Возвращение в кафе «Полустанок» - Фэнни Флэгг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Без Уилбура меня ждет грустное Рождество. Я надеюсь, вы меня понимаете и простите краткость моего нынешнего послания.
Всех вас люблю,
Дот
Дот Уимс
Фэрхоуп, Алабама
Небольшая добавка.
Знаете, нынче я решила вообще не справлять Рождество, и тут вдруг случилось чудо. Но сперва надо рассказать о летнем происшествии.
Мы с Уилбуром пошли в ювелирный магазин за новым стеклом для его древних карманных часов. Пока муж разговаривал с хозяином, ко мне подошла миленькая продавщица и спросила, не желаю ли я взглянуть на золотые сережки с жемчугом, которые они только что получили. Ради смеха, я взяла и примерила их. Сережки были просто прелесть, и я спросила, сколько они стоят. Услышав цену, я едва не окочурилась и тотчас вернула серьги обратно, благодарим покорно.
И вот что было дальше.
Сама не знаю, почему так долго канителилась, но вчера наконец решила разобрать вещи Уилбура, чтобы кое-что отдать Армии спасения. И вот, роясь в комодном ящике, в одном носке я вдруг обнаружила черную бархатную коробочку. Открыла ее, а там, представьте себе, те самые золотые серьги с жемчугом и записка: «Веселого Рождества! Люблю тебя, Уилбур».
Я позвонила в ювелирный магазин, и мне рассказали, что Уилбур с продавщицей специально подстроили ту примерку. Муж хотел удостовериться, что сережки мне понравятся. Надо ли говорить, как они мне дороги. Не потому, что они красивые, этого не отнять, но главное – это подарок от Уилбура.
Веселого Рождества!
Дот
Разбитое сердце
Атланта, Джорджия
Руфи не хотела сообщать скверную новость по телефону и, вернувшись в Атланту, пригласила отца на обед. Она подъехала к пансионату, где, как назло, столкнулась с мистером Меррисом.
– О, здравствуйте, миссис Колдуэлл. Приехали повидать батюшку?
– Да, хочу угостить его обедом.
– Как мило! Мы будем скучать по нему, но он, конечно, обретет великое счастье в своем новеньком доме, о котором только и говорит.
У Руфи ухнуло сердце. Отец был так взбудоражен, что, конечно же, не утерпел поведать о намечавшемся переезде. Теперь еще тяжелее огорошить его дурной вестью.
* * *
За обедом, обрисовав ситуацию, в которой невозможно воплотить проект, она поняла, что Бад жутко расстроен. Однако, истинный отец, он больше беспокоился за нее.
– Ужасно жаль, что так вышло, ведь вы уже потратили столько сил. Что собираешься делать?
– Пока не знаю, пап. Ты-то как? Я очень хотела тебя порадовать, но вот не вышло.
– Я знаю, милая, ты старалась как могла. Но иногда все идет наперекосяк. Обо мне ни секунды не тревожься, дорогая, со мной все будет хорошо.
– Правда, пап?
– Клянусь. Честное скаутское.
* * *
В своей квартире Бад стал медленно распаковывать вещи, уже собранные для переезда в Полустанок. Сладкой мечте не суждено осуществиться. И все из-за дурацкого клочка земли. Бедная Руфи. Бедный он. Завтра придется сказать Меррису, что переселение отменяется. Противно. И надо же было ему растрезвонить, что ради него дочь восстанавливает целый город.
У разбитого корыта
Атланта, Джорджия
В суровой реальности Руфи всегда было неуютно. Она не любила смотреть в лицо холодным жестоким фактам вроде нынешнего, заявившего о провале идеи.
* * *
Оповестив отца, Руфи вернулась к себе на Колдуэлл-сёркл и хорошенько выплакалась. Она думала, что еще располагает толикой времени, но позвонил риелтор и уведомил о желании покупателей через тридцать дней занять свое новое жилье. Надо было освобождать дом, полный мебели и воспоминаний. Руфи планировала все перевезти в Полустанок, но теперь не было места ни для вещей, ни для нее самой. Милая Эвелин предлагала ей пожить в гостевом доме, пока не возникнет какой-нибудь новый проект, но Руфи не хотела превращаться в нахлебницу. Какой смысл оставаться, если нет работы? Уж лучше быть ближе к отцу.
* * *
Каролина все еще злилась из-за продажи дома, и Руфи боялась сообщить ей о крушении своих планов. Когда она вернулась в Атланту, Марта Ли только и сказала: «Гляньте, кого к нам принесло!» Наверное, Руфи и впрямь поспешила с продажей дома. Надо было подождать. А теперь все грандиозные планы развеялись, как дым, и она у разбитого корыта. Только еще и жить негде.
Сейчас меньше всего хотелось подыскивать себе квартиру и перевозить свои вещи в какой-нибудь холодный безликий склад. Но иного не оставалось. Все последующие дни с утра до ночи она паковала пожитки и пыталась найти приличное жилье. К вечеру выбивалась из сил напрочь. Вскоре возникла мысль, не лучше ли сдаться и самой переехать в «Вересковый лес». Рановато, конечно, но в конце концов там она и окажется. Так зачем ждать?
Конец эпохи
Силвер-Спринг, Мэриленд
2002
В дальней комнате клиники Пегги услышала, как запиликал ее мобильник.
Сообщение от Опал Баттс из Бирмингема. Пегги прочла эсэмэску и охнула.
– Милый, Дот Уимс умерла.
Бад отложил рентгеновские снимки.
– Господи! От чего?
– Опал пишет, инсульт.
– Вот несчастье. Сколько ей было?
– Кажется, девяносто с чем-то, не меньше.
– Наверное. Может, и больше. Она уже была взрослая, когда мы появились на свет. – Бад вздохнул. – Дот Уимс ушла. Просто не верится. Конец эпохи, иначе не скажешь.
– Верно. Вот и Грейди Килгор и жена его Глэдис скончались. Скоро не останется никого, кто помнит нас маленькими.
Дот Уимс прожила сто один год и до самого последнего дня трижды в неделю добровольно работала в городской библиотеке. Ее будет не хватать. За свою долгую жизнь она служила связующим звеном для очень многих людей.
Труп
Кутер и Лукас, двенадцатилетние шкеты из Гейт-Сити, с утра искали приключений. Мальчишки наведались на стоянку автоприцепов и стырили заначку дури, припрятанную старшим братом Кутера. Рассовав добычу по карманам, они вскочили на велики и что есть мочи рванули за город. Братан, уже отмотавший срок, был скор на руку и, поймай их с поличным, вломил бы по полной.
Отъехав подальше, мальчишки спрятали велики в кустах и нырнули в лесок. Теперь они чувствовали
