S-T-I-K-S. Северный регион (СИ) - Соловьев Сергей Михайлович

— Я запрещаю тебе оскорблять или иными способами грубить Патриарху, — тут же пролепетал Камень, растерянно переводя взгляд с одного кваза на другого, — простите его пожалуйста, он это наверняка не со зла!

— Выведи его за двери и возвращайся, — приказал кваз Камню, — нам ещё есть что обсудить.

— Слушаюсь, — вскочил и согнулся в глубоком поклоне бывший начальник Камчатки, — пошли.

До двери было идти всего несколько шагов, но за этот короткий отрезок времени, Камень умудрился выдать шепотом целую тираду обращаясь к Гному:

— Эти люди имеют огромную власть, силу и влияние в этом и других регионах. Выполняй все что они скажут и возможно однажды, мы найдем способ спасти свои жизни и жизни наших друзей. Не испытывай их терпение, не сопротивляйся, не убегай. Понял меня?

Гном на это только едва заметно кивнул, после чего дверь распахнулась и он перекочевал в руки нескольких иммунных. Его снова вывели из здания и в это раз, отвели туда, куда он думал что попадет с самого начала — в само здание бывшей тюрьмы строго режима. Внутри нее обстановка кардинально отличалась от административного здания, причем далеко не в лучшую сторону. Света не было от слова «совсем» — провожатые, или, скорее уж «конвоиры», использовали обычные ручные фонари чтобы осветить себе путь по каменным коридорам, но даже так, Гном смог разглядеть следы плесени на полу и стенах, где–то капала вода издавая монотонный звук, эхом разносящийся по пустым помещениям.

Где–то вдалеке слышались человеческие голоса, но что они говорят, различить пока не получалось. Его отвели на второй этаж, открыли одну из камер и с силой швырнули внутрь. Послышался скрежет запирающегося замка, после чего Гном остался один.

Запах тут стоял просто отвратительный. Окон в камере не было, зато удалось нащупать узкую горизонтальную полку с тонким шерстяным одеялом на ней, а вот подушку, как и ожидалось, найти не удалось.

Передвигаясь на ощупь, Гном сумел узнать что в камере есть и другие полки и на каждой имелось такое же тонкое одеяло как на первой. Ему это ещё пригодится, потому как если это помещение и отапливалось, то крайне слабо — Гнома снова начинало потрясывать от холода. Так же получилось нащупать нечто похожее на металлический унитаз, правда в исправности этого устройства, он сильно сомневался.

— Ну ты и влип, приятель, — сам себе вслух безрадостно сказал Гном, усевшись на одну из полок, — и что теперь делать?

Просидев в тишине с десяток минут, Гном вдруг услышал едва различимый перестук, будто кто–то колотил костяшками пальцев по металлической поверхности. Этот звук шел, скорее всего, из–за двери, так как кроме унитаза, других источников металла, в этих стенах не наблюдалось. Гном поднялся и подошёл к двери, ощупал ее в поисках небольшого окошка, которые, как он видел в кино, обязано было здесь присутствовать и даже не удивился, когда найдя ее, смог легко отодвинуть заслонку.

— Кто здесь? — шепотом спросил он черноту коридора затопившую все пространство за дверью. Хотя шептаться не имело смысла, ведь скрежет отодвигаемой металлической пластины был прекрасно слышен, наверное, даже за стенами тюрьмы.

— Гном, это ты что ли? — послышался знакомы голос в ответ, — это я, Сокол.

— Сокол! — искренне обрадовался Гном услышав его голос, — ты жив. Матушка моя православная… я уж думал вас всех сожрали.

— Да жив, куда я денусь? — не весело ответил сенс, — остальные тоже живы, но их куда–то в другое место увели. Видимо, боятся их способностей и держат в каком–нибудь изолированном карцере. Тебя–то сюда как занесло?

Гном в кратце рассказал что с ним произошло, начиная с того самого момента, как их пикапы разъехались в разные стороны. Сокол не перебивал, а когда кваз закончил, невесело усмехнулся:

— Да уж, эти уроды умеют удивлять.

— У внешников ведь не бывает квазов, верно? — и так зная ответ на свой вопрос, все же поинтересовался Гном что бы просто не молчать, — кто они?

— Это килдинги, — тяжело вздохнув, все так же невесело ответил Сокол, — слышал о них?

— Нет, — уверенно сказал он, — кто они такие?

— Сектанты. В прошлом. А нынче, очень сильная и влиятельная организация. Килдингами их называют только в стабах, а сами они себя именуют «Дети Стикса». Они фанатики, верующие в свою исключительность, особенность и проследуют какие–то свои высшие цели. Они утверждают, что их секта образовалась чуть ли не во времена Вавилонской империи да так и живёт в Улье с тех пор. По слухам, некоторым из их старейшин тысячи лет. Сам понимаешь — от старости в Улье никто не умирает, и даже старики попав сюда со временем молодеют. Вот и появилась теория, что все иммунные бессмертны и если их не пристрелить или другими средствами не отправить на тот свет, могут бесконечно долго топтать кластеры.

— Камень и местные называли своего главаря Патриархом, — припомнил Гном, — он что, один из тех самых бессмертных старейшин?

— Камень? — всерьез удивился Сокол, — он что, жив?

— Да, — зачем–то кивнул Гном, хотя видеть этого жеста его собеседник, естественно, не мог, — он сидел в кабинете этого самого Патриарха — кваза, больше похожего на помесь крокодила с лошадью. Или на топтуна, я, если честно, не уверен.

— Он что, был с ним за одно? — опешил сенс, но Гном ответил неуверенно–отрицательно.

— Скорее всего нет. Он лебезил перед квазом, кланялся, даже приказал мне никак не сопротивляться и не нападать на иммунных и квазов кем бы те ни были. Но все это, вроде бы, не по своей воле и для мой же безопасности. У нас ведь с ним был заключен ментальный договор, помнишь? Вот теперь и отдуваюсь — не могу ослушаться его приказов, а то мгновенно сдохну. А вслед за мной, убьют и его и всех вас. Так он сказал.

— Выходит, им нужны твои способности, а мы нужны только для того, чтобы давить на тебя, — предположил Сокол, — иначе ты просто можешь плюнуть на свою жизнь, приказать Патриарху застрелиться при следующей же встрече и спокойно отдать концы свершив месть. Хитрожопые сукины дети!

— Тут я с тобой согласен полностью, — признался Гном, и пояснил: — в кабинете мне дали сожрать жемчужину и сказали что будут кормить ими каждый день до тех пор, пока я не буду готов к какой–то работе.

— Если тебе интересно моё мнение, — твердо сказал Сокол, — то шли их нахер. Пусть лучше меня пристрелят чем вот так используют!

— Я бы сказал так же на твоём месте, — усмехнулся Гном и добавил: — но у нас ещё есть шанс выкарабкаться. Я же говорил что Полено догадался куда вас отвезли и Союз с утра отправит сюда развед отряд. Не знаю что это значит, но надеюсь на колонну техники и хренову тучу солдат, а с ними, уверен, будут и наши парни. Есть шанс что нас спасут и пока это так, рыпаться я не стану.

— Да их же всех положат ещё по пути! — резко возразил Сокол, — как по твоему они узнали когда нужно нападать на стаб? А тебя они как нашли и взяли? Уверен, у этих сволочей в каждом стабе свои крысы есть! Вот и про операцию сюда наверняка уже настучали… Мля, мужик, да мы в полной жопе! Не тяни кота за яйца и просто завали эту гниду!

— Если надоело жить, просто расколоти башку об стену, — твердо заявил Гном, — а я ещё побарахтаюсь.

Ненадолго повисла гнетущая тишина. Каждый из собеседников задумался о своём, но вскоре, Гном снова обратился к товарищу:

— Слушай, а чем вообще они занимаются? Ну, эти самые килдинги. И куда они дели всех людей и трупы со стаба?

— Я же говорил — они сектанты, — хмуро ответил Сокол, — а чем обычно занимаются такие твари? Правильно — приносят жертвы и проводят страшные ритуалы.

— Какие ещё ритуалы? — удивился Гном, — и кому жертвы? В Улье что, верят в каких–то богов?

— Трудно сказать так сразу, — признался его собеседник, — не знаю кому, но обычно, на местах их ритуалов находят трупы. Привязанные, изуродованные, частично сожранные и растерзанные зараженными. Я на таких мероприятиях не присутствовал, но… слухи ходят разные и все они не добавляют мне оптимизма. Лучше уж пулю в лоб чем вот так…