Новая Зона. Тактика городского боя - Надежда Навара

Мысли, словно корабли во время шторма, выходили в море и тонули без ответа. Сводить концы с концами, не имея никакой основы, так же легко, как до звезды доплюнуть. А выбросить из головы все это не получается. То совесть не дает покоя, то включается логика, пытаясь заделать дыры в рассуждениях. Если так пойдет и дальше, тут уж непонятно, кому верить, а кому нет. Сам себя в такой ситуации начнешь держать под прицелом и слушать, не ляпнул ли чего подозрительного. Вон сталкеры в депо тоже, поди, мечтали о красивой жизни и врагов в принципе не имели, а потом – раз! – и как один бросились в атаку, даже не зная наверняка, на кого. Хватит уже душу словно огрызок обкусывать, разберемся со временем… Наверное.

Двигаться по шоссе было легко, но соблюдать осторожность все-таки требовалось. Выставив по флангам дозоры, чтобы проверять дворы вдоль дороги, группа беспрепятственно достигла спуска в лощину, где уже проглядывался железнодорожный мост. Асфальт уходил вниз, а по краям земляных валов по обе стороны простирались заборы, сильно сокращая возможность маневра в случае засады.

Мартин отметил про себя странную особенность столицы России, подумав, что такого несуразного города он еще нигде не встречал. Москва, как монета с орлом и решкой, умудрялась сочетать в себе обе стороны жизни – от неимоверных размахов и красот до крайней степени запущенности и нищеты. Ну да, то же самое можно сказать про многие европейские столицы, но там между порядком и разрухой всегда есть четкий водораздел, а в Москве – ничего подобного. Где бы группа ни шла, обязательно встречались шикарные новостройки, в двух шагах от которых можно увидеть громадные заболоченные пустыри или пришедшую в запустение промзону. И это вовсе не из-за того, что Москва брошена и сама собой пришла в упадок. Замызганные дорожки и грязные бетонные ограждения никогда не сияли красками и не пахли свежестью. Ведь ясно, что тропинки, усыпанные битым стеклом, завалы пластиковых отходов, детали от автомобилей или старые велосипеды, гниющие в придорожных кустах, явно тут не после катастрофы появились. А еще обилие заводов и фабрик, которые поглощал разрастающийся город со скоростью потопа, превращаясь в архаичный набор трущоб, разбавленных помпезными дворами и богатыми детскими площадками. Как такое могло случиться? А ведь вот оно, перед глазами, и не где-то по ту сторону экрана телевизора, а потрогать рукой можно. Очень неоднозначный город, местами просто чарующий, а местами повергающий в уныние.

Идущий впереди Дайс замер и, присев на колено, вскинул винтовку к плечу, подавая знак: «Внимание». Он долго вглядывался во что-то в небе, а потом указал рукой направление, тут же прислонив палец к губам, призывая вести себя тихо. Пытаясь рассмотреть, что именно заметил Дайс сквозь толщу сухих деревьев, Мартин на всякий случай остановил парней, а сам потихоньку двинулся вперед.

Впереди, слева от моста, за бетонным забором в переплетении веток застыл большой пузырь, похожий на серебристый дирижабль. Внимательный осмотр пузыря показал, что на одном конце у него треугольная рыбья голова, а на другом – широкий ребристый хвост, вяло помахивающий на ветру. Рыба, зависшая в воздухе, судя по ее аморфности, в данный момент, видимо, спала, хотя кто ее поймет. Дайс медленно указал еще левее и обвел воздух небольшим кругом, отмечая сектор рекомендуемого наблюдения. Пришлось еще продвинуться вперед, к наложенным уступами бетонным блокам, окаймляющим второстепенный съезд с дороги, и взобраться на них, чтобы разглядеть, что именно увидел следопыт. В том месте, куда показывала рука наемника, висело в воздухе еще несколько «дирижаблей», чуть глубже, над лесополосой. Дайс рассказывал ранее про эту разновидность фауны Зоны и предупреждал, что, хотя сами по себе рыбы не агрессивны, их тело, наполненное гелием, весьма взрывоопасно. Стоит дать подобному созданию повод для беспокойства, как оно могло приблизиться, и тогда лучше вообще ничего не делать, ведь ты окажешься в непосредственной близости от подобия бомбы объемного взрыва.

Сейчас рыбы собрались в стайку и спокойно парили на высоте метров двадцати, чуть смещаясь под легкими порывами ветра то вправо, то влево. Их плавники тихо развевались, как флаги, а сами они, видимо, перебывали в некоей гармонии дневного сна, накапливая силы для ночной жизни, более опасной и требующей большего внимания к себе и своему потомству. Среди них виднелись небольшие надутые сигары, скорей всего молодняк, и если присмотреться, то можно было увидеть и совсем малышей, не больше обычного мыльного пузыря, усиленно работающих хвостами, чтобы ветром не сносило. В своем рассказе о них Дайс сразу предупредил, что, если весь косяк ломанется в твою сторону, единственный способ – бежать со всех ног. Других вариантов нет.

Соблюдая полную тишину, двигаясь медленно и без резких движений, парни аккуратно пробирались вдоль зеленого забора, перейдя на правую сторону, держа между собой и рыбами дистанцию. На всякий случай Ангел зарядил осколочную гранату в подствольник, хотя и понимал, что битву лучше не начинать, а попытка создать огневой заслон в условиях потенциальной близости к противнику – это все равно что позвонить ему и позвать в гости. Лучше уж тихо прошмыгнуть, но и быть готовым ко всему тоже не мешало бы.

В принципе ситуация хоть и была неординарной, психовать никто не собирался. Висят себе и висят рыбы в воздухе. Что мы, рыб не видали? И не надо их трогать. А раз никто никого не тревожит, то и бояться заранее нечего. Дезире и Тайпан вообще, судя по лицам, были уверены, что пулеметы способны разметать косяк рыб и побольше. Только Дайс был в этом совсем не уверен и старался покинуть опасную зону как можно быстрей. Уж кому-кому, а ему лучше всех известно, что могут эти пузыри в деле, и, судя по его опасливым взглядам, бояться-то было чего.

Дойдя до моста, Мартин указал всем забирать вправо в сторону домов, полагая, что следопыт зря тушеваться не будет, лучше все-таки подальше отойти. Косяк оставался за спиной, и группа по рельсам прошла еще метров семьдесят, а затем свернула в сторону пятиэтажного здания налоговой академии.

– А если засушить? – оказавшись в относительной безопасности и указывая на парящие теперь вдали «дирижабли», предложил Капрал, подмигивая Тайпану.

– Большой рыбий пузырь? Да чего там есть-то? – пренебрежительно отмахнулся Ангел.

– Если из сухой рыбы достать пузырь и немного оплавить над огнем, вполне съедобно, – сказал Тайпан, поддерживая Капрала, но не в шутку, а вполне серьезно. – Мы так делали в детстве.

– Да чего мы только в детстве не делали, сейчас даже вспоминать страшно! – буркнул Ангел, скривился и пожевал губами, словно избавляясь от старого надоедливого вкуса во рту. Видимо, бывали случаи, и всякую гадость пробовал, о которой даже под пытками не расскажет.

Сундук замер и поднял палец вверх, водя головой из стороны в сторону, пытаясь уловить что-то в воздухе.

– Слышу вертолет! – наконец сказал он, вскидывая голову к небу. В воцарившейся тишине, где-то на границе слышимости, угадывался характерный рокот винтов. Кабардинец поводил глазами в поисках точек в небе, а потом уверенно произнес: – Транспортный и два поменьше, скорей всего – прикрытие.

– Слышу! – подтвердил Дайс, с которым тут же согласился и Ангел, а сразу за ним и Капрал.

– Сенка, давай на крышу этой высотки. – Мартин указал через дорогу на единственное высотное здание в округе, стоящее за красным забором. – Погляди, что у нас впереди. Дайс, мы начинаем опаздывать, давай кратчайший маршрут.

Снайпера оставили без прикрытия, зная, что она и сама отлично справится. Тем временем Мартин двинул группу за ускоряющимся Дайсом, снова меняя маршрут, но теперь уже из-за нехватки времени. Вертолеты вдали могли быть только авиацией ЦАЯ, другой тут в принципе нет, так как в свое время закон «О закрытии воздушного пространства над Зоной» однозначно установил, что любой летательный аппарат, пересекая границу Москвы, должен получить на это разрешение Центра Аномальных Явлений. В противном случае бригады ПВО, размещенные по периметру города еще тогда, когда он был населен, получали хорошую мишень для тренировки и повышения квалификации и без разговоров открывали огонь на поражение. Если в Зоне слышен рокот винтов, значит, это люди Яковлева, и значит, посылка уже на подходе. Надо торопиться.

Выбранный Дайсом путь теперь пролегал по Новохорошевскому проезду, дальше через дворы в сторону высокой телекоммуникационной башни до слияния улиц Демьяна Бедного и Маршала Тухачевского, в сторону улицы Народного Ополчения. По Тухачевского пришлось двигаться крайне аккуратно: вся улица была в пятнах «мокрого асфальта». Изрядно повиляв с обочины на обочину и наконец свернув на улицу Народного Ополчения, наемники прошли двором длинного невысокого дома с номером тридцать два, так как это было единственное прикрытие для группы на столь открытом участке. Проследовав до конца здания, группа пересекла улицу поперек, двигаясь в сторону «железки», минуя невысокий коричневый храм Феодора Тирона, спрятанный от посторонних глаз с улицы пустующей автомойкой. Когда группа дошла до нужного ответвления железной дороги, собираясь взять вправо и следовать вдоль нее до института Курчатова, впереди грянули выстрелы. Сначала это были одинокие пробные щелчки, а затем послышалась усиленная пальба, обозначая то ли хорошее столкновение, то ли серьезный штурм. Мартин однозначно указал смену направления движения в сторону, откуда доносились сухой треск пулеметных очередей и щелчки штурмовых винтовок. Дайс вернулся из авангарда, перебросился с командиром несколькими короткими фразами и кивнул.