чуть не разрушило все, что я создавал. Потребовало, чтобы с теми бойцами, из которых я создавал оборону, пошли вместе с ним в разведку. Отвечаю: «Никуда я не пойду!»

«Приказ командира и так далее, звание полковника!» Я говорю: «Не пойду! Потому что не в разведку нужно идти, а нужно создавать оборону!» Отстал он от меня.

Только-только успел развернуть правый фланг своей обороны, чтобы лицом встретить противника, только успел подать команду, где надо стрелять залпами и по моей команде, как пришли в движение кусты.

На поляну вышел солдат в серо-зеленом мундире, расстегнутом на груди. Солдат остановился, полуобернулся к кустам, и что-то крикнул, взмахнув рукой. Я выстрелил. Солдат упал. Стало тихо. А потом ударили автоматы, засвистели над головами пули. Из кустов на поляну выскочили немецкие солдаты.