Этюды в багровых тонах: катастрофы и люди - Сергей Борисов

Сотни и тысячи предков появились из тьмы, маня его за собой. Подобие слабой улыбки искривило татуированные губы колдуна. Вот и встретились…

В ту ночь в деревне у озера Моноун умерли более двухсот человек.

Чиа Бо Фанг ударил ногой по рычагу, заводя мотоцикл, и вырулил со двора больницы. Промчавшись по затихающим к вечеру городским улочкам, он выскочил за окраину Вума, к дороге, ведущей к дому.

Учителю из поселка на берегу озера Ниос было без малого пятьдесят, по местным меркам — много. А он еще собирается стать отцом! Супруга Чиа Бо тоже была женщиной не первой молодости — 40 лет, беременность протекала трудно, и вот уже месяц как жена лежала на третьем, последнем этаже больницы, самого высокого здания поселка.

Быть бездетным среди представителей народности фанг считалось позором. Если Господь смилостивится, вскоре Чиа Бо позабудет, что это такое — стыдливо отводить глаза от чужих детей, мучительно завидуя их родителям.

Жену он навещал каждый день, спрашивал о здоровье, она не жаловалась, говорила, что чувствует себя хорошо. Но роды все не наступали… Доктор, единственный на всю больницу и весь поселок, разводил руками, а санитарки советовали прибегнуть к помощи отваров из трав. Но Чиа Бо Фанг был достаточно образованным человеком, чтобы отдавать предпочтение патентованным лекарствам, а не каким-то снадобьям, сваренным неизвестно из чего и неизвестно в каких условиях.

Сегодня врач посетовал, что в больнице нет препарата, который может понадобиться в случае, если роды будут идти с осложнениями, а судя по всему, так и будет. Смириться с таким положением вещей учитель не мог.

— Где его можно достать? — спросил он.

— В городе. Мы уже запросили, лекарство привезут завтра. До этого никакого транспорта из Вума не будет.

— А если роды начнутся ночью?

Врач выразительно подвигал бровями, демонстрируя большое сомнение, и уставился на портрет президента Ахиджо, лидера партии «Камерунский союз», человека, объединившего в 1972 году Восточный и Западный Камерун в единое государство. Президент смотрел с портрета прямо и смело.

— Я привезу лекарство, — заявил Чиа Во. — У меня есть мотоцикл. Я обернусь за несколько часов.

— Хорошо, — в задумчивости врач подергал стетоскоп, болтавшийся у него на шее. — Я позвоню в Вум, в больницу, чтобы вам его выдали.

Поднявшись на третий этаж, Чиа Бо Фанг поцеловал жену, сбежал по лестнице и не без труда взгромоздился на мотоцикл. Он всегда был довольно плотным, этот учитель начальной школы из поселка Ниос.

Больница Вума производила впечатление своими размерами, хотя, конечно, ей было далеко до столичных медицинских учреждений. Чиа Бо Фанг два раза был в Яунде, он видел, он знает! Однако по сравнению с больничкой поселка это было роскошное здание. Оно и понятно: куда неполным двум тысячам жителей Ниос до 24 тысяч Вума!

Получив лекарство, учитель поспешил в обратный путь. И вот он мчится по испещренной рытвинами дороге, выжимая из мотоцикла всю скорость, на которую тот был способен.

Миля за милей оставались позади. Показались отроги Колесницы богов, озаренные закатным солнцем. Еще несколько минут, и на землю опустится тьма, здесь всегда так — быстро. Дорога нырнула в ущелье. Свет фары выхватывал из сгущающейся черноты несколько метров дороги и чахлые кусты на обочинах. Но вот и долина…

Темнота затопила землю. Поднялся ветер. Редкие дождевые капли разбивались о лицо. Дорожное покрытие стало совсем плохим — щербатым и волнистым, как те доски, с помощью которых женщины стирают белье. Человек нездешний мог бы запросто потерять направление, тем более что огней поселка пока не было видно, но Чиа Бо Фанг почти всю жизнь провел в этой долине и знал ее как собственную ладонь. «Почти» — потому что родился Чиа Бо на берегах другого озера, а потом несколько лет жил в Вуме, где его отец работал на стройке. Между прочим, только благодаря этому Чиа Бо смог получить образование — не самое хорошее, но его хватило, чтобы занять должность учителя в поселковой школе.

Детские годы он помнил смутно, а что вспоминалось отчетливо — лицо священника, незадолго до отъезда семьи Фанг прибывшего в деревню. Он был довольно молодым, этот священник. И порывистым. У него горели глаза. Говорил он быстро, сбивчиво, так, что не все было понятно, но из уважения прихожане терпеливо выслушивали эти невразумительные речи.

Священник погиб, как погибли те деревенские жители, что не вняли словам колдуна. Старик пророчил беду. Дух озера пробудился, говорил он, уезжайте. Уехали многие, но не все. Кто остался — умер. А умерев, стал добычей диких зверей, вошедших в деревню после того, как дух озера успокоился, насытился и вновь укрылся своим водяным покрывалом.

Изглоданные тела мертвецов хоронили несколько дней: слишком мало нашлось тех, кто решился войти в деревню после случившегося. Люди боялись, что духу воды не понравится их смелость, и он тоже уничтожит их, заставив плеваться кровью и в безумии рвать на себе одежду.

…Чиа Бо Фанг резко вывернул руль. Если бы он этого не сделал, то уже летел бы головой вперед. На дороге лежала мертвая антилопа, должно быть, сбитая случайной машиной. Учитель ударил по тормозам, остановился, поднял животное, на котором почему-то не было видно никаких ран, и приторочил его к седлу. Он не настолько богат, чтобы разбрасываться дармовым мясом!

Через сто метров Чиа Бо увидел еще одну мертвую антилопу. Он объехал ее и чуть не врезался в труп еще другого животного. Остановившись, учитель несколько минут сидел без движений, потом слез с сиденья, оторвал от подола рубашки длинный лоскут и стал мочиться на него. Затем приложил мокрую, остро пахнущую тряпку к лицу и завязал ее концы на затылке. Он знал, что делать, и знал, что его ждет впереди. В иных обстоятельствах он ни за что бы не полез в смердящую глотку духа озера, но… жена!

Учитель снова оседлал мотоцикл. Ехать было трудно, потому что вся дорога была усыпана трупами сначала диких животных, а потом овец, коз и коров.

Впереди замерцали огни поселка. Задыхаясь от вони, Чиа Бо Фанг повернул до упора ручку газа.

Первый мертвец лежал посреди узкой улочки, почти перегородив ее. Чиа Бо не успел затормозить, и переднее колесо подпрыгнуло на руке покойника. Каким-то чудом учитель удержался в седле. Останавливаться он не стал. Да и не смог бы, наверное. Несмотря на повязку, он был в полуобморочном состоянии. Глаза будто запорошило песком. Кожа на руках, вцепившихся в руль, вздувалась готовыми лопнуть волдырями. Боль была адская, но Чиа Бо упорно вел мотоцикл к центральной площади, к больнице.

Из дверей дома слева вывалился человек. Лицо его было обмотано какой-то тканью. Сделав несколько шагов, он споткнулся, упал и заелозил в пыли. Рядом с ним корчилась молоденькая девушка. Чиа Бо узнал ее. Совсем недавно она училась в его классе. Плохо училась, больше думая не об уроках, а о том, как бы поскорее выскочить замуж. Девушка извивалась, скидывая с себя остатки одежды. Нагота ее была ужасна — толстые красные рубцы исполосовали прежде безупречное тело.

Чиа Бо Фанг сжал зубы. Еще сто, нет, двести метров. Мотоцикл вылетел на площадь и завяз в груде тел.

Люди, почувствовав удушье, сделали то, что сделал бы на их месте каждый. Они побежали, они поползли к больнице, там надеясь найти спасение. Так же когда-то жители деревни у озера Моноун шли к хижине колдуна… И так же, как тогда, люди умирали, не достигнув цели.

Вывалившийся из седла Чиа Бо Фанг тяжело встал, опершись при этом на чью-то голову, и прямо по распластанным телам пошел вперед. Под ногами что-то хрустело, он не обращал на это внимания. Разум покидал его. Лишь одна мысль билась в голове: он должен дойти, должен!

Крыльцо больницы было усеяно неподвижными телами. Спотыкаясь, падая, поднимаясь снова, Чиа Бо преодолел и это препятствие. Оказавшись в вестибюле, он увидел врача, привалившегося к перилам лестницы, ведущей на верхние этажи. Белый докторский халат был в крови и желтых пятнах рвоты.

Тут силы оставили учителя. Чиа Бо уперся ладонями в стену, постоял, тщетно отыскивая в себе остатки мужества, но колени его подломились, и, сдирая ногти, он сполз на пол. На оштукатуренной стене остались глубокие борозды с красными разводами по краям.

В последние секунды жизни Чиа Во Фанг ни о чем не думал. Ни о жене, ни о своем ребенке, который именно в эти мгновения готовился появиться на свет божий.

…Утром следующего дня в Ниос вошло несколько странных существ. Они были неуклюжи и слепы — такими людей делали безразмерные бахилы, такие же прорезиненные накидки и тонированные стекла противогазов. Это была группа военной разведки, в срочном порядке прибывшая из столицы. Ей предстояло прояснить ситуацию. То, что рассказал вырвавшийся на машине-развалюхе из погибающего поселка хозяин деревенской лавчонки, казалось невероятным, будто позаимствованным со страниц фантастического романа.