Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая - Константин Колчигин

– Они схватили Вову, Николай Александрович… – прерывающимся от волнения шепотом быстро произнесла она.

Должно быть, дожидаясь нас, он вышел прогуляться к полям – едва ли местные жители успели заметить лодку, да и Адмирал поднял бы ужасный шум, который мы наверняка смогли услышать и отсюда… Впрочем, рассуждать сейчас на эту тему не имело смысла – нужно было выручать нашего юнгу, и я без промедления передал Наташе полуавтомат и сменные магазины к нему.

– Если вас заметят – стреляйте сразу на поражение, без каких-либо предупреждений! – вполголоса, но довольно жестко (тоном приказа) сказал я. – Но никаких выстрелов в сторону, где будем я и ваш брат!

– Вы сможете… – начала моя помощница и не договорила, глядя на меня широко открытыми глазами…

– Конечно… – я на мгновение задержался, встретившись с девушкой взглядом, но почти сразу (счет шел на секунды) повернулся и шагнул по направлению к воротам…

– Николай Александрович! – тихо окликнула меня Наташа и я обернулся. – Я люблю вас… Сильно-сильно!

– Я знаю… – отозвался я, помедлил еще секунду и вышел из зарослей на открытое место.

Местные жители увидели меня не сразу – должно быть, слишком были заняты спорами о судьбе пленника. Я успел пройти половину расстояния до ворот, когда один из воинов обернулся, заметил меня и быстро что-то произнес стоявшему поблизости великану, выделяющемуся среди своих соратников туникой расшитой полосками красной материи и манерой держаться. Теперь они стали оглядываться один за другим, и через несколько секунд вся толпа уставилась на меня – безумца, наверное, по их мнению, который сам шел к ним в руки… С расстояния метров в десять я понял, что наш юнга немало пострадал, попав в свой первый в жизни плен – на лбу, правой скуле и под левым глазом виднелись свежие ссадины, а в уголках рта запеклась кровь. Возможно, это были первые полученные им оплеухи в жизни – это я с детсадовского возраста прослыл отчаянным драчуном и скандалистом. Потом я глянул в сторону ближайшей башни (до нее было метров шестьдесят) – часовой, находящийся там, мог причинить серьезные неприятности, и у него почти наверняка был тяжелый дальнобойный арбалет. Также некоторые хлопоты мог доставить и этот лихой наездник на динозавре, гарцующий вокруг… Осторожность требовала немедленно застрелить и того, и другого, но я сразу решил не пускать вход огнестрельное оружие – совершенно не хотелось устраивать здесь побоище. Да, у меня было два снаряженных автоматических пистолета и по два запасных магазина к каждому – менее чем за полминуты я бы мог перестрелять всю эту толпу, но даже не думал об этом. И совсем не потому, что почти наверняка тогда потерял бы расположение влюбленной в меня девчонки и даже не из соображений гуманности – при необходимости, защищая собственную жизнь или жизни близких мне людей, я без малейших колебаний прихлопнул бы любого противника словно муху. Просто сейчас я решил уладить дело другим путем и знал – мне по плечу такая задача, иначе бы действовал совсем по другой схеме. В эту минуту мне вдруг вспомнилось, как еще в ранней юности, задолго до получения мастерских поясов в боевых искусствах, я выходил на учебные поединки с твердым намерением победить – только так, а иначе не стоило и подниматься со скамейке в зале… Мельком глянув на уже близкую крепостную стену, я чисто автоматически (как всегда, сразу замечая все вокруг) отметил, что она построена по технологии «сухой» кладки, когда глыбы дикого камня подбираются одна к другой, а промежутки между ними заполняются более мелкими обломками и щебенкой.

Через несколько секунд я оказался среди местных жителей в двух шагах от Володи, поймал его испуганный взгляд, в котором мелькнула надежда и ободряюще улыбнулся. А потом глянул по сторонам – вокруг одни верзилы: широченные плечи, могучие торсы, бычьи шеи… Нет, габариты противников не имели для меня решающего значения – важна была лишь моя необычайная скорость, точность и великолепная концентрация ударов, отработанные за десятилетия тяжелых тренировок…

На мою левое плечо легка тяжеленная рука, а к ножу на поясе сразу потянулся кто-то еще – пистолеты были незнакомы этим людям, и они не торопились лишать меня их… Правой рукой в кожаной перчатке с силой прижав к своему плечу здоровенную кисть противника и, поймав его за локоть ладонью левой, я резко повернулся вправо всем корпусом… Неприятно хрустнула кость, сломанная в районе локтевого сустава – покалеченный верзила взвыл и, хватаясь левой рукой за локоть правой, повалился под ноги своим соратникам… В ту же секунду носком сапога я двинул в подбородок одного из державших моего юнгу стражей (он рухнул с коротким воплем словно подкошенный), почти сразу, не опуская правую ногу, в полную силу ударил каблуком в бедро одному из тех, что были справа и, мгновением после, мельком глянув через правое плечо, нанес сильнейший удар (опять каблуком) в колено еще одному противнику, на свою беду вставшему за моей спиной… Двое последних со стонами осели на грунтовую дорогу… Мгновенно развернувшись с уходом в сторону, я нанес жесткие удары в шеи ребрами ладоней (внутренним и внешнем) трем противникам, четвертого двинул в висок косточкой второго сустава большого пальца (кулак дьявола), еще двоим хлестнул раскрытыми ладонями по физиономиям, попав кончиками пальцев прямо в глаза, а потом со входом (одновременно сочетая его с проскальзыванием на опорной ноге) ударил каблуком сапога в солнечное сплетение великана-вождя, схватившегося было за рукоять меча. Гиганта бросило прямо на группу женщин – они с визгом расступились, и он с хриплым судорожным вздохом рухнул навзничь в дорожную пыль… Всадник на динозавре повернул своего не слишком-то послушного «скакуна» и попытался ткнуть меня копьем. Я проскочил под головой дракорекса, миную его небольшие передние лапы, подпрыгнул и ударил наездника ногой в плечо. Получилось не слишком сильно – высота было около двух метров, но всадник дернулся туда-сюда (дракорекс, ко всему, еще неловко переступил) и с воплем вылетел из седла.

– Беги! – крикнул я Володе, который стоял с открытым ртом, и толкнул его по направлению к береговым зарослям. – Живей! Зигзагами!

Он неловко взял с места и побежал, тяжело раскачиваясь из стороны в сторону, по кратчайшему пути… Какой-то идиот бросился мне под ноги – я отскочил с проскальзыванием назад, оттолкнулся правой ногой, оказавшейся позади, и двинул его каблуком (той же ноги) прямо в темя так, что заныла вся ступня, а потом бросился за Володей, пока ошеломленные жестким и молниеносным (вся сцена заняла менее полуминуты) отпором воины не схватились за оружие…

Нашего юнгу я нагнал не сразу – секунд через десять – он бежал по прямой, а я прыгал из стороны в сторону, опасаясь выстрелов из арбалета. Первая стрела пропела неподалеку, когда мы уже находились в двух десятках шагов от зарослей, вторая и третья еще через несколько секунд. Володя вскрикнул и упал – в правую ногу ниже колена, пробив сапог, вошла короткая оперенная стрела. Задержавшись лишь на мгновение, я рывком поднял его, и с моей поддержкой он, прыгая на одной ноге, добрался до многоцветного кустарника.

– Назад! – крикнул я Наташе, которая чуть было не выскочила нам навстречу – теперь стрелы, пронизывая широкие листья, летели одна за другой.

Наш юнга опять споткнулся и упал – нога не держала его. Я опять наклонился, помог ему подняться и прислониться к стволу ближайшего дерева.

– Очень больно ногу? – в сильном волнении и даже чуть испуганно спросила его сестра.

– Нет… – отозвался Володя, обхватывая дерево рукой. – Просто онемела вся…

– Идти сможешь? – спросил я, хотя и так было все ясно…

Он поначалу кивнул, шагнул от ствола, но сразу стал оседать. Я немного наклонился, подхватил его и бросил на плечи, а потом выпрямился, насколько это теперь было возможно, и сделал пару шагов. Ничего особенного – в парнишке было килограммов шестьдесят – случись такое с моей помощницей, мне бы пришлось куда тяжелее…

– Идите вперед, Наташа! – сказал я все еще испуганно смотревшей на меня девчонке. – Быстрее! Нам нужно спешить!

Мы двинулись вдоль опушки береговых зарослей, где высокий кустарник хорошо скрывал нас, но чаща не была слишком густой. Моя помощница торопливо раздвигала передо мной ветви и старательно придерживала их, не давая хлестнуть по мне и своему брату. Володя тяжело дышал (поза была не слишком комфортной) и постанывал, когда раненая нога с торчавшей из нее стрелой задевала за ветки. Идти предстояло около километра, и я взял предельно высокий темп, хотя и скоро понял, что погорячился: в чаще было очень душно – ни малейшего движения воздуха, а температура здесь держалась около тридцати градусов тепла. Впрочем, особенно задерживаться также не следовало – погоня, без сомнения, была неминуема… Конечно, мое сверхтренированное сердце выдержало бы без последствий и не такую нагрузку, но опасность заключалась в том, что в случае нападения я не смог бы сразу защищаться с обычной для себя скоростью…