Пятый уровень - Луи Бриньон

Боуд плотно оделся. Он накинул на себя шарф и, застегнув пальто на все пуговицы, вышел наружу. Он не стал брать машину, а решил пройтись пешком. Оказавшись на улице, Боуд несколько раз глубоко вздохнул, словно впитывая в себя часть окружающей его погоды. Снег падал часто и крупными хлопьями. Ветра не было. Он поднял голову, подставляя лицо под падающие снежинки. Попадая ему на лицо, они превращались в тонкие ручейки воды и растекались в разные стороны. Боуд коротко засмеялся, но тут же вздрогнул от прозвучавшего рядом голоса.

— Джеймс, на вас все люди вокруг обращают внимание.

Боуд слегка скосил голову влево, в сторону прозвучавшего голоса. И сразу же улыбнулся. В нескольких шагах от него стояла профессор Коэл. От неё отъезжало такси. Профессор была одета в длинную, светлую шубу, нижние края которой едва ли не волочились по снегу. В руках она держала сумку с каким–то пакетом. Раскрасневшаяся, со снежинками на ресницах, профессор выглядела просто обворожительно. Ко всему прочему, она ещё и радостно улыбалась. Боуд не отказал себе в удовольствии. Подойдя к ней, он легко поцеловал её в щёку. Со стороны было заметно, что они рады этой встрече. Они некоторое время улыбались друг другу, затем Боуд предложил составить ему компанию и пообедать вместе с ним. В ответ профессор созналась, что жутко голодна. Чуть позже, взяв друг друга под руки, они направились в кафе, которое находилось в одном квартале от конспиративной квартиры. В кафе они разделись. Официант проводил их к столику, стоявшему возле окна. Боуд снова не смог сдержать улыбку. В синих джинсах и жёлтом свитере профессор выглядела скорее как студентка, нежели преподаватель. Сам Боуд всегда надевал строгий костюм с галстуком. Он не позволял себе вольностей, и сейчас, глядя на профессора, почти жалел об этом.

Боуд помог сесть профессору, а сам устроился напротив. Официант предусмотрительно принёс меню. Пока они решали, что заказать, он стоял рядом с предупредительным видом, готовый ответить на любой вопрос. Наконец заказ был сделан.

Боуд на мгновение увлёкся видом падающего снега за окном. Заснеженных улиц. Прохожих, большая часть из которых почему–то улыбалась и машин, медленно проплывающих мимо них.

— Вот уж не думала, что ты такой мальчишка и… романтик, — раздался мягкий голос профессора Коэл.

— Отец часто говорил мне — «Лишь тогда, когда меня не будет — ты вспомнишь обо мне», — Боуд повернулся лицом к профессору, я не придавал значения этим словам и понял их лишь тогда, когда похоронил отца. Пока у нас есть нечто хорошее, если хочешь, прекрасное. мы не придаём ему значения. Но всё меняется, когда мы лишаемся этого. Лишь тогда мы понимаем, чем обладали и чего лишились.

Профессор, несомненно, была удивлена словами Бо–уда. С такой стороны она практически не была знакома с Боудом.

— У меня такое чувство, Джеймс, что ты боишься чего–то, — осторожно произнесла профессор Коэл. Она ни в коем случае не хотела обидеть Боуда.

— Конечно, боюсь, Энн, — откровенно признался Боуд. — Я боюсь… за свою семью… за тебя… за остальных людей. Я боюсь того, что на нас надвигается. Что в данную минуту, возможно, находится рядом с нами.

— Но, тем не менее, ты бросаешь им вызов! Разве не так?

— А разве у нас с тобой, Энн, есть выбор?

Видя, что Боуд слегка расстроился и снова уставился на окно, профессор решила изменить русло разговора. Ведь совсем недавно им было так хорошо.

— Есть новости по нашему делу? — негромко спросила она.

— Пока нет, — Боуд ответил, не глядя на неё, да новостей и не будет, Энн. Во избежание каких–либо утечек я кое–что изменил.

— Что именно? — встрепенулась профессор.

— Следователи привезут с собой части послания и лично передадут тебе. Только так мы будем гарантированы от утечки или других непредвиденных ситуаций.

— А когда они приедут?

— Первая группа следователей, которая отправилась в Индонезию, ожидается очень скоро. Через несколько дней. Остальные прибудут до 15 февраля. Им установлены жёсткие сроки. Как мне известно, эти сроки соблюдаются. К этому сроку прибудут все следователи, за исключением группы Метсон. В России предстоит выполнить самый большой объём, поэтому мы ждём их возвращения не раньше 1 марта. Хотя весьма вероятно, что они прибудут гораздо позднее.

— Россия, — встрепенулась профессор Коэл, словно что–то вспомнив, у меня ведь есть для тебя новости, Джеймс.

— Новости? — Боуд повернулся к ней лицом. У него сразу появился интерес.

Профессор собиралась было рассказать, какие новости, но в это время подошёл официант с подносом. Она подождала, пока официант расставит заказ на столе и лишь после этого заговорила. Между разговором оба с аппетитом принялись за еду.

— Помнишь, ты меня просил узнать по поводу истории этих людей… хранителей, — вспомнила профессор нужное слово,

— Конечно, помню, — живо откликнулся Боуд, и что? Ты узнала?

Профессор кивнула. Она некоторое время молчала, пережёвывая пищу, затем снова заговорила.

— Джеймс, мне удалось выяснить практически всё про этих людей!

— Вот как? — Боуд не смог скрыть удивления, быстро ты справилась, Энн. Честно говоря, я не ожидал от тебя такой прыти.

Услышать похвалу из уст Боуда — вещь совершенно уникальная. Профессор зарделась, но тут же продолжила рассказывать.

— Я нашла в архивах первое упоминание о людях с фамилией «Мандрыга». Оно относится к 1560 году.

— 1560 год? — переспросил, не скрывая разочарования Боуд, жаль. Я надеялся, что услышу другую дату. Более раннего периода. Мне нужна нить, которая поможет мне связать воедино короля Англии и хранителей. Эти два события, без всякого сомнения, связаны между собой. Однако, у нас получается разрыв в почти 150 лет. Следовательно, где–то должны существовать документы, которые смогут объяснить эту странную ситуацию. Или же мы путём сопоставления различных обстоятельств должны логически обосновать эту разницу. Также мы должны проследить путь послания. От первого до последнего дня пути. Все 2000 лет. Возможно, что послание ответит на все эти вопросы, а если нет… у нас налицо ещё одна головоломка со многими неизвестными.

— Ты не выслушал меня до конца, Джеймс, — смогла, наконец, вставить слово профессор Коэл, — дело даже вовсе не в дате. Есть и другие обстоятельства, которые гораздо важнее.

— Вот как? — снова повторил Боуд, с крайним интересом вглядываясь в лицо профессора Коэл, — рассказывай, Энн. что ещё удалось узнать?

— Многое, Джеймс, если ты наберёшься немного терпения и не будешь меня перебивать.

При этих словах, которые прозвучали несколько обиженно, Боуд с улыбкой на губах поднял вверх обе руки, словно принося извинения за свою излишнюю разговорчивость. По всей видимости, профессор осталась удовлетворена этим жестом.

— Мандрыга была одной из самых старых и именитых княжеских фамилий в средневековой России. Вернее сказать, Русь. Так её прежде называли. Так вот, — продолжала рассказывать профессор и чувствовалось, что факты, касающиеся истории хранителей, интересны ей не меньше чем Боуду, — Мандрыга довольно знатный княжеский род. Это приводится как достоверный факт. Но этот род упоминается в течение очень короткого периода. Можно говорить всего лишь о нескольких годах. Что само по себе очень странно. Но даже это не идёт ни в какое сравнение с тем, что произошло в 1563 году. В те времена, — продолжала рассказывать профессор Коэл, на Руси правил царь Иоанн Грозный. Он создал особые отряды в своей армии. На Руси их называли «опричниками». Опричники, как правило, были очень набожны. Это с одной стороны. С другой, они уничтожали всё, что выходило за рамки их понимания. В общем, всё. что принималось за козни сатаны и противоречило православию, — пояснила профессор Коэл. Иначе говоря, опричники олицетворяли собой некое подобие инквизиции, процветающей в средние века в Европе. Но с одним существенным отличием. Ко всему прочему это были отличные солдаты. И они всегда находились на самом острие битвы и часто именно они решали её исход. В частности, в битве при «Молодях». она произошла в 1572 году, — снова пояснила профессор и продолжала с прежним азартом рассказывать, — русская армия противостояла 120.000-тысячному войску татар. Сражение длилось много дней, и именно опричники решили её исход в пользу Руси.

— Энн, — пощади меня, — не выдержав, взмолился Боуд, ты, по всей видимости, представляешь себя в аудитории вашего университета. Но я не готов выслушать лекцию по истории. Будь добра, вернись к теме нашего разговора. Я имею в виду хранителей.

Профессор обиженно надулась. Так же прозвучал её голос.

— А я о чём рассказываю, Джеймс? Ты хотел иметь полное представление о хранителях. Вот я тебе и даю его.

— Ну и как связаны эти «орпичкины» с нашими хранителями? — в голосе Боуда чувствовалось лёгкое раздражение.