История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Настоящий корректив о фактической обстановке внесен был Фишером (Vischer) в экскурсе его к напечатанному под его редакцией дневнику Кнебеля в "Baseler Chroniken", т. III. стр. 369, где доказано, что посольство, отправленное герцогом Бургундским к союзникам, установившее дружеские взаимоотношения ( и на этот факт я ссылался еще в "Истории персидских и бургундских войн", стр. 175), объездило кантоны не в 1474 г., а раньше этого - еще в 1469 г. Из этого, однако, еще нельзя сделать выводов, касающихся общего политического положения, как это делает, например, Дэндликер (Dandliker) в своей "Истории Швейцарии", т. II, стр. 841 (3-е изд.); Берн еще в марте 1474 г. передал герцогу: "Городу Берну останутся незабвенными добрые отношения, бывшие некогда между ним и предками герцога - особливо отцом его, из коих и проистекает взаимное понимание, которое Берн хранит по наследству из поколения в поколение". Город намерен и сейчас относиться к каждому так, как подобает его чести и положению. (Witte, Zeitschr. f. d. Gesch. d. Oberrheins, новое изд., т. VI, стр. 23, прим.). Из приподнятого тона только что приведенных слов ясно видно, что Берн старается перейти от этих до сего момента его хороших отношений к враждебным.

 С исключительным отсутствием предвзятости рассматривает события Дирауер (Dierauer) в своем труде "Geschichte der Schweizerischen Eidgenossenschaft" (т. II, 1892), вообще очень ценной книге.

 Дэндликер "Истории Швейцарии" (т. II) подобно Витте старается выставить швейцарцев находящимися под угрозой, а войну эту - оборонительной. Он говорит (стр. 200) об "ужасном страхе" союзников и думает (стр. 201), что народ был преисполнен "страха пред яростным безрассудным герцогом". Все эти переживания в действительности были союзникам совершенно чужды и создают неверное представление о них. На стр. 841 он приводит то место из моих "Персидских и бургундских войн", где и я придаю французским деньгам второстепенное значение, но опускает моменты, с моей точки зрения, решающие: во-первых, противоречия между Берном и другими 7 кантонами и, во-вторых, то, что политические мотивы Берна были завоевательного, а не оборонительного характера. Для 7 восточных кантонов я придавал француз^им деньгам отнюдь не только второстепенное значение.

 Руководящей, составленной на основании первоисточников работой по бургундским войнам остается, как и прежде, Эм. фон Родт (Em. v. Rodt, Die Feldzьge Karls des ^hnen, Herzogs von Burgung, und seiner Erben, mit besonderem Bezug auf die Teilnahme der Schweizer an denselben, 2 тома, Шаффгаузен, 1843; представляет ценность пространная биография американца Дж. Фостера Кирка, (J. Foster Kirk, History of Charles the Bold, duke of Burgundy, 3 тома, Лондон 1863-68). С. Toutey, Charles le TOmmaire et la Ligue de Constance, Париж 1902, очень обстоятельное исследование, но ничего не дает для нашей цели.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ГЕРИКУРЕ 13 ноября 1474 г.

 Швейцарцы, эльзасцы и австрийцы тотчас после объявления войны, - в то время как герцог Карл со своими главными силами находился на Нижнем Рейне, - выступили с войском в 18 000 человек для осады Герикура. С севера шло на выручку бургундское войско; так как оно во всяком случае было гораздо слабее осаждавших (вряд ли там было 10 000 человек, о которых упоминают источники)55, то неизвестно, что они, в сущности, имели в виду, - может быть только попытку демонстрации. Союзники выступили им навстречу, и бургундцы, не завязав серьезной борьбы, обратились в бегство. А то, что конные бургундцы, якобы, изумились непривычной смелости, с какой так бесстрашно наступали на них простые кнехты56, - это без сомнения только воображение швейцарцев.

 С точки зрения критики источников интересны указанные в них потери.

 Золотурнские военачальники сообщили домой, что убитых врагов было 600 человек.

 Бильские военачальники сообщили домой, что врагов убито "около 1 000 человек".

 Бернцы сообщили французскому королю, что на поле сражения насчитано было 1 617 неприятельских трупов57помимо множества погибших в одной деревне во время пожара, так что враг сам, якобы, оценивает свои потери приблизительно в 3 000 человек.

 Другой официальный источник сообщает о 2 000 мертвых.

 Бернский летописец Шиллинг - о 2 000 павших на поле боя и 1 000 сгоревших.

 В первую минуту 1 617 неприятельских трупов, которые насчитали бернцы, кроме сгоревших, пожалуй, покажутся достоверной цифрой, и новейшие исследователи пытались согласовать с этим подсчетом данные того сообщения, которое было отправлено золотурнцами домой в следующую же ночь после боя, предполагая, что победа на другой день оказалась более крупной, чем это представлялось накануне. С подобными фактами мы сталкиваемся достаточно часто, но здесь это не соответствует ни ходу сражения, ни собственным потерям союзников.

 Базельский городской хронист Николай Рюш58 и бернский хронист Дибольд Шиллинг утверждают, что у союзников будто бы не было ни одного убитого, а лишь несколько раненых, которые затем выздоровели. По другим сообщениям,59 убитых было трое; бильские военачальники сообщали домой лишь о двух убитых. Родт60 из какого-то источника, им не называемого, приводит цифру - 70 человек убитых.

 Даже при потере в 70 человек у швейцарцев трудно допустить возможность потерь в 2 000 человек и более на другой стороне, так как бургундцы не подвергались атаке ни с фланга, ни с тыла и во время бегства не встретили никаких препятствий; тем не менее это можно допустить потому, что тут же рядом приводятся ложные сведения о собственных потерях швейцарцев. Но если считать верным сообщение, что у союзников вовсе не было потерь или самое большее 2-3 человека убитых, то потери бургундцев, исчисляемые тысячами окажутся совершенно невероятными.

 Следовательно, цифру в 1 617 убитых бургундцев, представляющуюся результатом тщательного подсчета, нельзя рассматривать как достоверную.

 Из числа пленных 18 наемников-ломбардцев по обвинению в святотатстве и иных преступлениях, совершенных ими при нападении на Эльзас, были подвергнуты пыткам и сожжены живыми. Но на будущее время постановлением союзного совета было установлено, - как и раньше вообще уже было принято у союзников, - не брать пленных, но убивать всех немедленно.

СРАЖЕНИЕ ПРИ ГРАНСОНЕ 2 марта 1476 г.

 Прошло целых полтора года, пока Карл, занятый в Лотарингии и на Нижнем Рейне, смог подойти к границе Швейцарии для защиты своих владений. Швейцарцы тем временем совершали поход за походом и опустошали соседнюю Бургундию и Ваадт. Жители Штеффис, тихого местечка на Нейенбургском озере, осмелившиеся оказать сопротивление, были вырезаны все до одного. Гарнизон замка, который позже подвергся нападению, был сброшен с башни в пропасть; даже тех мужчин, которых впоследствии находили в каком-нибудь потайном месте, связывали вместе одной веревкой и топили в озере. Затем явились фрейбургцы со 100 возами, чтобы увезти сукно, которое изготовлялось в этом городке и составляло его богатство. Уцелевшим женщинам и детям ничего из имущества не было оставлено. Даже сами грабители почувствовали некоторое сострадание при виде столь ужасного горя, и большой совет Берна обратился к своим военачальникам с мягким увещеванием по поводу их "бесчеловечных жестокостей"61.

 Бернцы использовали предпринятые совместно с фрейбургцами грабительские походы для того, чтобы со своей стороны, захватить укрепленные пункты, главным образом на Юрских перевалах. Но когда затем появился герцог с мощной армией, замки были снова оставлены, так как выяснилось, что восточные кантоны по-прежнему не были склонны сражаться ради завоевательных планов Берна. Дальше всего выдвинутым постом, который бернцы решились отстаивать, был Грансон. Бернцы поместили там гарнизон в 500 человек, рассчитывая, что они смогут удержаться и что, если положение их станет более серьезным, прочие союзники, в конце концов, не откажутся выступить им на выручку.

 Относительно этого похода мы хорошо осведомлены не только благодаря подробным повествованиям швейцарских и бургундских хроник, но главным образом благодаря подробным отчетам, которые в два дня раз посылал своему господину Панигарола, состоявший при Карле посланником герцога Миланского; отчеты эти напечатаны62.

 Самый близкий путь, по которому герцог Бургундский мог проникнуть в Швейцарию, пролегал пожалуй через Юру, - например, на Невшатель или Биль. Карл, однако, избрал новый путь. Целью, которую он себе ставил, было прежде всего не вторжение в швейцарскую область, а освобождение Ваадта - части Савойи, захваченной швейцарцами. Таким образом, Карл направился сюда и сделал Ваадт своей операционной базой, так что позже, во время войны, его фронт обращен был к северо-востоку.

 Первым стратегическим объектом, который наметил себе герцог, был Грансон. Этот пункт расположен в стороне от дороги, которая прямо привела бы его к главному его врагу - г. Берну. Но именно поэтому, видимо, Карл избрал такой маневр: его соображения были, очевидно, параллельны соображениям бернского Большого Совета, но шли в противоположном направлении. Он знал, что отнюдь не все кантоны согласны с политикой Берна. Но если бы он прямо двинулся на Берн, то следовало ожидать, что, несмотря на все разногласия, союзники не оставили бы Берн без поддержки. Однако, так как Карл напал на Грансон, кантоны прежде всего были поставлены перед вопросом, есть ли у них повод поддерживать Берн в отстаивании этого его завоевания. Возможно было, что при таком настроении они не стали бы действовать изо всех сил, оказали бы незначительную поддержку или, быть может, даже вовсе не оказали бы ее. Таким образом, безразлично, решился ли бы Берн самостоятельно или с помощью своих ближайших союзников дать бой за освобождение Грансона, или же предоставил бы гарнизон крепости своей собственной судьбе, - шансы Карла как раз для этого предприятия в том и другом случае были особенно благоприятны.