КОЛЕН Ф. По вашему желанию. Возмездие - Фабрис Колен

Его сообщник встал рядом с ним.

— Тебя узнали.

— Возможно, — ответил я, — перед вами бывший тренер Огров Челси.

— Ага, так оно и есть, — согласился второй и почти вплотную подошел ко мне. — Только вот мы-то болеем за Демонов Колумбины.

Я почувствовал легкое покалывание внизу живота и посмотрел вниз. Дурак гоблин воткнул в меня свой клинок. Он быстро его вытащил, и за лезвием последовала струйка крови. Я упал на колени, красноватый туман застил мне глаза.

— Ты что наделал? — спросил другой гоблин.

— Все в порядке, — ответил его товарищ, — мы же за демонов, правда?

— Так что с того, дурак ты неотесанный! Это же еще не повод, чтобы убивать!

Напавший на меня пожал плечами. Все это было очень странно. Я должен был уже умирать… однако происходящее казалось сценой из какой-то пьесы. Но где же зрители? Мой живот доставлял мне чертовское неудобство: кровь текла ручьем, пропитывая рубашку и брюки. Но я вовсе не собирался умирать.

— Бежим, — посоветовал первый гоблин, нервно озираясь. — Бежим, пока никто не видит.

Второй медлил, он наклонился, чтобы обшарить мне карманы.

— Нет у меня ничего, — повторил я, держась обеими руками за живот. — Вы что, совсем идиоты?

— Заткнись, — отрезал гоблин, прищурив глаза, затем выпрямился. — У него ничего нет.

— Говорил же вам, — пробормотал я, сдерживая тошноту.

— Что будем делать? — поинтересовался один из напавших на меня.

— Заткнись, — ответил другой.

— Но я ничего и не говорю, — запротестовал первый.

— Тебе же уже сказано — заткнись.

— Так я больше ничего и не говорю.

— Заткнись!!! — снова рявкнул гоблин и пнул меня ногой.

Я повалился на землю. Это оказалось намного приятней, лежа гораздо удобней умирать или, по крайней мере, попробовать это сделать. Шел дождик, мелкий, освежающий. Я начал приходить в себя.

— Ну ладно, — сказал гоблин. — Делать здесь больше нечего. С ним все ясно.

— Может, сначала кончим его? — предложил второй.

Премного благодарен, подумал я.

Новый удар рапиры проткнул мне бок. Я для проформы издал громкий стон, но к этому моменту уже все понял. Я не умру. Никто не умрет. Мне бы надо к этому моменту вообще сойти с ума, но на самом деле произошло все наоборот. Я никогда не испытывал такого спокойствия. Ко всему можно привыкнуть, подумалось мне. Но сейчас? Валяться грязным, как поросенок?

Я слегка выпрямился и увидел, что мои грабители исчезают в тумане. На улице никого не было видно. Мимо проехал фиакр, но даже не подумал остановиться. Теперь дождь несколько усилился, он стучал по тротуару и наложил рябь на водную поверхность Монстра Тамсона, круги от капель расширялись и очень быстро исчезали. Ветерок играл ветвями деревьев. Я с трудом поднялся. Вся моя одежда пропитались кровью. Эта ситуация меня все еще занимала, но уже в меньшей степени. Однако рана так никуда и не исчезла. Но теперь уже было определенно понятно, что я не умру. Все происшествие приняло куда менее драматичный оборот.

Покачиваясь, я направился к Музею легенд, где в небольшой нише можно было найти местечко потеплее, мне нужно было прийти в себя. По лестнице поднималось несколько посетителей. Они все несли зонтики. Я поднялся, волосы у меня были спутаны, на лице чувствовалось страдание. Мое пальто не слишком-то пострадало, и мне пришло в голову запахнуть его так, чтобы не видно было рубашки. Кровоточит ли еще моя рана? По всей видимости, нет. Во всяком случае, никто не обращал на меня внимания. Я подошел к билетному контролю.

— Билет, пожалуйста.

Передо мной был огромный зал, с деревьями в оранжерее, с монументальными лестницами, бронзовыми фигурами монархов и шепотом фонтанов, который заглушал шум дождя на улице.

— Два с полтиной ливра.

— Чего?

Я подпрыгнул. У меня, конечно же, не было никаких денег.

— Послушайте…

— Так уж и быть, заплачу за него, — сказал кто-то у меня за спиной.

Я повернулся.

Это был мужчина в шляпе цвета спелой дыни из Колумбинского леса. Жино Кролик из Всеведущей Федерации.

— Ага, — а что мне еще можно было сказать?

Он подтолкнул меня вперед, и нам вручили два билета. Мы пристроились на краю фонтана в виде каменной розы.

НОВАЯ ВЫСТАВКА —

гласил плакат, вывешенный над главной лестницей.

История наших властителей

Великие имена Ньюдона

Ошибки, о которых мы сожалеем

— В сущности, воздух довольно прохладный, — заметил Жино Кролик, протягивая мне билет.

— Прохладный, — согласился я. — Я вас узнал.

— А-а-а.

— Скажите, вы за мной шпионите?

Шляпа цвета спелой дыни быстро отрицательно закачалась.

— Нет?

— Нет, нет.

— Но вы за мной следовали.

— Все следуют друг за другом, братец Котенок.

Ответ, рассчитанный на дураков, подумал я и засунул руку под пальто.

— Вы очень бледны, брат, — заметил Жино Кролик, окинув меня взглядом.

— У меня анемия, — пояснил я.

— А-а-а, — протянул он.

Мы снова посмотрели на плакат.

— Странная выставка, — сказал мужчина.

— Странная?

— Вы еще ее не видели?

— Нет.

— Тогда что мы здесь делаем?

Он, казалось, был искренне удивлен.

— Видите ли, я…

— Вы ничего не знаете?

Настала моя очередь отрицательно покачать головой.

Жино Кролик поднялся и поправил воротник пальто.

— Все это является частью общего, Котенок. Итог прошлому.

— Охотно вам верю.

— Нет ничего случайного. Никаких совпадений. Никогда.

— Правда?

Он подтвердил свои слова знаком.

— Хорошо, согласен, — кивнул я.

Теперь Жино Кролик повернулся ко мне спиной, но продолжал со мной разговаривать. Несколько посетителей поднимались по большим мраморным ступенькам главной лестницы.

— Вы заметили, братец, что люди больше не умирают? Растения больше не растут, а магия… нам известны эльфы, которые больше не смеют о ней вспоминать. Через несколько дней, или даже через несколько часов, все рассыплется в порошок. Город погрузится в хаос. Мы знаем, что все это часть Его плана.

— Его плана? Кого Его?

— Его, — человек в шляпе цвета спелой дыни многозначительно поднял палец, указывая на потолок.

Я поднял глаза вверх. Фрески, покрытые позолотой и лазурью. Три Матери указывают предназначение мира. Но я прекрасно понимал, что Жино Кролик говорит вовсе не о них.

— Его, — повторил он. — Великого Кукловода.

— Скажите, что…

Он повернулся ко мне и погладил свою бородку.