Наша бабушка Инесса Арманд. Драма революционерки - Рене Павловна Арманд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ленин — большевику М.Кобецкому:
«Прилагаю две карты — все, что я добыл. Впишите имя Инесы. Жму руку. Ленин».
Карты — гостевые билеты на 8-й Международный Социалистический конгресс, проходивший в Копенгагене осенью 1910 г., достать было трудно. Они очень быстро распространились между многочисленными желающими. Открывая конгресс от имени Международного Социалистического бюро, докладчик Эмиль Вандервельде огласил число примкнувших к движению — 8 миллионов человек из 33 стран.
Настроение собравшихся в Копенгагенском дворце концертов было приподнятым. Перед открытием играл оркестр, хор пел народные датские песни. Инесса с балкона рассматривала публику. Кого там только не было! Справа и слева доносился шепот — смотрите, вон там Каутский, Жан Жорес, Клара Цеткин, Роза Люксембург... вон русские — Плеханов, Мартов.
Инесса увидела Ленина — рядом с ними, в центре внимания. В перерыве подошел, спросил: как устроились? Какое впечатление?
Инесса знала, что только благодаря ему стала гостьей «социалистической недели», как окрестила конгресс пресса. Она благодарно улыбнулась Владимиру Ильичу.
Впоследствии авторы исследований об Инессе напишут, что так начался роман между вождем и будущей большевичкой. В Копенгаген Ульянов-Ленин приехал без жены, и их с Инессой повсюду видели вместе. Больше никаких доказательств версии не приводится.
На самом деле он собирался поехать с Надей. Тому же большевику Кобецкому написал задолго до конференции письмо с просьбой подыскать для него и семьи (жена с тещей) две небольшие дешевые комнатки на несколько дней. До начала конгресса в Копенгагене семья Ульяновых поехала отдыхать. Возможно, Надежда Константинова неважно себя чувствовала и в последний момент не поехала с мужем в Копенгаген, в «толкотню».
Инесса в течение «социалистической недели» имела возможность лучше познакомиться с Лениным. Она наблюдала за ним в зале, когда он слушал выступления. Его выразительная мимика произвела на нее большое впечатление.
«То он слушал с таким выражением, как забывшие обо всем на свете в процессе игры дети. То его лицо вдруг, без всякого перехода нахмурилось. Глаза превратились в узкие щелочки, он слегка покачал головой, и легкая, едва заметная саркастическая улыбка появилась на лице. Затем улыбка исчезла, и из прищуренных глаз упал на оратора жесткий, острый взгляд»25.
Той же осенью 1910г. Инесса вместе с младшими детьми приехала в Париж. Она поселилась в Париже на улице Сен-Жак, 21, напротив парка Монсури, неподалеку от улицы Мари Роз, где квартировали Ульяновы. Инесса с Варей и Андрэ устроились в одной комнате, которую ей сдала в субаренду семья уральского рабочего-революционера Мазанова. И началась, как выражалась Крупская, ежедневная толкотня. Инесса была востребована в кружке большевиков в первую очередь как переводчица. Ленин нуждался в такой помощнице, чтобы наладить контакты с парижской рабочей средой. А еще ей поручали переводить на собраниях французских социалистов, опекать товарищей, не знающих языка, реферировать новые социал-демократические труды, быть представителем в департаментах и прочее в этом роде. За детьми присматривала Катя Мазанова. В своей многонаселенной комнате Инесса умудрилась разместить небольшой рояль. Там проходили музыкальные вечера, о которых вспоминали многие русские политэмигранты. Инесса великолепно играла. Удивительно, что она сохраняла технику — ведь ей некогда было заниматься музыкой. Ее новые товарищи были очарованы.
«У нее стоял рояль, старенький, взятый по дешевке напрокат. Когда она опускала пальцы на клавиши и начинала играть, вы сразуже чувствовали—это поэт рояля. Виртуозно, с суровым вдохновением, исполняла она сонаты Бетховена, притом не только “Патетическую”, Лунную, Аппасионату, но и менее известные произведения, играя их с листа»26.
Надежда Константиновна в своих воспоминаниях не обошла вниманием появление в кружке эмигрантов нового товарища.
«В 1910 году в Париж приехала из Брюсселя Инесса Арманд и сразу же стала одним из активных членов нашей парижской группы. Она жила с детьми — двумя девочками и сынишкой. Она была очень горячей большевичкой, и очень быстро около нее стала группироваться наша парижская публика».
Инесса недавно вступила во фракцию большевиков, и ее выбрали в парижский комитет партии. В это время она постоянно общалась с Лениным и двумя его помощниками — Григорием Зиновьевым и Львом Каменевым. С Надеждой Крупской Инесса сошлась на почве твердых феминистских взглядов.
Вся их группа по-прежнему бывала в кафе на авеню Орлеан, где Инесса познакомилась с Ульяновыми. Надежда Константиновна рассказывала ей, что иногда там случались настоящие потасовки. Однажды на заседание группы большевиков ворвались впередовцы. Литературная группа «Вперед» организовалась в 1909 г. под руководством Александра Богданова и Григория Алексинского. Их политическая платформа базировалась на призывах к немедленному вооруженному восстанию и отрицанию революционных форм борьбы. «Алексинский с нахальным видом уселся за стол и стал требовать слова, а когда ему было отказано, свистнул. Пришедшие с ним “впередовцы” бросились на наших. Члены нашей группы Абрам Сковно и Исаак Кривой ринулись было в бой, но Николай Васильевич Сапожков, страшный силач, схватил Абрама под мышку, Исаака — под другую, а опытный по части драк хозяин потушил огонь»27.
Новенькая в их компании большевиков сразу стала полезной благодаря своему прекрасному знанию французского языка, который был для нее родным. Она взяла под свою опеку товарищей, которые плохо понимали по-французски, сопровождала их в полицию, участвовала в улаживании дел с квартирными хозяйками, показывала Париж.
В самом начале их знакомства Ленин просил Инессу помочь ему с переводами его статей на французский. На похоронах дочери Карла Маркса Лауры и ее мужа Поля Лафарга Инесса переводила речь Ленина, выступавшего на русском языке. В июне 1911 г. Ленин поручил Инессе представлять его на серьезной внутрипартийной схватке. Эмигранты-революционеры из России, как казалось многим, попусту растрачивали все свои силы в уличных кафе, яростно споря о новом обществе, которое возникнет после революции. Они не сомневались, что революция в России неизбежна, и это был единственный пункт, по которому не
