Наследник для шейха (СИ) - Анна Гур

в любом случае, ты должна понимать, что твой муж архи занятой человек, ты обязана смиренно принимать его волю и быть ему достойной женой, которая родит наследника рода Макадум, воля всевышнего.

Отец говорит нежно, при этом обнимая сестру, но его слова вызывают во мне лишь боль. Я чувствую, что у меня на душе все смешалось, но… все это естественно, все это должно случиться…

Для этого и создаются семьи, чтобы дети, любовь, семейный очаг…

Я понимаю умом, что все правильно, что все так, как должно быть, но сердце с каждым словом отца болезненно сжимается, я даже думать не хочу о том, что будет потом…

Сейчас концентрируюсь лишь на том, что моя пытка скоро закончится и я просто уеду.

Достать бы где-нибудь пилюлю, чтобы выпить и забыть все. Просто отключить свои мысли…

— Я сделаю все, чтобы в скором времени порадовать семью пополнением, — смиренно отвечает сестра и я сжимаю пальцы в кулаки, причиняю себе боль, именно физическую, чтобы отключится от душевной.

— Доченька моя! Радость моя…

Папа, расчувствовавшись, обнимает Кару крепко — крепко, а я выдыхаю, утираю мокрые щеки.

Цепляю на губы улыбку и надеюсь, что никто не заметит, как меня трясет, как мне больно от одной мысли, что завтра за Каролиной возможно приедет сам Аяз Макадум.

И я не знаю, придется ли мне вновь встретиться с шейхом лицом к лицу, а главное — смогу ли выдержать это испытание…

Глава 18

Утро начинается из-за грохота и крика Фатимы на первом этаже.

— Неумеха! Быстро убрать здесь все!

Вздрагиваю и поднимаюсь, сажусь на постели, пару раз моргаю. Пытаюсь понять, где я, хочется думать, что мне все просто приснилось, что вот сейчас я найду себя в своей комнате, а рядом будет лежать любовный роман, один из тех, которые я люблю читать, чтобы расслабиться.

Но… чуда не происходит.

Вопль Фатимы ставит все на свои места, и я вновь падаю на подушку и смотрю в потолок.

Сердце начинает биться в груди, как после долгого бега. Я просто трясусь от страха и непонимания почему у меня сердце в груди замирает в безумной тревоге.

Вернее… я понимаю… я отчаянно боюсь сегодня увидеть Аяза аль Макадума, и вместе с тем я до одури жажду увидеть этого знойного мужчину хотя бы еще один последний раз…

— Соберись, Мелина.

Выговариваю себе и спускаю ноги с кровати, нащупываю тапки и иуд в ванную комнату. Сразу же сбрасываю пижаму и встаю под душ. Меня трясет от рыданий, которые я не сдерживаю. Только здесь и сейчас я позволяю себе эту слабость, чтобы, когда выключу кран, надеть на себя маску безразличной сдержанной радости.

Я выхожу из-под струй, высушиваю тело и включаю фен, чтобы не оставлять волосы мокрыми. Вглядываюсь в свое бледное отражение в зеркале.

Я осунулась, глаза будто потеряли цвет и потухли, а еще под глазами засели синяки. Вид у меня изможденный и болезненный, словно за минуту из меня вся жизнь ушла.

Прикрываю веки. Нельзя мне так выглядеть. Нельзя выглядеть столь болезненно не здоровой. Поэтому я беру парочку флаконов, тоналку и пытаюсь выправить цвет лица косметикой, даже немного тени наношу на веки, скрываю болезненную синеву под пленкой, добавляю розовости щекам, чтобы не выглядит настолько ужасно.

На губы немного розовой помады. Захожу в свою комнату и неожиданно на постели нахожу темную одежду, вместе с абайей.

— Сегодня в наш дом придут гости, возможно сам шейх пожалует, поэтому нужно встречать гостей достойно, — вещает Фатима, указывая пальцем на покрывало, в которое я должна укутаться.

— Хорошо. Мне это надеть прямо сейчас?

Поясняю скупо, и Фатима пожимает плечами, при этом обильные украшения вновь позвякивают.

Хозяйка дома моего отца сегодня наряжена, вернее разряжена в пух и прах. Скорее всего опустошила всю шкатулку с драгоценностями и сейчас обвешена всевозможными золотыми цепями, браслетами, кольцами.

Сама надела фиолетовое платье и покрыла голову хиджабом, который лишь прикрывает, но никак не скрывает.

— Можешь прямо сейчас, чтобы не тратить время на лишние переодевания, а оставшиеся часы потратить на помощь сестре и вообще у нас в доме рук не хватает. Тупая Айша разбила мне сервизные тарелки. Теперь будет до конца жизни отрабатывать, старая кляча!

От этих слов подрываюсь. Сразу же понимаю на кого именно так орала Фатима. Моя добрая няня не достойна подобного отношения.

Поэтому я подаюсь вперед и резко выговариваю.

— Ты ничего не будешь взыскивать с этой женщины. Ты меня поняла, Фатима?

От моего порыва жена моего отца вздрагивает и даже глаза распахивает.

— Ты забываешься, Мелина, — выговаривает, сжимая губы.

— Нет. Это ты заблуждаешься, Фатима. У тебя в доме моего отца прав особо нет. Ты из себя что-то воображаешь, но. Ты так и не родила моему отцу обещанного наследника, которым его привязала к себе, и сейчас ты позволяешь себе так вести себя с людьми, которые всю жизнь верой и правдой служили моей семье. На это, Фатима, у тебя прав нет. Я — дочь Мустафы аль Алмаса.

— А я его жена, Мелина. Не зарывайся.

— Ты всего лишь его сожительница! Фатима! Не мне напоминать тебе про наши законы. Так что сбавь обороты и не смей оскорблять людей, которые по возрасту вдвое старше тебя. Ты здесь — никто!

— Как запела… а с виду, такой одуванчик, — улыбается Фатима едко и губы свои змеиные раздвигает так широко, что мне кажется сейчас у нее маска на лице треснет.

— Я не терплю неуважительного отношения, Фатима. Ни к себе, ни к людям, которые этого не заслуживают…

— Ну — ну…

Отвечает многозначительно и окидывает меня едким взглядом и что-то в глазах Фатимы проскальзывает такое, опасное и мне кажется, что жена отца сейчас что-то мне скажет такое жгучее и обидное, но… мгновение проходит и Фатима вновь улыбается.

— Надень абайю, дочь моего мужа, и спускайся, помогать. Каролина — жена шейха, а ты всего лишь…

Прикусывает язык. Явно хочет сказать, что-то но в последний момент этого не делает.

— Спускайся, Мелина. Сегодня у нас много дел…

Выходит из моей комнаты, а я… я вслед Фатимы смотрю и что-то у меня в груди переворачивается, возможно играет мое воображение, которое добавляет за место мачехи то самое слово, которое он не сказала…

Каролина — жена шейха, а ты всего лишь… подстилка?…

— Ты забеременела и скрыла, — босс нависает надо мной, заставляет замереть и прижать руки к округлому животу сильнее.

— Нет, дочка только моя. Бахтияров, вы…