Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт

Мистер Роуч не был вовсе лишён любопытства. Колина он ни разу даже мельком не видел, зато слышал множество всяких разговоров о его мертвенной бледности, дурных манерах и истериках. Но чаще всего он слышал о том, что Колин на этом свете не жилец. Много ещё всякого болтали о его горбе и неподвижных членах люди, которые и в глаза его не видывали.

– Да, мистер Роуч, у нас перемены, – говорила миссис Медлок, поднимаясь вместе с главным садовником по задней лестнице в коридор, где находилась комната Колина.

– Будем надеяться, что к лучшему, миссис Медлок, – отвечал тот.

– Да уж к худшему вроде бы и некуда, – вздохнула миссис Медлок. – И как всё это ни странно, некоторые теперь могут хоть немного вздохнуть. Не удивляйтесь, мистер Роуч, если увидите там целый зверинец, да ещё и Дикона, сына Сьюзен Сауэрби. Он себя там чувствует вольготнее, чем мы с вами.

– Да он-то всюду будет чувствовать себя как дома, – отвечал мистер Роуч, – что в Букингемском дворце, что на дне угольной шахты. Только это не от наглости. Просто он такой славный парнишка!

Хорошо, что миссис Медлок его подготовила, а то бы он, верно, изумился. Стоило ему открыть дверь в комнату Колина, как большой ворон, восседавший на высокой спинке резного кресла, громким карканьем возвестил о приходе гостя. Мистер Роуч чуть не прыгнул за порог, забыв о своём достоинстве.

Ни на кровати, ни на диване юного раджи не было. Он сидел в кресле, а рядом стоял ягнёнок, которого он кормил из бутылочки, и весело помахивал хвостиком. Так делают все ягнята, когда их кормят. На спине у Дикона сидела белочка и сосредоточенно грызла орешек. Девочка из Индии сидела на скамеечке и смотрела на них.

– К вам мистер Роуч пришёл, мастер Колин, – объявила миссис Медлок.

Юный раджа обернулся и окинул взглядом своего верного подданного – так, во всяком случае, подумалось главному садовнику.

– Значит, это вы Роуч? – произнёс он. – Я послал за вами, чтобы отдать крайне важные распоряжения.

– Слушаю, сэр, – отвечал Роуч.

Уж не велит ли он срубить все дубы в парке или превратить фруктовые сады в заливные луга, мелькнуло у него в голове.

– Я сегодня после обеда выеду в своём кресле на прогулку, – молвил Колин. – Если свежий воздух мне не повредит, я, возможно, буду выезжать каждый день. В эти часы никто из садовников не должен приближаться к Длинной дорожке, что идёт вдоль садовых стен. Никто! Я выеду около двух часов, и все должны оттуда уйти, пока я не пришлю сказать, что они могут вернуться к работе.

– Слушаю, сэр, – отвечал мистер Роуч, радуясь, что дубы уцелели и что фруктовым садам ничто не грозит.

– Мэри, – спросил Колин, повернувшись к ней, – что говорят в Индии, когда хотят сказать, что разговор окончен?

– «А теперь я разрешаю вам удалиться», – отвечала Мэри.

Раджа махнул рукой.

– А теперь я разрешаю вам удалиться, – проговорил он. – Но помните – это очень важно!

– Карр-карр! – хрипло закаркал ворон. Впрочем, в его карканье не было ничего обидного.

– Слушаю, сэр. Благодарю вас, сэр, – отвечал мистер Роуч и вышел вслед за миссис Медлок из комнаты.

Оказавшись за дверью, он широко улыбнулся, с трудом сдерживая смех, – он был добрым человеком.

– Ну и ну! – воскликнул он. – Манеры величественные – дальше некуда! Будто не мальчик, а всё королевское семейство, включая принца-консорта, и все в одном лице!

– Да уж, – вздохнула миссис Медлок. – Посмотрели бы вы, как он нами помыкает с тех пор, как встал на ноги! Он уверен, что так оно и должно быть.

– Может, с возрастом пройдёт, – предположил мистер Роуч, – если он выживет, конечно.

– Что ж, одно я знаю наверняка, – сказала миссис Медлок. – Если он выживет, а эта индуска здесь останется, ручаюсь, она его научит, что весь апельсин, как говорит Сьюзен Сауэрби, одному заполучить никогда не удастся. Глядишь, и он узнает, какова его доля!

Колин меж тем с облегчением откинулся на подушки.

– Теперь всё в порядке! – воскликнул он. – Сегодня я его увижу! Сегодня я в него войду!

Дикон со своими зверюшками вернулся в сад, а Мэри осталась с Колином. Он не выглядел усталым, но был задумчив. Обедали молча. Мэри недоумевала и в конце концов решилась спросить его, в чём дело.

– Какие у тебя глаза огромные, Колин, – сказала она. – Ты когда задумаешься, они прямо как плошки! О чём ты сейчас думаешь?

– Мне интересно, какой она окажется, – отвечал Колин.

– Кто? Малиновка?

– Весна. Ведь я весну никогда не видел. Из дому почти не выходил, а когда выходил, то её не замечал. Я о ней даже и не думал.

– В Индии я тоже её не замечала, потому что там её и не было, – вспомнила Мэри.

У Колина, несмотря на его болезнь и замкнутый образ жизни, воображение было куда живее, чем у Мэри, к тому же он столько часов провёл, рассматривая дивные иллюстрированные книжки.

– В то утро, когда ты прибежала со словами: «Она пришла! Она пришла!» – мне всё вдруг так странно показалось. Будто ты говорила о великолепном шествии под звуки громкой музыки! У меня в книжке есть такая картинка – толпы красивых людей с детьми, с гирляндами цветов и цветущими ветками, все смеются, ликуют, пляшут и дуют в трубы. Я потому и сказал: «Может, мы услышим, как трубят в золотые трубы!» – и попросил тебя распахнуть окно.

– А знаешь, это и вправду так! – воскликнула Мэри. – Представь, если бы все деревья, цветы и другие растения, все птицы и звери собрались вместе и прошли торжественным шествием! Они бы, конечно, плясали, пели и свистели – вот тебе и музыка!

И оба рассмеялись – но не потому, что мысль показалась им глупой, а потому, что она им ужасно понравилась.

Вскоре пришла сиделка, чтобы одеть Колина. Она заметила, что если раньше он лежал не двигаясь, пока она натягивала на него одежду, то теперь он сел и стал ей помогать, продолжая болтать и смеяться с Мэри.

– Сегодня один из его хороших дней, сэр, – сказала сиделка доктору Крейвену, который зашёл взглянуть на Колина. – У него такое хорошее настроение, что и сил словно стало побольше.

– Я зайду ещё днём, когда он вернётся с прогулки, – обещал доктор Крейвен. – Я должен проверить, как она на него подействует. Мне бы только хотелось, – прибавил он тихо, – чтобы он позволил вам