Том 25. Полицейский и призрак - Картер Браун

Я рванул с места и помчался не разбирая дороги, чудом не врезавшись в придорожные деревья, и лишь после того, как едва не оказался в глубоком кювете, немного поостыл.

А минут через десять подумал: черт с ним, у человека должно быть чувство юмора и умение во всем находить забавную сторону. Ведь все на самом деле было смешно, если смотреть на случившееся с позиции Полника. Значит, меня поборол «голубенький», есть над чем посмеяться! Так смейся, что же ты повесил нос?

Домой я добрался около двенадцати. А к тому моменту, когда оказался перед дверью своей квартиры, был измученным и одиноким Уилером, испытывающим глубочайшую жалость к самому себе. Я был голоден, не ел с самого ленча. Я был усталым и подавленным, моя шея и горло продолжали болеть из-за этого… Наверное, сейчас мне больше всего хотелось бы оказаться в обществе милой, все понимающей женщины, но где такую взять?

Я отпер дверь, повесил вещи в стенной шкаф, находившийся в прихожей, и внезапно замер на месте, испытав неприятное чувство, будто я изволил ворваться в чужую квартиру. Всюду был включен свет, мой верный магнитофон играл, музыка, созданная для любых амурных ситуаций, если можно так выразиться, изливалась из пяти репродукторов, вмонтированных в стены.

Осторожно втянув в себя воздух, я убедился, что не обманулся в своих наблюдениях: в квартире действительно пахло в меру подрумянившейся свиной отбивной. Я медленно прошел в гостиную, уподобляясь боящемуся проснуться лунатику, и первое, что увидел, это большой бокал скотча с кубиками льда, ожидавший меня на кофейном столике, рядом с ним бутылка содовой.

Потом я вновь замер на месте, потому что не привык очень часто иметь дело с видениями, а мне хотелось разглядеть его как следует. Данное видение материализовалось на моей огромной кушетке и в основном было трехцветным: золотисто-медовым, розовато-кремовым и переливчато-черным.

Видение медленно выпрямилось и пригладило рукой золотисто-медовые волосы, пока я глазел в восторге на бархатистую кожу кремовато-белых плеч, рук и ног, все это было необычайно изящным. Черный атласный бюстгальтер с тонкими кружевами был тесноват, чтобы удерживать напор гордых южных грудей, зато он ничего не скрывал. Ее крохотные черные шелковые трусики с кружевными оборками с полным основанием можно было назвать всего лишь изящным украшением, нежели предметом одежды, служащим каким-то практическим целям.

— Привет, Эл! — улыбнулась Аннабел Джексон, ее большие голубые глаза излучали тепло и ласку. — Я ждала вас слишком долго…

Она поднялась на ноги и чисто женским движением закинула руки за голову.

— Я звонила, в офис, мне рассказали, что случилось. Как вы справились с этим делом, и все прочее… Очень рада за вас, Эл.

— Спасибо.

— Почему вы не сядете и не отдохнете, не выпьете? — Она кивком указала на кофейный столик. — Я поставила на плиту отбивную, когда увидела вашу машину у подъезда. Все скоро будет готово.

— Спасибо…

Я подошел к кушетке, затем послушно взял бокал.

— Эл!.. — Аннабел засмеялась. — Вы забыли про содовую!

Она сама подлила ее мне в бокал.

— Спасибо!

— Пойду переверну вашу отбивную, — пробормотала она, — я прекрасно знаю, что человек не может ни о чем думать, когда он голоден. Верно?

— Спасибо.

— Я так отвратительно себя вела сегодня днем в офисе… Мне до сих пор стыдно.

— Спасибо!

Она положила руки мне на плечи, потом медленно наклонилась. Я смотрел широко раскрытыми глазами за титанической борьбой между ее грудью и черным кружевным бюстгальтером, который, как мне казалось, был готов безоговорочно капитулировать. Затем ее теплые мягкие губы прижались к моим, обещая райское наслаждение в недалеком будущем.

— Эл? — Она снова откинула голову и посмотрела мне в глаза. — Ведь я обещала это вам, правда?

— Спасибо!

— И я это сделаю, — страстно продолжила она, — как только вы расправитесь с отбивной.

Я зачарованно следил за ее гибкими движениями, когда она отправилась на кухню, и внезапно все понял. Нет, я просто в точности знал, что где-то в неизвестном месте существовал улыбающийся, плутоватый, очень щедрый хранитель судьбы Уилера. Похожий на Пана божок с лицом сатира, наделенный сильным чувством справедливости, который понимал, что я должен быть вознагражден за то, что меня обвел вокруг пальца какой-то гомосексуалист. Именно он послал ко мне эту потрясающую блондинку. Может быть, сейчас он был недалеко от меня, даже в этой комнате? Я взглянул на потолок и пару секунд всматривался в него, прежде чем с чувством произнести:

— Спасибо!

Путеводный свет

Глава 1

Какой-то привыкший рано подниматься чудак случайно подцепил на крючок своей удочки мертвеца. И вот дежурный сержант, позвонивший мне, гогочет по телефону, уверяя, что этому рыбаку до конца его дней хватит такого улова для жаркого.

Уж если я ненавижу что-то сильнее плоских шуток, так это когда приходится ни свет ни заря подниматься с постели из-за обнаруженного спозаранку трупа. У меня даже появилось предчувствие, что в скором времени я окажусь во власти ночных кошмаров примерно такого содержания: отвратительный покойник холодными, как лед, руками вытаскивает меня за шею из кровати и при этом еще омерзительно улыбается. Когда такое случится, я уйду из полиции и займусь моделированием одежды для пожилых полных дам.

К тому моменту, когда я добрался до берега озера, часы показывали всего шесть утра. Вершину горы Болд окаймляла яркая полоса солнечного света.

Самодовольное выражение на физиономиях моих коллег, дежуривших этой ночью, говорило о том, что они уже покончили с работой, в то время как меня она только ожидала.

— Доброго раннего утречка вам, лейтенант Уилер! — весело воскликнул доктор Мэрфи. — Я как раз собираюсь домой, чтобы снова нырнуть под одеяло.

— Вот-вот, валяйте, прыгайте туда с разбегу, если не боитесь, что у вашей жены будет нервное потрясение! — пробурчал я.

Неожиданно раздался грохочущий звук. На мгновение мне почудилось, будто гора Болд пробудилась от спячки и сейчас начнется извержение. Слава Богу, это всего лишь откашливался сержант Полник.

— Тело вот там, — сообщил он вполголоса. — Док считает, что оно пробыло в воде недолго.

— Во всяком случае, не более нескольких часов, — подтвердил Мэрфи. — С трупом-то не было никаких трудностей, чего не скажешь про парня, который выудил его из озера. С ним как раз пришлось повозиться.

В тот момент мне казалось, что осмотр тела все же предпочтительнее, нежели выслушивание всех этих идиотских сентенций, и я, осторожно ступая вдоль стоявших плотной стеной высоких влажных камышей, двинулся к месту, где лежал мертвец.

Это был мужчина лет тридцати пяти, босой, в черной рубашке из грубой хлопчатобумажной ткани и брюках. Пряди его густых черных волос словно прилипли к черепу. Широко растянутые вверх и вниз тонкие губы обнажали крепкие белые зубы: казалось, покойник даже сейчас продолжал рычать. Открытые карие глаза выражали лютую ненависть. И было отчего: левый бок мужчины являл собой кровавое месиво.

— Умер до того, как очутился в воде, — произнес Мэрфи, оказавшийся у меня за спиной. — Конечно, вскрытие покажет, сколько в него всадили пуль, но после того, как его подстрелили, он прожил максимум пару секунд.

— Благодарю вас, доктор Мэрфи, за такую точность, — проворчал я. — Не наградила ли вас природа случайно вторым зрением, с помощью которого вы могли бы назвать мне имя этого человека?

— Мэгнасон, — пробасил Полник. — Хэнк Мэгнасон. У его жены дом на озере, примерно в миле к югу отсюда. В наших местах Мэгнасона не видели уже более года, то есть вплоть до сегодняшнего утра, лейтенант.

Я медленно повернулся и пару секунд внимательно вглядывался в простодушную физиономию сержанта:

— Вы мне никогда не говорили, что вы седьмой сын седьмого сына.

— О чем это вы, лейтенант? — Он бросил обеспокоенный взгляд на Мэрфи. — Что это значит, док?

— Откуда мне знать? — пожал тот плечами. — Когда Уилер начинает нести подобную чушь, по большей части я просто его не слушаю.

— Извините мое любопытство, — пробормотал я. — У меня просто возникла мысль, не сообщил ли вам труп своего имени.

— Нет, сэр! Нет, лейтенант! — Полник радостно заулыбался, вновь почувствовав под ногами твердую землю. — Он же не мог этого сделать! К тому времени, когда я сюда явился, он уже был мертв.

— Догадываюсь, что вам ровным счетом наплевать на то, что я стою здесь и быстрехонько схожу с ума, — обратился я к Мэрфи. — Полник не обладает телепатией, труп не общался с ним, так откуда, черт возьми, он знает, как звали мертвеца?