О мальчике, который умел летать, или путь к свободе - Игорь Акимов

            Но самое первое прокрустово ложе травмирует не только тело и душу; куда страшнее, что оно насилует генотип. Значит - будущую личность в целом. Вместо того чтобы свободно расти и свободно развиваться, организм ребенка с первого же дня вынужден большую часть своих сил тратить на борьбу за существование. Практически лишенный движения - главного инструмента развития и регулятора энергообмена - он спасается криком и частым мочеиспусканием.

            Но сколько можно кричать и мочиться? Ни того, ни другого организм долго не выдерживает, и тогда - саморегулируясь - идет на радикальные меры: зажимает генотип. Эту мощную пружину, которая стремится раскрыть организм и личность ребенка, как цветок, раскрыть как можно скорей и пышнее, - эту пружину сам организм зажимает как бы тормозными колодками, переводит ее работу в такой режим, чтоб конфликт с прокрустовым ложем - с пеленками - был сведен до минимума.

            Заметили? - речь опять идет о золотой середине. О комфорте. Значит, комфорт - это состояние равновесия между внутренней и внешней средой, состояние оптимальной жизнедеятельности.

            Подчеркнем: равновесия, а не покоя.

            Малыш с первого дня своей жизни способен сам регулировать свое состояние. Он знает два полюса комфорта: один - деятельный, когда он своими движениями расходует энергопотенциал и наслаждается этим; второй - отдыха, когда он переваривает полученную двигательную и эмоциональную информацию и наслаждается этим, ощущая прилив энергопотенциала.

            Пеленки ломают этот механизм. Но критерий-то у него остался прежним! - и малыш ищет комфорт. А что будешь делать, если тебя лишили естественного регулятора? Выход один: спасая себя, настроиться на самый низкий, самый примитивный уровень энергообмена. Выжить! только выжить! - другой задачи теперь у него нет, и когда ребенок приспосабливается - "успокаивается" - создается впечатление, что цель достигнута. Увы, в этом мире за любое удовольствие приходится платить, за комфорт - тоже. Комфорт, который построен на предельно малом энергопотенциале, - это комфорт дома из папиросной бумаги. Помните, в главе об энергопотенциале мы писали, что люди с мощной и подвижной энергетикой не болеют вообще?

            Теперь представляете, в каком положении оказался малыш, чей энергопотенциал еле теплится? Все болезни - его. Он открыт для них, и никакие пеленки от них не заслонят. Для инфекции пеленка вообще не преграда, в то время как от нормального энергопотенциала она отскакивает, как мяч от стены.

            ЧТО ГРОЗИЛО СЫНУ "ПИАНИСТКИ" ШТИРЛИЦА?

            Ну, хорошо, скажете вы, малыш не может развиваться без свободы (а кто может? не выжить, не существовать - развиваться - кто?) - дадим ему свободу. Накинем на него легкую распашонку, пусть болтает ручками- ножками, пусть осваивается в этом мире. А как же быть с неразвитой терморегуляцией, о которой упоминалось в начале этой главы?

            Мы считаем, что это такой же миф, как и остальные, из которых сколочено прокрустово ложе нашего быта.

            (Кстати, "наука", вскормленная этим бытом, строит из таких мифов теории, и что самое удивительное - умудряется "доказывать" их.)

            Нелепо думать, что ребенок, едва родившись, как и всякое живое, имеет чувствительность, возбудимость и реактивность (то есть способность к энергообмену), а вот к теплообмену почему-то не приспособлен. Нам его жалко! он нам кажется беспомощным! - и в этом все дело. Его теплообмен с первого же дня тренируем - точно так же, как тренируемы мышечная сила, выносливость, координация.

            Двигательная активность - важнейший регулятор теплообмена. Когда мышца работает - температура тела повышается (ведь мышца выделяет тепло). Значит, наш малыш, ориентируясь на свое чувство комфорта, будет двигательно активен настолько, чтобы находиться в равновесии с внешней средой.

            Как видите - опять движение. Оно развивает энергопотенциал и координацию, пашет борозды, пробивает тропки в нашем мозгу, оно же помогает поддерживать равновесие между внутренней и внешней средой. Иначе говоря, движение - это золотой ключик в комнату, где живет комфорт.

            Вперед к Спинозе!

            В давние времена с психомоторикой не было проблем. Человек был целостным; все в нем было мудро увязано; дополняло друг друга и поддерживало; конец одного был началом другого. Но пришла мода копаться в секретах природы. Ньютон рассек мироздание, Гарвей рассек тело мертвого человека, Декарт - живого: отделил душу от плоти. И психомоторики не стало. Что же получилось?

            1) бестелесная душа,

            2) бездушное тело: что душа прикажет, то тело и делает.

            Две самостоятельных субстанции.

            Это приняли все - кроме Спинозы. В отличие от Декарта, который был увлечен анализом, Спиноза имел холодную голову и во всем искал знаки целостности. Анализ без синтеза он не принимал. Тело без души - это мертвец.

            Живой же человек - не просто одухотворенная плоть; он - вершина природы, ее инструмент, которым она себя осознает и преобразует. Значит, мышление как свойство души и движение как свойство тела - это не две разные субстанции (по Декарту), а два модуса (по Спинозе) мыслящего тела человека. То есть, в любом живом движении мышление и движение слиты воедино.

            Потом Сеченов назовет это психомоторикой.

            И выскажет гипотезу, что в движениях детей коренятся все элементы мысли; анализ, синтез, обобщение, индукция, суждение и прочее. Для вас это уже знакомая идея, а ведь до Сеченова никому не приходило в голову, что нет бездумных движений, что перемещение в пространстве - это овладение им, что перемещение во времени - это овладение временем, - и все эти физические действия сопровождаются, переплетаются, упреждаются, подтверждаются элементами мысли.

            Все, все! - жизнь, здоровье, талант, судьба - все начинается с движения.

            Значит, пеленанием мы убиваем себя.

            ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ, ВЕДУЩЕЙ ВНИЗ

            Мы всю жизнь не выбираемся из пеленок; для каждого возраста есть свои; а поскольку человек раскрывается не весь сразу, а как бы поэтапно, слоями, то и пеленки видоизменяются соответственно. Ликуйте, любители систематики! Сейчас мы вам предложим небольшую схему последовательного удушения творческих возможностей человека.

            Первое пеленание вам известно - это пеленание тела.

            Напомним: вынудив организм малыша перейти на самый низкий уровень энергопотенциала (уровень самосохранения), мы сдерживаем его двигательное развитие (а значит и мыслительное) в период, когда он должен набрать максимальную скорость. Так спринтер начинает стометровку с падения. Представляете, как он отстанет от остальных, если весь забег длится 10 сек.?

            Второе пеленание - пеленание движений.

            Малыш пошел. От первого самостоятельного шага и до дороги в школу он должен пройти три этапа:

            1) установить связь с предметами (вилка, мяч, лопатка, машина, кукла);

            2) овладеть предметами (самостоятельно играть, одеваться, помогать по дому - при этом инициатива действия должна непременно идти от самого ребенка);

            3) воспроизводить предметы (словами, рисованием, лепкой, ролевой игрой).

            А что мы видим? Вилку не дают - глаза выколет, ножом можно и вовсе убиться, мячом - выбить окна, разбить телевизор... Нельзя, нельзя, нельзя. Чем спокойней и тише ребенок - тем он лучше. Чтобы не бил посуду, ему не дают носить чашки и тарелки, тем более - мыть их. И лучше не давать ему веник - иначе в комнате не продохнешь. Чтобы ел быстрее и аккуратнее, его кормят с ложечки до пяти лет. Помогают - одеваться до семи, до восьми, до девяти. Стоят над душой, когда он берется за карандаши: ведь он хочет марать не только в своем альбоме, но и в наших книжках, и на стене. Пластилин - кто его придумал? Ребенок возится с ним пять минут, а потом неделю приходится очищать мебель и паркет. Наконец, прочитав малышу сказочку, где взять терпение (где ты, наш энергопотенциал?! нет его - нет и терпения), чтобы выслушать, как он лепечет, пересказывая ее нам? .. А ведь не пересказанная сказочка в одно ухо вошла - в другое вышла. Только то, что он смог пересказать, усвоено, осталось в нем, обогатило его на всю жизнь.

            (Так студент, просматривая перед экзаменом учебник, видит: знаю, и это знаю, и это. А приходит на экзамен - и проваливается: оказывается - не помнит ничего. В чем дело? Секрет прост: материал ему известен на уровне узнавания. Знать и узнавать - принципиально разные вещи. Знание - это плод такого усвоения материала, когда его можно использовать в деле, применить. Узнавание - функция памяти, которая работает только при наличии оригинала; следовательно, это способность сличать - и не более того. В то время как знание - это способность действовать. Так и у детей способность слушать и способность рассказывать выявляет не только интеллектуальную дистанцию между ними, но и различие в их творческом потенциале.)