Родиться надо богиней - Юлия Фирсанова

— Да, но лишь преследуя свои тайные цели. И еще, риль, она сказала, что форвлаки служат Детям Тьмы.

— Народ Темной Крови уже начал войну без объявления? — обеспокоенно нахмурился владыка.

— Они бесчестные чудовища, но, мне думается, не откажут себе в удовольствии, соблюдая все обычаи, уведомить нас о начале военных действий. А это была лишь проба сил, — ответил Аллариль с потемневшими от тревоги глазами. — И страшная проба, риль. Мы меткие лучники и отважные бойцы, но одной отваги мало. Нам не сладить с Народом Темной Крови и их сторонниками без боевой магии, а наши могущественные кудесники никогда не умели убивать, только исцелять и хранить жизнь.

— Такими нас создал Творец. Разве этого мало? — задумчиво спросил Илоридэль, сцепив тонкие пальцы.

— Прежде я согласился бы с тобой, владыка, но после того, что нам довелось испытать сегодня на Быстрой Тропе, я скажу «мало». Чем больше я думаю о предстоящей войне, тем яснее понимаю, что без боевой магии шанс одержать победу ничтожен. Из того, что сказала твоему сыну чужестранка, я понял, она желает помочь нам в битве. Но какую плату потребует за свою помощь столь могущественная колдунья, я не знаю, — через силу закончил следопыт.

— Я незамедлительно поговорю с чужеземкой, риль. Быть может, она опутала мальчика чарами лишь для того, чтобы показать свою власть? Если так, мы заплатим ей за свободу Элиндрэля, а потом выясним, чего она желает и не согласится ли встать на нашу сторону в великой битве. Мне претит такой союз, но ты прав, друг мой, одним нам не выстоять, а другой помощи ждать неоткуда. Люди никогда не были нам верными союзниками, они беспечны и опомнятся, только когда Темный Народ подступит к их землям. Тогда они вспомнят и заговорят о вечной дружбе и долге.

Аллариль печально кивнул, соглашаясь с владыкой, встал и положил руки ему на плечи.

Любуясь непривычными взору очертаниями эльфийских зданий, слушая обстоятельный рассказ стражницы о Талерине, в свою очередь рассказывая ей о стычке с форвлаками (Элиндрэль просто не смог утаить весть о своем «боевом крещении»), наблюдая за повседневными делами Дивного Народа, принцесса и не заметила, как они добрались до огромного сада, окружающего дворец Владыки Зеленых Просторов. Но как ни прекрасен был дворец, словно сплетенный из нежного тончайшего деревянного кружева с вкраплением драгоценных камней лазоревых, изумрудных и золотистых оттенков, увитый дивными растениями с изящными чашечками цветов, он терялся, казался просто игрушечным на фоне огромного тополя. Это действительно был патриарх всех деревьев, настоящий гигант, массивные корни его уходили к центру мира, а ствол вздымался так высоко вверх, что на ветвях его могли отдыхать облака. Эльфы, распевающие свои мелодичные песенки и танцевавшие в шелковистой траве у корней дерева, казались ничтожно маленькими насекомыми. Волны покоя и умиротворения омывали каждого, кто приближался к великому Тополю.

— Талерин, — благоговейно прошептали в унисон Сулкрис и Элиндрэль, почтительно склоняя головы в приветствии.

Элия тоже коротко поклонилась Талерину, раздумывая о том, какие причудливые формы склонны принимать Силы Источников в различных мирах. Этот стал деревом. Впрочем, а на что еще мог быть похож Источник лесных эльфов?

Огромное дерево слегка зашелестело листьями, словно здороваясь с гостьей из иного мира. Раздался мелодичный звон, листочек на жакете принцессы отозвался точно таким же, а в голове принцессы возник образ вопроса:

«Благодарю тебя за то, что освободила Быструю Тропу от форвлаков. Скажи, ты поможешь моим детям выжить, великая богиня из Мира Узла?»

«Постараюсь», — мысленно ответила Элия.

«Я знаю, что ты думаешь о них. Ты права. Они действительно бывают упрямы и недоверчивы, не любят пришельцев, но они тонко чувствуют гармонию и красоту, несут ее миру, они не заслуживают того, чтобы погибнуть из-за глупости, которую совершила влюбленная девочка. Пожалуйста, помоги им. Ты же видела часть той армии Тьмы, что грозит моим детям».

«Я попробую, Талерин. Но не моя вина, если они не захотят прислушаться к голосу рассудка. Ты скорее убедил бы их», — резонно возразила принцесса.

«Я уже сделал для них все, что в моих силах: просил помощи у Источника Лоуленда, дал тебе свое благословение, — печально прошелестел Тополь. — На большее же не имею права».

«Почему?» — удивилась Элия.

«Если я нарушу слово, то в Виртариде — мире вампиров — проснется Темный Фонтан Крови. Равновесие между нашими мирами очень хрупко, баланс столь тонок, а эти глупые дети едва не обрушили его. Я не могу их винить. Любовь — великая Сила, тебе ли этого не знать, богиня, но не смогу и видеть, как по их вине будет гибнуть целый народ… Спаси мой мир! — взмолился Тополь. — Я не хочу видеть, как умирает душа Меллитэля, не хочу, чтобы навсегда смолкли их дивные песни».

«Я тоже не имею права драться за Меллитэль, если не желаю привлечь к конфликту внимание Мэссленда. Одно дело — мелкая стычка с форвлаками, вставшими на пути богини, а другое — помощь в войне. Но обещаю сделать все, что смогу, для того чтобы не допустить бойни», — поклялась принцесса и почувствовала тихую радость Талерина, вылившуюся в дивную мелодию, вызваниваемую листьями.

Юноша-флейтист и арфистка тут же подхватили ее.

— Талерин снова поет для тебя, — благоговейно прошептала Сулкрис.

Мысленный разговор между Источником эльфов и богиней занял доли секунды. Отдав дань уважения Тополю, троица двинулась к воротам дворца.

— Красиво, очень красиво, — отметила принцесса, окинув великолепие дворца взглядом опытного риелтора.

— Это делали лучшие эльфийские искусники, — гордо сказал принц и, тут же смутившись, едва слышно прошептал: — Но ничто не может сравниться по красоте с тобой, лиэль.

— Спасибо, риэль, — мягко ответила девушка.

Юноша покраснел и взволнованно подумал, едва не затанцевав от радости: «Элия назвала меня милым!»

У дверей дворца, на створках которых были мастерски вырезаны и инкрустированы самоцветами изображения сплетенных кронами деревьев, напоминающих городскую арку из живых исполинов, принцессу встретила стража. Эльфы еще издали заметили у девушки на жакете лист Талерина и защебетали, бурно обсуждая между собой происходящее.

Наконец начальник караула — довольно коротко стриженный для обычно длинноволосых эльфов мужчина — обратился к девушке:

— Да примет тебя наш город, если в сердце твоем нет зла, чужестранка. Но прежде, чем войти во дворец Владыки Зеленых Просторов Меллитэля, сдай оружие, мы сохраним его. Даже избранница Талерина не имеет права войти с клинком в покои государя. Это правило едино для всех пришельцев.

— Что он удумал, госпожа?! — тут же возмущенно взвились ножи-скоморохи. — Мы не дадимся! Тебе может угрожать опасность. Ишь размечтался, остроухий! Мы ему ухи-то счас подрежем вровень с волосьями!

Не столь острые на язык остальные клинки ответили согласным гулом, ясно давая понять госпоже, что на сей раз они на стороне скоморохов и не позволят чужим рукам касаться себя. Тем более что не так уж спокойно в этом хваленом Меллитэле, если по эльфийским тропам чудовища стаями бегают!

— Тихо, угомонитесь пока, — приказала им Элия и обратилась к стражам: — Мои клинки не простая сталь, даже вам, Дивные, не по силам удержать напоенное магией оружие. Безопаснее будет, если клинки останутся со мной, но я даю слово, что не буду обнажать их во дворце.

«В случае чего воспользуюсь магией», — предусмотрительно решила богиня.

— Для всех чужаков правила одни, — сурово ответствовали эльфы и, кладя руки на эфесы тонких мечей, приказали: — Разоружись.

Элия начала тихо беситься. У богини уже чесались руки применить Силу, но пока она сдерживалась. Принцесса привыкла к большему уважению со стороны ничтожных смертных, даже если это почти бессмертные эльфы.

— Что ж, я вас предупредила, — подчеркнуто спокойно сказала девушка. — Хорошо, попробуйте для начала взять их.

Элия нагнулась и, достав засапожные ножи, протянула их рукоятями вперед двум ближайшим стражникам, мысленно строго велев скоморохам: «Позабавиться, но без членовредительства».

«Как скажешь, хозяйка», — слегка пригорюнились от невозможности пустить кровь невежам ножи, но пожелание госпожи выполнили в точности.

Едва руки принцессы перестали держать клинки, как скоморохи принялись за дело. Ловко вывернувшись из крепкой хватки эльфийских пальцев, они юркими рыбками скользнули вниз, попутно разрезав, словно масло, перевязь с оружием, распоров тесемки, поддерживающие лосины, и закончили свой путь, воткнувшись в мраморные ступени, намертво пришпилив к ним сапоги стражников, на свою беду заступивших дорогу богине.

— О-о-о? — только и смогли протянуть даже не успевшие хорошенько испугаться несчастные обладатели упавших поясов и поспешно схватились за готовые ринуться следом штаны. Тонкие дуги правильных бровей взметнулись домиком, раскосые глаза стали почти круглыми. С эльфов разом слетела вся их холодная отстраненность.