Сокровища ордена тамплиеров - Наталья Николаевна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присутствовавшая при сем разговоре мадам Помпадур необычайно заинтересовалась и спросила:
– Правда ли, граф, что вы умеете возвращать молодость?
На что тот учтиво ответил:
– Вас, мадам, это ничуть не должно интересовать: вечная юность и красота дарованы вам самой природой!
– О, если бы это было так! – печально вздохнула его собеседница. – Увы, все мы подвержены неумолимому влиянию времени! Так скажите мне правду, любезный граф, есть ли способ вернуть молодость, и известен ли он вам?
– Увы, мадам, такого способа нет, – ответил граф с печальным вздохом. – Вернуть молодость нельзя…
Мадам Помпадур помрачнела, но граф довершил свою фразу:
– Вернуть молодость нельзя, но можно замедлить ход времени и задержать неизбежную старость.
После этих слов мадам Помпадур отвела его в сторону, и они еще долго о чем-то разговаривали, но суть их разговора мне неизвестна.
Не раз заходил разговор о его происхождении. Сам граф всякий раз говорил об этом по-разному. Один раз, в присутствии прусского короля Фридриха II, он сказал, что ведет свой род от младшего сына некоего короля, царствовавшего в восьмом веке.
– Однако преследовавший меня неумолимый рок и неисчислимые несчастья, с самого рождения обрушившиеся на меня и моих близких, принуждают меня хранить молчание как о моей отчизне, так и о моем подлинном имени.
От ландграфа Гессенского мне довелось слышать другую историю о его происхождении. Ландграф говорил, будто ему доподлинно известно, что граф был отпрыском трансильванского принца Ракоши от его брака с принцессой Винфридской. Судьба его родителей сложилась трагически, и графа совсем маленьким ребенком взял на воспитание последний из великого рода Медичи, великий герцог Тосканский Джованни Гасто. Бездетный герцог души не чаял в этом ребенке, почти никогда с ним не расставался и постарался дать ему самое лучшее воспитание. Когда ребенок достаточно подрос, для усовершенствования его образования он был отправлен в долгое путешествие по разным странам, включая самые удивительные страны Востока, где, по всей видимости, и приобрел он свои обширные знания.
На Востоке он прожил много лет, между прочим, достоверно известно, что более десяти лет он провел в Персии при дворе Надир-шаха, где пользовался большим влиянием…»
– Ага! – проговорил Кукушкин, на мгновение оторвавшись от книги. – Пожалуй, теперь я знаю, о ком идет речь. Если сопоставить неопределенные разговоры о высоком происхождении, обучение тайным искусствам Востока и влияние при персидском дворе во времена Надир-шаха – это однозначно граф Сен-Жермен, знаменитый авантюрист восемнадцатого века!
Радуясь своей догадке, Иван Иванович продолжил чтение.
«Приходилось мне слышать и другие истории о происхождении графа. Так, одна высокородная особа, имени которой я не могу назвать по известным причинам, заверяла меня, что, по самым надежным сведениям, граф является внебрачным сыном португальского короля. Впрочем, сам граф это отрицал.
Кроме того, барон фон Раухич как-то говорил мне, что из самых достоверных источников знает, что граф является наследником и продолжателем знаменитого ордена храмовников, или тамплиеров, уничтоженного в четырнадцатом веке по приказу короля Филиппа Красивого. Однако барон никогда не казался мне правдивым человеком, и эти слова вряд ли можно считать достоверными. Не думаю, что до наших дней сохранился кто-то из членов того таинственного ордена.
Во всяком случае, граф, несомненно, был человеком удивительно одаренным и в самой большой степени образованным. Он в совершенстве знал все европейские языки и многие восточные, в том числе персидский, арабский и арамейский. Иногда он рассказывал такие вещи, которые приводили слушателей в глубокое изумление. Так, один раз в салоне графини де Жанлис он начал рассказывать о Франциске I, скончавшемся более чем двести лет назад, с такими удивительными подробностями, какие могли быть известны только современнику и очевидцу. В какой-то момент, увлекшись рассказом, он проговорил: «И тогда я сказал королю…» – но тут же опомнился, понял, что сказал лишнее, и ловко перевел разговор на другую тему.
Также от людей, входивших в самый близкий графу кружок, мне доводилось слышать, что в минуты особенно доверительные он рассказывал о том, что был знаком не только с Франциском I, но даже с египетской царицей Клеопатрой.
Я никогда не поверил бы в такое, если бы волей судеб не оказался свидетелем совершенно удивительного события.
Ранней весной 1781 года я путешествовал по Германии и оказался в герцогстве Шлезвиг. Ужасная непогода застала меня в мрачной и уединенной местности, неподалеку от старинного замка.
Я постучался в ворота этого замка. Через некоторое время мне открыл старый слуга и спросил, что мне угодно. Я отвечал, что непогода и наступление ночи застали меня в этом унылом месте, и попросил о гостеприимстве.
Слуга был заметно раздосадован, как будто мое появление нарушало какие-то его планы, но не посмел выгнать меня под дождь и проводил к своему господину.
Каково же было мое удивление, когда я узнал графа, с которым неоднократно встречался как в парижских салонах, так и при дворе многих владетельных особ.
Внешний вид графа меня удивил.
Он, который столько говорил о возможности успешно противостоять неумолимому времени и сохранять если не молодость, то бодрую и деятельную зрелость, выглядел сейчас дряхлым стариком. Лицо его было изрезано глубокими морщинами, руки дрожали, глаза слезились от света, он сгорбился и говорил старческим надтреснутым голосом.
Узнав меня, граф обрадовался, хотя в его лице и голосе сквозило какое-то странное смущение, которое я отнес к тому, что он стесняется своей старости и немощи.
Я попросил его гостеприимства, на что граф немедленно ответил, что его замок в полном моем распоряжении.
– Только об одном я прошу вас, мой друг, – проговорил он с тем же непонятным смущением. – Ночью не покидайте свою комнату. Дело в том, что по ночам в этом замке небезопасно…
– Небезопасно? – спросил я, заинтригованный его словами. – Что вы имеете в виду?
– Привидения! – прошептал он, пристально взглянув на меня. – В этом замке обитают привидения!
Видимо, он заметил недоверие в моем взгляде, поскольку посчитал необходимым пояснить свои слова:
– Это призраки прежнего владельца замка и его жены. Они были злодейски убиты лет пятьдесят назад разбойниками и теперь по ночам бродят по замку, взывая к отмщению! И горе тому, кто встретит их ночью!
Я решил, что на старости лет граф выжил из ума, и горячо заверил его, что не имею привычки расхаживать по ночам.
Тем временем слуга (тот самый, который встретил меня на пороге замка) сообщил нам, что обед подан.
Мы прошли
