Тайна доктора Николя (сборник) - Гай Бутби

Бедное дитя даже не могло найти слов, чтобы поблагодарить этого достойного человека. Но благодарность, сиявшая в ее кротких глазах, робкое пожатие маленькой горячей руки, когда хозяин дома помогал ей сесть в экипаж, были достаточной наградой, и он почувствовал даже нечто вроде зависти к несчастному, который сидел теперь в тюрьме по ужасному обвинению в убийстве, висящему над его головой как дамоклов меч.

Расследование производилось на следующий день. Бек для проформы дал свои инструкции очень ловкому молодому адвокату, но все тяготы и ответственность за дело взял на себя. Рано утром он отправился с судебным следователем на осмотр тела. Нож, как ему и рассказывали, оказался неискусно спрятанным, причем весьма неловко, неподалеку от места убийства; лезвие и рукоятка его были перепачканы кровью. Бека, по-видимому, сильно заинтересовали пять кровавых пятнышек на груди сорочки, и он принялся рассматривать их сквозь лупу.

— Вы, конечно, велите сфотографировать вот это, мистер Лестрэндж? — обратился он к следователю. — Эти пятна могут оказаться очень важными для выяснения всех обстоятельств дела.

— Здесь, очевидно, вряд ли есть что-либо таинственное, мистер Бек, — ответил Лестрэндж с невозмутимой улыбкой. — Меня весьма печалит участь несчастного доктора. Я был очень высокого мнения о нем.

— Но вы все же прислушаетесь к моему совету?

— Конечно-конечно, я и сам намеревался это сделать, — ответил тот, что не совсем соответствовало действительности, поскольку лишь полувопрос-полусовет Бека навел следователя на эту мысль.

Бек также первым обратил внимание на то обстоятельство, что прорези карманов жилетки покойника и карманы его светлого летнего пальто были запачканы кровью, точно в них рылись окровавленными руками. Поскольку кошелек и часы оказались в сохранности, этому странному обстоятельству, по-видимому, не стоило придавать значения. Правда, на руках Кервана, когда его арестовывали, не было ни малейших следов крови, но обвинение имело свое объяснение этому обстоятельству. Кроме того, был обнаружен слабый след, ведущий от усыпанной песком дорожки, где нашли убитого, к маленькому ручью и обратно. Отпечатки ног были слишком слабы, чтобы определить, кому они принадлежат, но чиновничьему уму было совершенно ясно, что арестованный ходил к ручью отмывать следы преступления со своих рук. Почему он затем вернулся и стоял над своей жертвой до появления полиции — было, однако, проблемой, которую чиновничий ум не мог как следует объяснить.

Казалось положительно странным видеть, насколько Бек был взволнован этим ничтожным обстоятельством. Официальное объяснение, очевидно, его не удовлетворяло. Когда группа зрителей и заинтересованных в расследовании лиц отошла на достаточное расстояние, он отправился вдоль линии следов и, остановившись на травянистом берегу ручья, заглянул в его темные, быстро несущиеся воды, словно надеясь, что те выдадут ему свою тайну.

Затем он медленно пошел вниз по ручью, зорким взглядом осматривая все близлежащее пространство. Через несколько сотен ярдов он наткнулся на миниатюрный водоворот, образовавшийся благодаря большому серому камню, лежащему в центре русла, на стремнине. Быстро вращающаяся вода этой маленькой пучины захватывала все легкие предметы, которые плыли вниз по течению, и загоняла их в заливчик с почти стоячей водой, окруженный по берегу высокими зарослями.

Заливчик располагался на противоположном берегу ручья, который здесь достигал ширины до шестнадцати футов. С ловкостью, которой никто не мог бы ожидать от человека его склада, Бек отошел на несколько шагов по плотному грунту, разбежался и затем ловким прыжком перескочил с одного берега на другой. В следующую минуту он уже с интересом разглядывал и перерывал накопившийся мусор своей тростью. Здесь были всевозможные потемневшие от воды обломки и обрывки: игрушечная лодка, перевернутая вверх дном, пара соломенных футляров от бутылок из-под шампанского, которые бросила какая-нибудь компания, устраивавшая пикник выше по ручью, и полдюжины пробок — вся эта добыча была вытащена им из воды, один предмет за другим.

Но внимание его, по-видимому, было полностью сосредоточено на нескольких клочках белой бумаги, изорванной довольно мелко. С бесконечной тщательностью и терпением Бек выловил их все до последнего кусочка, затем слегка обтер обрывки носовым платком и разложил их под горячими лучами солнца для просушки. На бумаге виднелись буквы, слегка полинявшие от купания, но все же вполне четкие. Бек рассмотрел эти письмена с необычайным интересом и кое-как сложил обрывки, чтобы можно было прочесть местами одно-два слова. Его проницательные серые глаза начали все больше сверкать, по мере того как он читал. Улыбка заиграла в уголках его рта.

— Я так и думал, — пробормотал он. — Я так и думал.

Затем, тщательно уложив обрывки в свою записную книжку, он снова перепрыгнул через ручей и быстрыми шагами отправился обратно в город, куда и поспел к допросу свидетелей.

Полицейские рассказали свою историю с беспощадной точностью и в малейших подробностях. Дурные отношения, существовавшие между убитым и обвиняемым, обнаружение ножа и тела, над которым стоял арестованный, — ничего из этого не было упущено во время дачи ими показаний. Затем появилась неожиданная свидетельница. Мисс Лилиан Мелвилл настаивала на том, чтобы и ее допросили. В суде произошло то, что репортеры называют сенсацией.

Некая дама грациозно приблизилась к столу и, подняв вуаль, открыла лицо, смертельно бледное и столь же печальное. Тихий ропот пробежал по толпе. Про себя все присутствующие уже утвердились во мнении о виновности доктора Кервана, поскольку люди вообще всегда охотно верят в самое худшее. Его репутация как человека кроткого и доброго нисколько не помогла — наоборот, она, по-видимому, лишь усилила эмоциональную реакцию по отношению к нему. В толпе пробудилось глухое чувство злобы против осиротевшей сестры, пришедшей дать показания в пользу убийцы собственного единственного брата.

Все взгляды с выражением сурового осуждения устремились на ее милое личико, когда она опустила руку на Библию, чтобы принести клятву. Бедняжка покраснела и задрожала, ощутив мощный поток этой всеобщей неприязни, но голос ее был спокоен и ясен и отчетливо доносился до самых отдаленных уголков погруженного в глубокое молчание зала.

— Что вам известно относительно этого прискорбного случая, мисс Мелвилл?

— Я знаю, что привело доктора Кервана в парк в эту роковую ночь, и, поскольку он не желает сообщить этого, я обязана это сделать. — На секунду голос ее прервался, затем она продолжила все тем же отчетливым шепотом: — Он пришел в ответ на мою записку. Он мой жених. Но брат мой решительно противился нашей свадьбе. Доктор Керван попросил меня о разговоре с братом, и я согласилась встретиться с ним в парке в десять часов и для него оставила калитку открытой. Я ждала его в течение минут двадцати, затем поняла, что он не придет, поскольку до этого он всегда являлся раньше назначенного времени. Только я вернулась в дом и зашла в свою комнату, как прозвучал этот ужасный крик. Немного погодя раздался громкий стук во входную дверь. Я спустилась вниз, чтобы узнать, что происходит, и нашла… — Голос ее сорвался, глаза наполнились слезами, губы задрожали, и, бросив быстрый взгляд на арестованного, она закрыла лицо руками и глухо зарыдала.

Следователь подождал несколько минут со старомодной любезностью.

— Разрешите ли вы задать вам несколько вопросов, мисс Мелвилл? — спросил он наконец осторожно. — Вы условились встретиться с доктором Керваном в десять часов и ожидали его двадцать минут, но он не явился. Вскоре после этого вы услышали крик вашего покойного брата?

Она поняла, в какую ловушку попала.

— Да, — ответила она так тихо, что ее слова едва можно было расслышать, — все правильно.

Суд ожидал еще один сюрприз, когда сам доктор Керван появился на скамье подсудимых, хладнокровный и невозмутимый, словно находился в собственном кабинете. Было трудно смотреть на это красивое лицо с широким лбом, озаряемое светом честных глаз, лучившихся бесстрашием, и думать, что этот человек — жестокий убийца.

— Наружность часто бывает обманчива, — шепнул кто-то из публики своему соседу.

Бек странным образом не сделал ни малейшей попытки помешать его допросу.

— Когда я верю в невиновность какого-нибудь человека, — заметил он, — я позволяю ему говорить все что угодно, он не может себе повредить. Я хочу, чтобы все обстоятельства этого дела выплыли наружу. Положительно все!

Доктор Керван в нескольких словах подтвердил показания мисс Мелвилл. Он отправился в парк, чтобы встретиться с ней согласно уговору. Затем услышал крик о помощи, внезапно наткнулся на труп, лежащий среди дорожки, и был поражен своим открытием. В эту минуту и обнаружили его полицейские.