На разных широтах, долготах... - Владимир Кудинов

Гопи был прав. Ничего толком рассмотреть не удалось, (хотя и в темноте башня подавляла своей громадой…

Мы проехали центр Читторгарха. По слабо освещенным улицам шли пешеходы, проезжали велосипедисты, тонги, изредка автомашины. Прошло несколько минут, и я вырулил на шоссе. Теперь до Коты никаких городов уже не будет…

Я долго не мог заснуть в эту ночь, в полудреме все время вспоминал и дворцы — белы лебеди, и Сахелион-ки-Бари и, казалось, совершенно явственно слышал всплески смеха и звонкие голоса женщин — бедных затворниц, которые могли только изредка беззаботно порезвиться в райском парке на берегу чудесного озера Фатех Сагар. А еще, и это, наверное, уже было сном, я четко увидел, как верный боевой конь Четак спасает великого раджпутского героя Рану Пратапа, вынося его из гущи наседавших на него врагов, в неравной битве с огромным войском могольского императора Акбара…

Что тут удивительного? За два дня получить столько информации, в том числе и сгусток многовековой истории маленького героического народа Мевара, увидеть в музее-дворце множество картин, в большинстве своем с изображением батальных сцен. Теперь народ Мевара, входящего ныне в большой индийский штат Раджастхан, живет мирной жизнью, как и другие народы нашей планеты, трудится на полях и заводах, растит детей, воспитывает в них любовь к родной земле и гордость за ее прошлое и настоящее…

Деви

Нельзя представить себе Бомбей без рынка Кроуфорд и торговых районов, примыкающих к нему. Название он получил в честь своего основателя — муниципального комиссара города Бомбея Артура Кроуфорда. В этой должности он находился здесь с 1865 по 1871 год. (Ныне рынок переименован и носит имя махараштрийского общественного деятеля Махатмы Дзотиба Пхуле.)

Рынок Кроуфорд — это обособленный район Бомбея, самое оживленное место в городе, где с утра до вечера жизнь бьет ключом, где бурлит многоголосый и разноязычный человеческий поток. Здесь соседствуют два рынка: на одном торгуют промышленными товарами, другой — зеленной. О нем и пойдет речь. Не будет ошибкой, если назвать его «чревом Бомбея». Здесь представлены вся щедрость индийской земли, плоды труда крестьян, овощеводов и садоводов. Несколько на отшибе торгуют мясом и рыбой.

Огромное здание рынка очерчено улицами Дадабхай Наороджи, Локмания Тилак и Палтон, запруженными тачками грузовых рикш, автомашинами, тонгами и толпами пешеходов.

Если пройти через огромный зал зеленного рынка, длиной около 200 метров, в котором разложены овощи и фрукты сотен сортов, и выйти во внутренний двор, то невольно зажмуришься от яркого оперения бесчисленного количества птиц; здесь же можно увидеть обезьян. Со всех сторон доносятся крики, пение, щебет, клекот, говор пернатых. Да, именно говор: продавцы демонстрируют говорящих птиц, главным образом попугаев и майн (индийских скворцов). Майна — очень красивая птица, небольшая, раза в два больше европейского скворца, с иссиня-черными перьями. Они придают ее телу грациозность. Когда майна поворачивает свою красивую головку с выразительными черными глазками, на ее шее становятся видны золотисто-желтые перышки, вспыхивающие в лучах солнца. Клюв птицы как бы окаймлен красной ниточкой, что, безусловно, придает майне особую прелесть. Когда птица на воле, она много времени проводит на земле, быстро бегая по траве на своих длинных, стройных ножках. Из гущи травы она извлекает насекомых и их личинки. Но самое примечательное в этой птице — ее способность воспроизводить человеческую речь. Индийцы говорят, что она произносит правильнее и быстрее запоминает слова и фразы, чем попугаи. Майна дорого ценится, в особенности если обучена говорить.

А сколько здесь других разновидностей птиц! Певчих, декоративных. Множество. У каждой свои почитатели. А обезьяны? Одни сидят тихо, смирно. Другие — скачут, дерутся, прыгают по клетке. И здесь с утра до вечера толкутся люди. И стар, и млад. Когда я вспоминаю этот рынок, то вспоминаю и Деви, маленького носильщика, кули. Кули трудится с утра до вечера, носит за покупателями тяжелые корзины с овощами и фруктами. Тем и живет.

А когда я вспоминаю Деви, который рос на моих глазах, превращаясь из девятилетнего ребенка в четырнадцатилетнего подростка, то не могу не вспомнить зеленной рынок. Ведь Деви и этот рынок связаны. Мальчику не просуществовать без рынка, а рынок немыслим без Деви и еще сотен мальчиков, подобных ему.

Зеленной рынок — это прилавки, полки, ящики, корзины и пирамиды уложенных один к одному помидоров, огурцов, яблок, груш, слив, манго, винограда, ананасов, бананов, лимонов. Это пронзительные голоса продавцов.

С утра до вечера, не умолкая, перед этими ящиками и пирамидами стоят, сидят продавцы, каждый кричит свое, каждый зовет к себе: «Самые лучшие в Индии яблоки!», «Самый сладкий виноград!», «Великолепнейшие помидоры — только что с грядки!». Но существует рыночная этика: продавец, зазывая покупателя, никогда не скажет, что его овощи, фрукты лучше, чем у соседа или визави. Покупатель сам должен выбрать. Приметив покупателя, продавец хватается за нож, чтобы — не пугайтесь! — отрезать от «лучшего в Индии яблока» кусочек вам на пробу. Можно отведать, а можно и не пробуя назвать свою цену, уменьшив запрошенную вдвое. Нужно видеть, как «взрывается» продавец. На его лице возмущение, обида, удивление, ирония… А затем:

— Сколько возьмете, сэр? Три кило? Дам скидку. Одно кило? Хорошо. Две рупии, сэр!

Продавец и не собирается назвать реальную цену, для него продажа не только коммерция, это еще и интересная игра, особенно продажа товара европейцу, хуже знающему условия рынка и цены.

— Одна рупия?

Продавец хватает пакет, проворно укладывает в него яблоки, взвешивает, рьяно демонстрируя, что отпускает товар с «походом», граммов на тридцать-пятьдесят больше, и заключает:

— Одна двадцать пять, сэр. Снова кладет пакет на весы. И вы снова видите, что стрелка уходит за килограммовую отметку.

Покупатель сдается. Платит одну рупию 25 пайсов. И вот тут-то продавец отдает пакет с яблоками не вам, а мальчику-носильщику, такому, как Деви. На голове у него круглая корзинка, поставленная на маленькую подушечку, смягчающую давление на темя. Мальчик-носильщик кладет пакет в эту корзину и следует за вами. Как и везде в Азии, в Индии грузы носят на голове. Говорят, так удобнее и руки свободны.

Восьми-двенадцатилетним носильщикам случается таскать такие тяжелые грузы, что иному взрослому не под силу. Когда груз очень тяжелый, мальчики не идут, а бегут мелким шагом, раскачиваясь, припадая на одну ногу, — так легче. На ходу они кричат, требуя дать им дорогу. Люди сторонятся, увертываются, стараются избежать столкновения. Но бывает, кто-то не успеет посторониться и падает, сбитый с ног. Падает корзина, катятся в разные стороны по зашарканному, грязному полу яблоки, картофелины, апельсины, помидоры. Вспыхивает яростная перепалка, но люди на стороне носильщика, и потерпевший понимает, что дал промашку. А мальчик уже мечется по залу, собирает раскатившееся по полу добро. Все, кто поблизости, спешат помочь ему. Носильщики, друзья мальчика, сноровисто раскладывают фрукты-овощи в пакеты. Если они порваны, то ближайшие к месту происшествия продавцы ссудят целые. Свет не без добрых людей…