Очарованная невеста - Эллен Марш

Но Тор не поверит ей. Он обвинит ее в том, что все это она придумала из ревности. А это будет страшнее всего.

В конце концов, она просто замкнулась и ушла в себя. Спорить с Тором дальше было бессмысленно, и в ответ на его последнее оскорбление Джуэл просто промолчала. Искра гнева в ее прелестных глазах потухла, а на лице появилось печальное и настороженное выражение.

В этот момент она показалась Тору похожей на воробья, скрывающегося в кустах от взгляда парящего сверху ястреба. Внезапно он вспомнил, что такая же перемена произошла с ней во время неожиданного визита Миллисенты Маккензи. Тогда Тор долго ломал голову над загадкой поведения Джуэл, поскольку прежде он еще ни разу не видел, чтобы его отважная жена сдавалась без боя.

Но теперь, припомнив рассказ Энгуса, он почувствовал, как на него нахлынула неожиданная волна нежности. Он едва устоял перед желанием заключить Джуэл в объятия и погладить ее по голове. Напрягшись, он сжал кулаки и засунул руки в карманы. Он понимал, что сейчас к Джуэл лучше не прикасаться.

Во дворе послышался цокот копыт. Джуэл бросила на Тора долгий, полный отчаяния взгляд. Тор стиснул зубы.

— Ты уверена, что не хочешь поехать со мной? — спросил он, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

Джуэл вздернула подбородок.

— Нет, спасибо. У меня слишком много дел дома.

— Понимаю.

Они обменялись напряженными взглядами. Тор слегка поклонился ей, как кланяются джентльмены малознакомым дамам.

— До вечера, мэм.

Джуэл, сжавшись в комок, проводила его взглядом. Тор не оборачиваясь вышел за дверь. Джуэл с трудом подавила желание броситься за ним и умолить его остаться. Она задыхалась, стараясь удержаться и не окликнуть его. Горло ее сжималось от слез, Нет, она скорее умрет, чем обратится к нему с просьбой!

Копыта застучали по каменной дорожке. Затем стук затих: дорожка кончилась, и лошадь поскакала по плотному слою торфа.

— Скатертью дорога! — воскликнула Джуэл, но голос ее задрожал, и она закусила губу, чтобы сдержать слезы.

Глава 16

Далеко к югу, в пустынном пограничном графстве Эр, рассветные лучи разогнали сумрак ночи, которая была там столь же беспокойной, как и в Глен-Чалиш. По длинным коридорам замка Аберкрэйг сонно бродили слуги, зажигая свечи в канделябрах и отдергивая тяжелые занавеси. Седой управляющий вышел в зал, чтобы отпереть входную дверь: это тоже входило в утренний ритуал. За ним семенила нетерпеливо позвякивающая ключами экономка.

— Я пойду на кухню, мистер Бенниш. Его светлость вскоре прикажет подавать завтрак.

Управляющий что-то проворчал в знак согласия. Как только гулкие шаги экономки затихли в отдалении, раздался громкий звон колокольчика. Мордарт Бенниш снова заворчал и, подволакивая ногу, двинулся по коридору на зов хозяина.

В восточном крыле замка царила ледяная стужа. Ветхие тростниковые тюфяки нисколько не согревали камень, а занавески колыхались от сквозняков. Ветер, дувший с пограничных холмов Эра, порой был настолько сильным, что мог разбить открытое окно, поэтому лорд Аберкрэйг не желал рисковать и тратиться на драгоценное стекло.

Когда Мордарт Бенниш шаркая, вошел в спальню, граф Аберкрэйг уже завершал свой утренний туалет. Окончив бриться, он насухо вытер полотенцем подбородок и вздрогнул от холода.

— Доброе утро, ваша светлость.

— А, Бенниш!

— Миссис Твидхэм приготовила завтрак. Чай уже несут.

— Знаю, знаю. Я не затем звонил. Я проснулся посреди ночи и с тех пор глаз не сомкнул.

Бенниш придал своему лицу подобающее моменту сочувственное выражение.

— Снова желудок, милорд?

— Нет, при чем здесь желудок! Всему виной эта чертова Маккензи, что написала мне о моем племяннике! Я полночи пролежал без сна, думая, что бы предпринять, и, похоже, придумал.

Малькольм Колбэйн Камерон, четвертый граф Аберкрэйг, был мужчиной огромного роста с мощными плечами и густой гривой черных волос, нисколько не поседевших, несмотря на его преклонный возраст. Как и у его племянника, Тора Камерона, у него были пронзительные голубые глаза и римский нос. Но если у Тора в глазах светились дерзость и тайная воля к жизни, то глаза его дяди были холодны и невыразительны.

Граф Аберкрэйг был жестким и непреклонным человеком, принципиально не проявлявшим ни к кому милосердия. Он не щадил ни слуг, ни своих жен (к настоящему времени все они уже умерли), не говоря уже о своем последнем оставшемся в живых родственнике — Торе, единственном сыне его покойного брата Тарквина.

Письмо от Миллисенты Маккензи застало Малькольма Камерона врасплох. Он-то думал, что его племянника благополучно доставили в колонию, где он уже с Божьей помощью давно скончался. Известие о том, что Тор не только остался в Шотландии, но и удачно женился на какой-то богатой наследнице, повергло Малькольма в уныние.

Миллисента Маккензи разыскала Малькольма Камерона, наведя справки в Коукаддене. От разговорчивых тюремщиков она узнала множество любопытных фактов. В отличие от Джуэл Миллисента теперь была осведомлена о деталях ареста Тора: его осудили за то, что он в одном из пабов в Глазго поссорился с племянником некоего лорда Карстэрза Маклина, старого и влиятельного друга Малькольма Колбэйна Камерона. И ссора эта не была случайной. Изрядно выпивший юный Маклин отлично знал, как уязвить наследника Аберкрэйга, и оскорбительные слова задиры взбесили Тора настолько, что он сломал Маклину челюсть и едва не убил его, на что, кстати, очень надеялся Малькольм.

Как и было рассчитано, Тора немедленно бросили в тюрьму, Щедро подмаслив судью, Малькольм добился сурового приговора: его племяннику была обеспечена ссылка в колонию. Все поклялись хранить это дело в тайне, но благодаря этому болвану-тюремщику Миллисенте Маккензи удалось установить причастность лорда Аберкрэйга к неприятностям в жизни Тора.

Прочитав письмо, Малькольм решил, что миссис Маккензи — дьявольски хитрая дама. Заинтересовавшись, он немедленно написал ответ с просьбой не прерывать переписку. Миллисента откликнулась, подробно разъяснив ему ситуацию с Тором и намекнув, что избавиться от него раз и навсегда было бы лучшим выходом из положения.

В размышлениях об этом и прошла бессонная ночь. Малькольм много лет строил планы отнятия у своего старшего брата Тарквина замка Аберкрэйг и богатых земель. И теперь, когда ему это удалось, он не собирался выпускать из рук свое приобретение. Ведь Малькольм с детства был убежден в том, что именно он является законным наследником Аберкрэйга, тем более что Тарквин оказался пустым фантазером и сторонником якобитов. Однако Тарквин был старшим сыном в семье, и право наследования принадлежало ему.