СССР: вернуться в детство-4 - Владимир Олегович Войлошников

В воздухе повис большой вопрос.

— И что? — осторожно уточнила я.

— Да я хотела Валентина водителем сюда устроить…

— Совместителем, что ли? — удивилась я. — Так не получится. Тут нам надо, чтоб водитель всегда рядом был. У него и рабочий день из-за этого прописан ненормированный, мало ли, когда потребуется ехать.

— Нет-нет, не совместителем! — тётя Клара снова всплеснула руками. — Хочу я, чтоб он с катафалка ушёл.

— Пьют они там много, — сурово вставила баба Рая.

Да, дядь Валя работал водителем в похоронном бюро — единственном на весь город. То ли стрессы, то ли ещё что, но пили они там реально по-чёрному.

— М-да, — пробормотала я, — так и инсульт заработать недолго.

Что, кстати, при такой интенсивности «нагрузок» и случится лет через… семь, кажется? Нет, случилось там. А тут…

— А он сам-то вообще-то хочет? — с сомнением спросила я. — Или вы, как в детском саду, за ручку его приведёте?

— Да он, вроде, и не против, но… Я Сашу попрошу ещё, чтоб с ним поговорил.

— Значит, так! — я встала и заходила по комнате.

Бабушка с тёть Кларой следили за мной, как две кошки за маятником. Ссориться с роднёй мне категорически не хотелось. Но и брать на себя обузу в виде ненадёжного человека… Хотя именно что на работу дядь Валя выходил как часы, а вот после… Мда. Как быть-то?

— Н-ну… Во-первых, вы в курсе, что в случае перевода он сразу потеряет классность?

Была в СССР такая штука как класс водителя. Классность давала дополнительный процент к зарплате. Второй класс — плюс десять. Первый — аж плюс двадцать пять от оклада. Но только если шофёр работает на одном и том же предприятии без перерыва стажа, аварий и косяков! Перевёлся — начинай по новой, с третьего класса.

Тётя Клара грустно сложила рот сковородником. Что, совсем, что ли, плохо?

Да бли-ин! Вечно меня моя добрость подводит!

— Допустим, сверхурочка сможет несколько компенсировать ему потери. Но. Мне нужен сотрудник, который будет выходить по удобному мне расписанию, даже если в официальных документах написано совсем другое. Условия будут такие. В восемь утра быть здесь, потому что случиться может всякое, мне нужна гарантия мобильности. В отдельные дни, если требуется — и раньше. Выходные могут быть подвижными. Иногда посреди недели. Иногда в таком порядке, что он здесь на участке своими делами занят, а потом надо ехать, и мы едем. Иногда вообще без выходных. И отпуск, скорее всего, также будет разбитый. Если захотите поехать отдыхать, договариваться надо будет заранее, чтобы я нашла замену. Трезвым быть, как стекло. И никаких за́пахов — ни перегара, ни сигарет.

— Да он как раз курить бросил недавно, — растерянно пролепетала тётя Клара.

А, точно! В какой-то момент все мои дядьки дружно решили, что курево — идея дурацкая, вредно, да и дорого. Компания, что ль, по предприятиям какая-то была агитационная? Не знаю. И пить, кстати, сильно умереннее стали. Может, возраст?

— Он в отпуске до какого?

— Так только пошёл, почти три недели ещё.

— Давайте так. Договоримся на пробный период, две с половиной, или сколько там, недели. Если за эти две-три недели мы друг друга не устроим — разойдёмся полюбовно, как будто и не было ничего.

— А деньги? — осторожно спросила бабушка.

— Из других фондов заплачу, не помру. Сто пятьдесят рублей за испытательный срок. После трудоустройства триста в месяц, думаю, столько мы сможем из управления культуры выжать. Плюс премиальные. Оставляю за собой право выдавать премии натур-продуктом. Устраивает — пусть приходит сам договариваться. Нет — прекращаем разговор, пойдём чай пить.

Тётя Клара ушла в глубокой задумчивости. Бабушка подумала, не утерпела и пошла за ней. Зато явились папа с дядь Толей:

— Ольгуня! Посмотрели мы.

— Ну, чё?

— Ну, чё — нормально. Пока решили поодиночке подежурить, а с сентября уж соберёмся да заново обсудим, — папа выгрузил на стол целую пачку паспортов и трудовых, дядь Толя молча кивнул.

— Ниву-то видели?

— А ка-а-ак же! Вова похвастался. Хорошая.

— Вам на дежурство куртки надо, — высказал соображение Вова. — Ночью холодно будет.

А мне вдруг пришла в голову совсем другая мысль:

— Слушайте, надо свисток, наверное?

— На случай тревоги? — усмехнулся папа.

— Ну а что, орать, что ли? Свисток пронзительный, слышно далеко.

— Привезу свисток в понедельник, есть у меня парочка запасных.

— Ну, вроде, всё решили. Давайте тогда чайку на дорожку?

— Нет, Ольгунь, сегодня извини — ждут нас. В другой раз обязательно.

Вовка стоял, прислонившись к косяку. Спросил дядю Толю:

— Тут же через лес можно напрямую на Юбилейный выйти, знаете? Мы с Ольгой бегаем, до Мухиной полчаса, не больше. Я один ещё быстрее дохожу. Сейчас там начали лес расчищать, на Юбилейный будут дорогу пробивать напрямую, на лесничество. Часть тропинок как раз перемолотили, но сбоку и с той и с другой стороны всё равно остались нахоженные.

— Покажешь, где?

— Да давайте, до отворота с вами доеду.

Дядь Толе это актуально, он же без машины.

ВОДИТЕЛЬСКО-МЕЖДУРОДСТВЕННОЕ

Вовка вернулся быстро, поцеловал меня в висок, пока никого не было:

— Я пойду к Рашидке схожу, поговорю.

— Ага…

Я довольно долго сидела с бумагами. Думала, дядя Валя не придёт. Не поддался на уговоры, выбрал вольготную жизнь. И в самом деле, чего это предлагается? Сплошные самоограничения какие-то. Не выпей, не покури. Ещё и надбавку теряешь…

Мда.

С другой стороны, почему я так уверена, что у него до сих пор первый класс? Да, раньше он был. А сейчас? Требования к трудовой дисциплине вон какие строгие стали. Даже если аварий не было. Допустим, заловили его с запахом… Тут даже раза достаточно — и всё, привет — начинай сначала. Про такие случаи в газетах несколько раз уж писали — в воспитательных целях, должно быть.

И тут дядя Валя пришёл.

Потоптался у двери, прошёл к столу тяжёлыми шагами, грузно опустился на табуретку. Крупный мужик, всё-таки. Следом вошла суровая бабушка, села рядом торжественно, как памятник Екатерине Великой. Разговор пошёл по второму кругу, сперва как-то напряжённо, а потом я подумала: какого хрена? Мы что, в кабалу что ли, друг ко другу прописываемся? Все взрослые люди. Вот, есть такие условия. Нравится — бери, не нравится — прекрасно останемся дружной роднёй. А обиды нам вовсе ни к чему, верно?

Этот концепт почему-то неожиданно расслабляюще повлиял на дядь Валю. Он как-то успокоился, плечи перестали каменеть, начал задавать вопросы, даже каверзные, шутить.

Сговорились мы, в общем, попробовать. Вот прям завтра, полдевятого, и начнём. В управление культуры двинем, выяснять на предмет Наиля и строителей. И в военкомат заодно.

24. ЛЕТНИЙ КИПЕЖ

СОТРУДНИКИ

19 июня, четверг

Вставала я снова рано — первая утренняя дойка-то моя. Да и вся наша мелкая братия со мной вместе вставала. В последнее время мне неплохо помогала Таня. Мы даже второй доильный станок в сарайке поставили. Получалось сильно быстрее.

Шаманские юные помощники в это время успевали пронестись раскидать корм, поменять если надо воду в поилках. Потом треня (ну, тренировка вместо зарядки), потом завтрак.

Тренировка включала в себя пробежку, набор всем по школе известных общеразвивающих упражнений и вдобавок обязательное махание мечами — снова актуальная тема была, поскольку по телику шёл импортный сериал про Робина Гуда, и все дети поголовно в него играли. Тут Вова был прям в своей стихии. Понятное дело, что кроме рыцарей не менее популярно звучала тема лучников, но стрельбу из луков (которые все, конечно же, наделали) мы перенесли на вечер — утром для стояния и прицеливания по нашему климату прохладновато, а вот с саблями скакать — самое то.

«Робин Гуд» настолько захватил умы и сердца, что Вова даже несколько ностальгически сожалел, что не прихватил у деда старую морду для ловли рыбы. Это такая цилиндрическая штука из металлической сетки, в которую рыба заплывает хорошо, а выплывает из неё плохо. Отверстия для головы и рук проделываются по месту — и готова первоклассная кольчуга! Стрелы в ней цепляются и повисают — сразу видно: не пробил! В этой кольчуге в прошлой своей жизни Вовка был самым крутым Гаем Гисборном на всю округу.

Зато