История Российская. Часть 4 - Василий Татищев

7036 (1528). Крымцы к Оке. В 5 день сентября пришел Ислам султан крымский, Исуп султан Епанчин сын, да два султаны Ахмата Хромого дети, и мурзы многие внезапно к берегу Оки реки, похваляясь, желая через Оку реку переправиться. И князь великий сам против них вышел и стал в Коломенском. А в ту пору воеводы были на берегу со многими людьми: князь Василий Семенович Одоевский, князь Иван Иванович Щетина, да князь Федор Васильевич Лопата, да князь Иван Федорович Овчина, да против Ислама стали через реку; в ту же пору к берегу поспел князь Федор Михайлович Мстиславский; и стали с Исламом биться через реку накрепко, и за реку Ислама не пустили. Тогда Ислам пошел прочь, и великого князя дети боярские, перейдя за реку, татар многих побили и поймали Исламова любимца Янслыча мурзу, великого человека, и Ислам пошел спешно из земли.

Брак Ивана Пенкова. В ту же осень пожаловал князь великий князя Ивана Пенкова, дал за него своячницу свою княжну Марию.

7037 (1529). Объезд по городам. Князь великий в своем селе в Новой слободе всю осень был, а заговев, поехал к чудотворцам: в Переславль, в Ростов, в Ярославль, на Вологду, на Белоозеро и в Кириллов монастырь.

Послы казанские. В тот же год пришли к великому государю послы казанские от хана казанского Сафа-Гирея в Новую слободу Табай князь, да Дана князь, да Обреим бакшей и, говоря, били челом великому князю о том: в которых делах хан пред великим князем неправ, хан в тех всех делах хочет пред великим князем исправиться и правду дать, и послов своих больших к великому князю посылает бить челом за то, чтобы князь великий казанских послов отпустил, и хан со всею землею Казанскою пред послом великого князя Андреем Пильемовым клятву и правду учинили на шертной записи, да и послов своих к великому князю присылал, князя Мамыша, князя Курата да Шемерденя князя Чуракова. И князь великий в ответ к нему послал своего посла князя Ивана Федоровича Палецкого, чтоб хан великому князю во всех делах по шертной грамоте исправил; хан вскоре свою правду и клятву преступил и послу великого князя Андрею Пильемову бесчестье и крамолу учинил великую, и князь Иван Палецкий в Казань к царю не пошел из Новгорода.

7038 (1530). Поход на Казань водою. Бакеев. Конями. Аничков. Князь великий, не в силах терпеть хана клятвопреступления, советовался о том со всею братиею и с боярами. Потом, приняв Господа в помощь, послал к Казани рать свою. В судовой рати в большем полку князь Иван Федорович Бельский, да с Новгорода наместник и боярин князь Михаила Васильевич Горбатый, да воевода князь Михаил Иванович Кубенский; в передовом полку князь Федор Лопата Васильевич Телепнев-Оболенский, да князь Семен Федоров сын Петровича Сицкого; на правой руке Федор Щука Юрьевич Кутузов да князь Федор сын князя Михаила Федоровича Курбского Карамышев; на левой руке Иван да Андрей Никитичи Бутурлины; а в сторожевом полку князь Иван Иванович Барбашин да Михаил Ильин сын Семеновича Бакеева. А в конной рати в большем полку князь Михаил Львович Глинский, Василий Андреевич Шереметьев; в передовом полку князь Иван Овчина Федорович Телепнев-Оболенский да Чулок Засекин; на правой руке князь Петр да князь Василий Ивановичи Репнины; на левой руке князь Федор Овчина Телепнев-Оболенский, да Федор сын Данилы Аничкова рязанец; в сторожевом полку Дмитрий Семенович Воронцов да князь Иван Мезецкий.

И казанские люди нападали на конную рать великого князя не в одном месте, но Божиею милостию великого князя воеводы их побивали, и чрез Волгу переправились на казанскую сторону, и с судовыми воеводами совокупились месяца июля в 10 день в воскресенье, и призвав Бога в помощь, пошли к Казани со многими людьми. И хан казанский Сафа-Гирей со всеми казанскими людьми, к ним же пришел на помощь из Ногаев Мамая мурзы сын старший с 30 000 ногаев да Яглиз князь со многими людьми и астраханские люди.

Мир с казанцами. Потом выехали из града бить челом воеводам Булат князь, да Опай улан, да Табай князь, чтобы воеводы сами их пожаловали, и великому бы государю князю предложили, «и просили о нашей крайней дерзости, а мы посылаем государю великому князю бить челом за свою вину». И воеводы русские привели их по их вере к правде, что им послать непременно к великому государю упрашивать за вину свою, да притом же и от государя им неотступным быть и в ханы им на Казань никого не принимать, разве кого им государь князь великий пожалует; и привели к шерти всех, что им быть во всей воли великого князя, и возвратились воеводы во свои Русские пределы. А князь великий, уведав о нестроении воевод, возложил на старшего воеводу князя Иоанна Бельского опалу и едва от смерти избавил его, так как Даниил митрополит да Порфирий, игумен радонежский, упросили у великого князя; но в темнице сидел 5 лет, поскольку ему дана была вся власть над воинством русским.

Мир с казанцами. Собрал хан черемис множество и чуваш, повелел острог великий за Булаком от Казани и до Кабана поставить и пушки многие русские, которых взяли черемиса на Волге, поставить по острогу тому; и было в Казани и на полях за Казанью стоящих людей более 100 000. И умаж во 12 ушел хан сам со многими воинствами и, при рассвете дня, на самой заре, напали крепко на станы русские. Воеводы же все стояли готовые и сами вышли против нечестивых, а ебурра повелели в бок татарам из пушек бить. И был бой великий между обоими, и Божиею милостию в тот день победили воеводы русские татар, и гнались от острога, иных за Кабан, и много на том бою побили и пленили. И начали воеводы к граду приступать и несколько дней жестоко из пушек били день и ночь. Татары же, видев сие, за долгое время беспечными стали и стражей плохих по стене имели. В одну же ночь, когда увидели русские оплоху стражи их, избранные десять юношей приползли к граду и, подложив пороха, бересты и смолы, зажгли одну стрельницу острога. Басурмане же долго не ощущали сего, даже когда много острога загорелось. А воеводы тотчас повелели в ратные трубы затрубить и, устремительно на град напав, начали всюду острог зажигать и, вскоре войдя, людей спящих и бегущих побивать, и там погибло казанцев от мала и до велика более 15 000, много же из-за тесноты и погорели, а иные в водах утонули. Тут же убит был славный их воин князь Аталык и иные многие, а русских воинов убито князь Иосиф Дорогобужский да князь Федор Лопата. Хан же Сап-Гирей, видев гибель граду, собрал крымских татар с 5000, бежал из града, и пробился сквозь полки русские, и едва 3000 спася, убежал в Крым, уязвлен весьма; также и ногаи побежали за Каму; а в Казани едва остался 12 000 воинства; черемиса же едва не все в остроге были убиты. Воеводы же великого князя начали между собою разногласия: иные говорили град взять и посадить русских воевод; иные не хотели того ради, чтобы тут не оставаться; а старшие воеводы, беря от казанцев дары многие, не хотели брать город. И так стояв три дня, послали за князями казанскими.

Родился Иоанн. Августа в 31 день, на память святых апостолов Варфоломея и Тита, в 7 час ночи родился великому князю Василию Иоанновичу всея Руси сын от его великой княгини Елены Глинской и наречен был Иоанн. Тогда была во граде Москве радость великая о государской радости и о рождении великому государю сына, а также и по всей земле возрадовались люди радостью несказанною. А крестить сына своего ездил князь великий к Троице в Сергиев монастырь; крестил его старец Иосифова монастыря Кассиан Босой да старец Даниил из Переславля сентября в 4 день в воскресенье, на память великомученика Вавилы антиохийского; а священнодействовал игумен троицкий Иоасаф Скрипицын.

7039 (1531). Послы казанские. Полев. Бугуша. Татар непостоянство. Путятин. Ответ послов. Речь великого князя. Ответ послов. Головин в Казань. Пришли к великому князю Василию Иоанновичу послы казанские Табай князь, да Тевеклей князь, да Ибреим бакшей, били челом великому князю от Сафа-Гирея хана, и от князей, и от всех людей Казанской земли, чтоб великий государь пожаловал, гнев свой отложил, а на князей бы и на всю землю Казанскую опалы не держал; и пожаловал бы государь Сафа-Гирея, сыном себе учинил его, «а хан хочет быть в государской воле; и князи и всей земли Казанской люди надежду имеют на тебя, великого князя; как ты, государь, их пожалуешь, и они во всей твоей государевой воле служить впредь хотят прямо и неотступны будут всею землею Казанскою до конца своей жизни и детей своих». И князь великий, берегя землю Казанскую и жалея людей казанских, чтобы кровопролития не было, того ради к хану гнев свой отложил, и князям казанским и всей земли Казанской опалу свою отдал, и пожаловал хана, с собою в сыновстве и в дружбе хотел учинить; и записи шертные князь великий велел написать, на чем хану правду учинить, и князям, и всей земли Казанской людям. И послы казанские Табай князь с товарищами на шертной записи на Москве правду учинили. А по той записи царю правду дать и по той князям правду ж дать и всей земли людям, и к тем записям Табай князь и Тивикел князь печати свои приложили, а Обреим бакшей руку свою приложил. И на той записи шертной хану в Казани пред сыном великого князя боярским правду учинить и к записи печать свою приложить; также князям руки свои приложить, которые грамоту знают, а которые грамоту не знают, тем печать свою прикладывать; и всей земли Казанской людям правду учинить пред тем же сыном боярским; и людей великого князя, которые попали казанским людям, и пищали, и то отдать тому ж сыну боярскому и с ним вместе отпустить к великому князю на Москву. И князь великий с теми записями послал в Казань к хану сына боярского Ивана сына Василия Полева, в январе, да с ним вместе отпустил ханского человека Бауша. И той же зимой марта в 28 день приехал к великому князю из Казани от Ивана Полева великого князя сын боярский Сура Нехаев с грамотою, а писал Иван в грамоте: хан правды на шертной грамоте не учинил и пищали ему не дал. А с ним вместе прислал хан к великому князю своего человека Мерденя с грамотою, а писал к великому князю, чтоб князь великий послов его отпустил, и своего старшего посла вместе с его послами к нему прислал, да пушки и пищали, которые у них великого князя воеводы под Казанью взяли, и людей казанских полонили, и которые гонцы задержаны, и пожаловал бы князь великий, с Табаем к нему отпустил; и как будет Табай князь с товарищами и великого князя старший посол, при том же пушки, пищали, и все казанские люди когда возвращены явятся, тогда и он намерен правду по записи учинить и Ивана Полева к великому князю отпустить. И князь великий приказал говорить Федору сыну Ивана Карпову да дьяку своему Меньшему Путятину послам казанским Табаю с товарищами: «На чем вы нам учинили договор и правду дали, что быть хану нам во всем послушным и всем князям казанским, ныне же хан, князи и вся земля Казанская по вашему челобитью правды не учинили. И Табай-князь нам говорил: „Сказывал де гонец им, что в Казань пришла весть, будто государь князь великий посылает рать свою к Казани, да потому де того дела не учинили. А ведаете де и сами, что в Казани людей добрых мало, все люди мелкие, что и земли крепить некому, люди все в розни; а в страхе великом люди сшатались, и нашей мысли не имеют. Государь князь великий сам промыслит о своей земле, волен Бог да государь в своей земле: земля Казанская Божия да твоя государева, как хочешь, так учинишь, а мы холопы Божии да твои государевы. А посланы мы к великому князю бить челом от хана, и от князей, и от всех людей Казанской земли с правдою, а не лестию; и на чем мы государю добили челом, то и хану было и всей земле непременно также делать. А ныне хан в своем слове не устоял; а то, за тем нас к великому государю бить челом послал, он то все презрел, а нас забыл, и того не похотел учинить, на чем мы договорились. И мы думаем, что пристали к нему крымцы и ногаи и тутошние лихие люди; а земля с ним не заедино вместе, но из-за него не смеют делать того ради, разве что будет государю тот хан в Казани не надобен; и с того времени государева жалования ждут, тому ли быть хану на Казани или иного государь пожалует на Казань послать“». И Федор Карпов да Меньший Путятин сказали великому князю; и князь великий послал к ним Федора ж да дьяка Меньшого, а велел им говорить: «Государь наш велел вам объявить: „Только бы тот хан был нам послушен, да была б в нем правда, и мне его чего ради не хотеть на Казани? Да видите сами, что он не прям и прежде его хан много зла учинил, без нашего ведома, и без обсылки князей казанских побил и иные неправды многие поделал“. И государь наш по вашему челобитью пожаловал хана, с собою во единстве хотел учинить и сыном его себе назвать; а и не пригоже было нашему государю так учинить, и государь наш бережет земли Казанские и жалеет людей казанских, чтоб добро было и земли устроены были, а хан государя нашего слову не верит и правды не чинит». И послы говорили: «Видим и сами, что государю нашему великому князю прям быть не хочет, правду свою преступил и презрел дело свое, а нас забыл, что с нами наказал; и какому в нем добру быть? А ныне ведает Бог да государь, что со своею землею Казанскою учинить; мы рабы твои, государь, а хана кого нам государь пожалуешь, тот нам люб». И били челом, «чтоб государь пожаловал нам Шигалея, поскольку Шигалей земле Казанской ничего не грубил, да лихие люди так неизвестно какой ради причины над ним сие учинили; и ныне государь его отпусти к Казани, наказав, как ему, там будучи, жить, и дела ваши исправлять, и тамошних людей беречь и жаловать. А бьем челом государю, чтоб государь пожаловал, хана Шигалея отпустил к Василю граду да и нас с ним, да и полон бы государь казанский отдал; и мы, придя в Василь град, пошлем в Казань от себя грамоты, да и к черемисе горной и луговой, и к арским князям о государевом жалованьи, как их хочет государь жаловать и беречь своим жалованием; как было и прежде при хане Махмет-Амине, также и ныне хочет их государь жаловать и беречь землю Казанскую». Что слышав, Федор Карпов и Меньший Путятин объявили великому князю, и князь великий велел говорить с послами: «Вы нам бьете челом о хане; как поехали вы к нам от хана, был ли вам о том к нам наказ от князей и от земли Казанской, чтоб нам землю Казанскую пожаловать и дать им Шигалея ханом?». И послы говорили: «Нам о том наказ был; о котором деле нас к государю послали, мы о том государю и били челом, чтоб государь нас пожаловал, велел нам себе служить; а хану казанскому служить не хотим, им мы умерли, а государевым жалованием ожили. Хан нас послал о великих делах, и что мы ни сделали, и он то все презрел, а от нас отступился; и ежели мы хану не надобны, и нам хан не надобен. А в Казани у нас род есть, и братия, и друзья; а которые казанские люди задержаны в Новгороде Нижнем и которые люди попали в руки великого князя людей, у тех же людей отцы и братия, весь род и другие в Казани; и только мы придем в Василь град и пошлем к ним грамоты, и те люди за нас станут». Оное Федор Карпов да Меньшой Путятин сказали великому князю, и князь великий, посоветовавшись о том с боярами, велел послать в Казань Посника Головина к хану да наказал к Качигалею мурзе и к Булату князю: что они о сем думают? А срок велел учинить у себя быть гонцу своему в 25 день.