Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Генри Райдер Хаггард

— Убить ее? И навлечь ее проклятия на мою голову? Нет, Ви, я этого не сделаю.

Ви, не в силах более сдерживаться, покинул пещеру.

На Месте Сборищ было шумно.

Сюда снесли трупы убитых, и сюда сошлось все племя. Женщины и дети, лишившиеся в сражении мужей и отцов, выли. Раненые расхаживали, хвастаясь своими ранами, и все мужчины племени восхваляли собственные доблести в великом сражении с морскими дьяволами.

Народ стоял кучками вокруг говорунов. В центре одной кучки Уока Злой Вещун разглагольствовал о том, что побежденные Рыжие Бороды — только предвестники великого войска, которое вскоре обрушится на племя. В другой кучке Хоу Непостоянный уверял, что победа — символ счастья, которое долго продлиться не может, и потому лучшее — немедленно бежать в леса, пока на племя не обрушились новые беды.

В то время Вини-Вини Трясучка в сопровождении плакальщиков переходил от трупа к трупу. Возле каждого убитого он останавливался, трубил в рог и выкликал счет ранам. После этого все плакальщики выли хором.

Но большинство народа собралось вокруг Урка Престарелого. Тот бормотал, тряся седой бородой, что теперь вспомнил давно забытое:

— Мой прапрадед рассказывал моему прадеду, что его (прадеда) прапрадед слышал от своих предков, что когда-то, в давние времена, в племени появилась колдунья, во всем подобная Лалиле, а вслед за ее появлением произошло нашествие точно таких же Рыжих Бород. И беда еще больше от того, что наш вождь Ви любит эту колдунью: вот и женщины рассказывают, что он ее поцеловал.

— А что случилось потом? — раздался чей-то голос.

— Не помню точно, — ответил Урк. — Кажется, колдунью принесли в жертву Ледяным богам, и после этого Рыжие Бороды больше уже не появлялись.

— Значит, Лалилу нужно принести в жертву Ледяным богам? — настаивал тот же голос.

Урк покачал головой, затем заявил, что не уверен, так ли это, но что все же неплохо было бы ее принести в жертву, если Ви согласится.

— Почему? — не унимался голос. — Ведь она предупредила нас о нашествии Рыжих Бород и собственной грудью приняла копье, которое должно было пронзить Ви.

— Потому, — ответил Урк, — что после каждого великого события боги требуют себе жертвы. Рыжие Бороды все перебиты, ни одного не осталось в живых. Лучше принести в жертву чужестранку Лалилу, нежели кого-нибудь из племени.

В толпе был Моананга.

Услыхав эти слова, он подошел к Урку, схватил его одной рукой за бороду, а другой ударил по лицу.

— Слушай ты, старый дурак, если кого-нибудь и принесут в жертву, то скорее всего тебя, потому что ты — враль и рассказываешь народу небылицы и вздор. Ты прекрасно знаешь, что Лалила, против которой ты подговариваешь народ, спасла жизнь Ви, спасла жизнь всем нам. Уже раненая, она дала нам совет, как победить врагов. Если бы не она — никого из нас не осталось бы в живых. Ты паршивая собака!

Моананга еще раз ударил Урка по лицу, опрокинул старика на песок и ушел. А слушавшие приветствовали его речь одобрительными криками, как раньше одобряли слова Урка.

Такова психология первобытного народа.

В это мгновение появился Ви.

Урк поднялся и начал славить Ви, говоря, что такого вождя не бывало у племени с самого начала его дней. Народ сбежался и подхватил хвалебную песнь Урка. К песне присоединились даже раненые, ибо знали, что если бы не Ви, то им и их женам пришлось бы еще хуже.

Да, как бы они ни ворчали, они твердо помнили, что спас их Ви. И они все помнили, что сам Ви обязан жизнью Лалиле.

Ви слушал их восхваления, но не отвечал. Он оттолкнул от себя женщин, пытавшихся поцеловать ему руку, и подошел к собранным трупам. Посмотрел на них, приказал похоронить и, не говоря больше ни слова, стал осматривать раненых.

Ви был грустен, и слова Ааки причинили ему немалую боль. Он хотел остаться верен клятве и не знал, как ему поступить.

Начиная с того дня Ви был молчалив, ибо на душе у него было тяжело, и он боялся говорить, чтобы не выдать грусти. Он сторонился людей и подолгу бродил один или с Фо. Сын, казалось, был единственным дорогим, что осталось ему.

Ви снова стал ходить на охоту, как в те времена, когда еще не был вождем. Он говорил, что сидение в пещере портит ему и здоровье, и настроение и что он, как лучший охотник племени, должен помогать народу, раз грозит голод. Охота бывала по большей части неудачна: олени, очевидно в связи с плохой погодой, ушли из лесов.

Однажды Ви гонялся за ланью, но она скрылась от него, и он повернул домой.

Путь его шел мимо небольшого ущелья. Ущелье это было глубиной и шириной не больше, чем шагов в тридцать. Оно было окружено отвесными скалами, и устье его было узко — шага в три. Снаружи находилась скала высотой в четыре копья. Под скалой — болото, посреди которого бил ключ.

Проходя мимо ущелья, Ви услыхал храп и ворчанье. Он остановился и спрятался за дерево, чтобы посмотреть, что за зверь издает эти звуки.

Из ущелья вышел огромный зубр. Зубр был так высок, что если бы человек стал рядом с ним, взглянуть через плечо зубра человеку не удалось бы. Зубр остановился на скале, оглянулся и стал принюхиваться. Ви испугался, не учуял ли его зубр.

Но ветер дул от зубра к Ви, так что тревоги были напрасны. Ви глядел на зубра внимательно; таким внимательным взглядом он не смотрел никогда ни на кого, кроме разве что в тот день, когда впервые увидел Лалилу. Ви слыхал предания о зубрах, но до сих пор ему случалось видеть только молодую полуподросшую самку.

А тут перед ним стоял рослый самец. Рога его были искривлены, тело покрыто темной шерстью, а по спинному хребту шли пучки шерсти посветлее. Глаза зубра были свирепые, ноги короткие, с огромными копытами.

Ви страшно захотелось напасть на этого зверя, но он удержался, зная, что зубр затопчет его насмерть.

Пока он смотрел, животное повернулось и прошло мимо него, продираясь между деревьями.

Когда зубр ушел, Ви с опаской подобрался к устью расщелины и заглянул внутрь. Он ничего не увидел и вынужден был осторожно войти. Расщелина была пуста, и только в глубине росло несколько деревьев. По целому ряду признаков Ви установил, что здесь берлога зубра: на стволах висели клочья шерсти — это зубр чесался; земля была утоптана копытами, а кое-где взрыта — зубр чистил и вострил рога.

Ви выбрался из расщелины и стал размышлять. Он посмотрел вниз со скалы на болото. Затем сошел к болоту, положил на его край древесный ствол и начал копьем измерять глубину трясины.

Она была глубока. Для того чтобы наконечник уперся в твердую почву, нужно было погрузить копье и руку до самого локтя. Он трижды измерял глубину и каждый раз находил дно на одном уровне. Тогда Ви снова взобрался на скалу возле устья расщелины и принялся размышлять.