«Агата Кристи» выходит в море - Юлия Волкова

Ника Войтановская и Катя Булычева пили коньяк. Фразы были уже достаточно прерывистыми, но понять суть разговора было можно.

НИКА: Не понимаю, почему ты не замужем.

КАТЯ: Ты тоже не замужем.

НИКА: Жду принца на белом коне. Таких, как Жека, у меня могло быть миллион… Но мне нужен совсем другой миллион. Ты думаешь, что ты его выиграешь? Или эта бизнесменша? Все давно решено. Выигрываю я.

КАТЯ: Выигрывай. Если останешься в живых.

НИКА: Почему ты так говоришь? Ты что-то знаешь? Это ты все устроила? Ну да, конечно… Ты же медсестра. В ядах разбираешься… А ты знаешь, что он с тобой сделает? Вот я сейчас к нему приду и скажу… Ой, что он с тобой сделает!..

КАТЯ: А не боишься? Что я тебя уже отравила?

НИКА: Ах ты…

Далее следовала короткая потасовка, после которой Ника вскочила и выбежала из каюты Булычевой.

— Послушайте, — заволновался полковник. — Так она ее отравила? Все встали, а она еще спит? Надо доктору позвонить.

— Это вряд ли, — вставил свое веское слово Ленька. — Она что же — совсем дура, чтобы в собственной каюте человека травить? Да и не отравленная эта Ника. Дышит и ворочается.

— Ну что же, Янина, если Нике на самом деле обещан главный приз, ничего удивительного, что вам приказали ее охранять, — сказала Саша. — Но только кто теперь ей выплатит миллион? Спонсор-то наш бесследно исчез.

— Значит, он все время за нами подглядывал, — прищурилась Яна. — Каждый шаг фиксировал, каждое слово. Но тогда здесь есть все записи. И преступлений — тоже. Остается их только просмотреть и схватить преступника.

— Теперь понятно исчезновение господина Арье, — подхватил Ворошилов. — Преступник, как и Ленька, обнаружил эту комнату и расправился со спонсором.

— Очень похоже, — кивнула Яна.

— И сдается мне, что это Викентий, — продолжал полковник. — Вот хоть режьте меня. Ведь все сходится. Да и сейчас вы на него посмотрите. И послушайте. Он же маньяк. Вот включите его каюту.

«И никто не хочет видеть очевидного», — подумала Саша и «включила» каюту Колыхалова.

Викентий вел себя, мягко говоря, странно. Он быстро ходил по каюте в полураспахнутом халате, периодически приседая, подпрыгивая, взмахивая руками и производя активные движения губами. Понаблюдав за ним с минуту, Саша поняла, что это утренняя разминка. Она была недолгой, Колыхалов еще немного попрыгал, изобразил бег на месте и отжался от спинки кровати несколько раз. Затем достал из шкафчика банку с энергетическим напитком, выпил содержимое залпом, крякнул и включил ноутбук, стоявший на столе. «Так-так-так… — деловито бормотал он. — Путешествие, день шестой. На шестой день заповедано отдыхать. Участники игры не могут отойти от шока. Похищение руководителя проекта переполнило чашу терпения. Женщины с детьми боятся выйти из своих кают. Мужчины в замешательстве, бросают подозрительные взгляды друг на друга… Среди путешественников находится преступник, и он до сих пор неуловим. Кто же он? Писатель мудро почесывает подбородок… Кто-то заглянул в его рукопись, когда он заснул, забыв закрыть дверь на щеколду. У писателя уже есть версия. Но она настолько невероятна…»

— П-писатель… — откомментировал слова Викентия полковник.

— Но здесь он вряд ли был, — сказала Яна. — Он ничего не знает о скрытых камерах. Иначе он вел бы себя не столь… свободно.

Саша приглушила звук и переключила внимание на каюту Половцева, в которую только что бесцеремонно ввалилась Алена с братьями Братищевыми. Егор смотрел на нежданных гостей непонимающим взором. Саша не стала включать звук, все было ясно и так. Алена что-то спрашивала, Братищевы угрожающе поигрывали мускулами, Егор хмурил брови и мотал головой…

— А интересно, — сказал Ворошилов. — Такие штуки противозаконны, но, черт возьми, эти живые картинки интереснее всякого кино.

— Я где-то читала, — сказала Яна, — что люди делятся на две противоположные категории. Одни любят подглядывать за другими, а сами тщательно укрываются от посторонних взглядов. Их принцип жизни называется «принципом улитки». Сидят такие в своем безопасном домике, и только рожки из него торчат. Как известно, глаза у улитки на конце рожек находятся. Другие любят быть на виду, демонстрируя свое тело и душу всем вокруг. Это называется «принципом индюка».

— Хе… — ухмыльнулся полковник в отставке. — Значит, я улитка? Если мне нравится смотреть на чужую жизнь? Но я и себя люблю показать.

— Все зависит от того, что вы любите больше, — ответила Самойленко.

«Если делить участников игры на такие категории, — подумала Саша, — то кто из них «улитка», а кто «индюк»? Арье не может быть «индюком». Ведь понятно, что это его каюта. Он — явно «улитка». А «индюки» никогда не допускают опрометчивых движений и поступков. Потому что знают, что все на них смотрят. «Улитки» ладят с «индюками» и не любят себе подобных. И наоборот. Нонна Победимова, бывший психолог, и Янина Самойленко, телохранитель, — «улитки» в силу своей профессии. Викентий Колыхалов — конечно, тоже «улитка». Ника Войтановская — безусловно, «индюк», на сцене «улиткам» не место. Носов — типичный индюк без кавычек. Вон как расправляет грудь, дабы всем понравиться, особенно женщинам. А Яшин? Наверное, тоже. Если он не помнит бывших возлюбленных, то скорее всего, внимание его направлено на себя, любимого. Можно ли, исходя из теории Янины, сделать какие-нибудь выводы? Только один: «улиткам» этот тайный отсек никак не может нравиться…»

— Я вот что думаю, — решительно сказал полковник. — Господину главному спонсору очень хотелось нас снять в непринужденной обстановке. А преступнику это не понравилось. Когда он обнаружил этот отсек, то решил отомстить. Это мужик, и мужик сильный и ловкий. Кому вы говорили об этом отсеке, Леня?

— Никому, — ответил Ленька.

— Арье исчез раньше, чем мальчики нашли это помещение, — заметила Яна. — Они тут ни при чем. И, возможно, следует говорить не о преступнике, а о преступниках.

Саша посмотрела на часы.

— К сожалению, нам пора идти, — проговорила она. — Сегодняшние съемки, несмотря на отсутствие господина Арье, никто не отменял. Вы поднимайтесь к гримерам, а я задержусь здесь еще на несколько минут.

— Вы полагаете, вам не опасно здесь оставаться? — озабоченно спросил Клим.

— Здесь внутри хороший засов, — оглянувшись на дверь, сказала Саша. — Я запрусь, а потом, когда буду выходить, вызову охранника. Мне здесь ничто не угрожает.

Полковник и Янина Самойленко переглянулись и направились к выходу. Ленька пошел за ними.

Оставшись в одиночестве, Саша еще раз оглядела помещение, которое про себя окрестила «тайной комнатой». Интересно, где Арье хранил кассеты или диски с записями? В том, что хозяин «тайной комнаты» — господин спонсор, сомневаться не приходилось. А просмотреть записи первых дней плавания очень хотелось. Саша снова огляделась. Если кассеты здесь и находились, то только в небольшом металлическом шкафу, располагавшемся за пультом. В дверце шкафа имелось маленькое отверстие, по всей видимости, замок, но Александра не была специалистом по взломам. «Возможно, я ошибаюсь насчет кассет и дисков, — подумала она. — Ведь только что на некоторых мониторах проигрывалась запись прошлой ночи. Не исключено, что и более ранние записи можно прокрутить». Она стала колдовать над клавишами и рычагами пульта, и кое-что просмотреть ей удалось.

В первый день снимались интервью игроков, вспомнила Саша. В первый день в каюте Нонны Победимовой появилась странная фигура в плаще и бросила ей на кровать крысу. Тогда же костюмеры раздавали костюмы. Тогда же она впервые общалась с Арье, и он предложил ей стать ведущей игры. Вечером был банкет и фейерверк. На банкете никаких конфликтов между участниками игры не происходило. Конфликты начались потом…

Несколько найденных Сашей записей рассказали ей о происходившем в первый день несколько больше.

Анна и Настя Незванова повздорили друг с другом после того, как получили наряды в костюмерной. Из-за платья. Из-за маленького черного платья для коктейлей. Рассматривая и перебирая наряды, они вдруг одновременно схватили это платье, и ни одна не хотела выпускать его из рук. Платье затрещало по швам, мать и дочь не постеснялись в выражениях, чтобы выразить отношение к этому печальному событию. Крупные планы обнаружили, что мать и дочь довели друг друга до слез. После этого Незвановой-старшей пришлось стучаться в каюты, дабы раздобыть иголку с ниткой. Ведь не пойдешь с разорванным платьем к костюмерам. Что им скажешь?

От крупных планов Незвановых Александра долго не могла оторваться. Ссора матери и дочери поразила ее воображение. Было видно, что маленький конфликт причинял нешуточную боль обеим. Они любили друг друга и ненавидели одновременно. «Анна еще молода, а Настя — почти взрослая девушка, — подумала Саша. — Конечно, они — мать и дочь. Но уж очень напоминают двух женщин-соперниц. Каждая пытается отстоять свое право на первенство. И та, и другая страдают из-за этого соперничества».