Сапожок Принцессы - Эммуска Орчи

Маргарита вся в слезах открыла конверт. Интуиция подсказывала ей, что там.

Это было письмо Армана Сен-Жюста сэру Эндрью Фоулксу – письмо, отобранное шовеленовскими шпионами в «Отдыхе рыбака», которое тот держал словно плеть, дабы Маргарита была более покорной.

И вот он сдержал слово – отдал компрометирующее Сен-Жюста письмо, Потому что шел по следу.

У Маргариты закружилась голова, ей казалось, что душа ее расстается с телом; она зашаталась и наверняка упала бы, не поддержи ее Сюзанна за талию. Сверхчеловеческим усилием воли она овладела собой. Это было самое большее из всего, что она могла сейчас сделать.

– Приведите этого скорохода ко мне, – спокойно распорядилась она. – Он еще не уехал?

– Нет, миледи.

Грум ушел, Маргарита повернулась к Сюзанне.

– Ты поезжай, малышка. Скажи Люсиль, пусть готовится. Боюсь, что вынуждена отослать тебя домой, малышка. Постой, скажи какой-нибудь из моих горничных, чтобы мне приготовили дорожное платье и накидку.

Сюзанна ничего не ответила. Она горячо поцеловала Маргариту и молча удалилась: девушка была очень напугана странным и непонятным состоянием подруги.

Минутой позже появился грум в сопровождении скорохода.

– Кто дал вам этот пакет? – спросила Маргарита.

– Джентльмен, миледи, – ответил человек. – В харчевне «Репей и Роза», напротив Чаринг-Кросс. Он сказал, что вы поймете.

– В «Репее и Розе»? Что он там делал?

– Он ожидал заказанную карету, ваша честь.

– Карету?

– Да, миледи. Он заказал специальную карету. Я так понял, что он отправляется прямо в Дувр.

– Достаточно. Можете идти. – Маргарита повернулась к груму. – Моя карета с четверкой быстрейших лошадей должна быть готова тотчас.

Маргарита осталась одна на лужайке. Ее грациозная фигура была словно статуя, глаза смотрели в одну точку, руки скрещены на груди, губы шевелились в непрестанном бормотании: «Что же делать? Что делать? Где мне его искать? О Господи, озари меня!»

Но это не было ни колебанием, ни раскаянием.

Она бездумно совершила ужасный и немыслимый поступок, самое страшное в ее глазах преступление, какое когда-либо совершала женщина. На все это она смотрела теперь с ужасом. Сама слепота ее, из-за которой не разглядела она тайну мужа, казалась ей теперь еще одним смертным грехом. Она должна была знать! Должна была знать!

Как могла она думать, что человек, любивший ее с такой силой, как сэр Перси Блейкни любил ее поначалу, – пустоголовый идиот? Она, наконец, должна была догадаться, что он носит маску, она должна была заметить это, должна была снять ее с его лица, особенно когда они оставались наедине.

Ее любовь к нему, будучи столь легкой и слабой, давно рухнула из-за ее же собственной гордости, и она носила маску заносчивости и презрения, хотя на самом деле просто не понимала его.

Однако времени возвращаться в прошлое не было. Она согрешила по своей собственной слепоте. Теперь ей придется платить, но не бестолковыми раскаяниями, а быстрыми и точными действиями.

Перси выехал в Кале, совершенно не подозревая о том, что самый безжалостный враг сидит у него на хвосте. Сегодня рано утром он отправился морем от Лондонского моста. При благоприятном ветре он будет во Франции менее чем через двадцать четыре часа; вне всяких сомнений, он вычислил ветер и отправился этим путем.

С другой стороны – Шовелен доедет до Дувра, зафрахтует там судно и, без сомнения, достигнет Кале приблизительно в то же время. Прибыв в Кале, Перси встретится с теми, кто с нетерпением ждет благородного храброго Сапожка Принцессы, обещавшего спасти их от ужасной и незаслуженной смерти.

Под наблюдением Шовелена, следящего за каждым его движением, он подвергнет опасности не только свою жизнь, но и жизнь старого графа де Турней, отца Сюзанны, а также других беглецов, которые ждут его и которые в него верят. Там также будет Арман, прибывший встретить де Турней и уверенный в том, что Сапожок Принцессы обеспечит его безопасность.

Все эти жизни, и вместе с ними жизнь мужа, были в ее руках. Она может спасти их, если эта задача окажется по плечу человеческой храбрости и изобретательности.

К несчастью, она не в состоянии действовать одна. Прибыв в Кале, она не будет знать, где найти мужа, в то время как Шовелен, имея похищенные в Дувре бумаги, снабжен настоящим путеводителем. Но, как бы там ни было, ей хотелось предупредить Перси.

Ей было теперь известно достаточно, чтобы знать – он никогда не оставит в беде тех, кто верит в него, он не испугается опасности и ни за что не позволит графу де Турней попасть в не знающие пощады кровавые руки. А если его предупредить, он сможет изменить свою тактику и сделать все более осмотрительно. Ничего не подозревая, он попадет в ловушку и погибнет, а будучи предупрежден, сможет спастись.

Но если он все же провалится, если, действительно, судьба и Шовелен со своей командой окажутся сильнее отчаянного заговорщика? Тогда она просто будет с ним рядом, для поддержки, любя и заботясь. И если они умрут вместе, сжав друг друга в объятиях, то будет высочайшим счастьем – знать, что страсть ответила страсти и всем недоразумениям пришел конец.

Тело ее напряглось от принятого великого и важного решения. Она непременно сделает это, сам Бог поможет ей силой и мудростью. В ее глазах появился блеск внутреннего огня: она встретит его перед лицом смертельной опасности и, быть может, даже окажется полезной, во всяком случае, просто будет с ним рядом, если он вдруг погибнет.

Ее детское нежное лицо стало тяжелым и печальным. Губы плотно сжались. Она решила сделать это или же умереть… с ним или ради него. Между прямыми бровями появилась складка, говорившая о железной воле и непреклонной решимости. План был готов. Первым делом она найдет сэра Эндрью Фоулкса. Он один из лучших друзей Перси, – Маргарита с дрожью вспомнила, с каким восторгом он всегда говорил о своем предводителе.

Он поможет ей, потому что она нуждается в помощи. Карета готова, осталось только переодеться, попрощаться с малышкой Сюзанной и ехать. И не спеша, но решительно Маргарита направилась к дому.

ГЛАВА XX

ДРУГ

Не прошло и получаса, как Маргарита, погруженная в свои мысли, уже сидела в карете, которая быстро несла ее в Лондон.

Она только что сердечно попрощалась с Сюзанной, проследив, как малышка совершенно спокойно выехала с горничной. Послала одного курьера с учтивыми извинениями к его королевскому высочеству, испрашивая отсрочки вечера в связи с неожиданно возникшими обстоятельствами, другого – вперед – договориться о четверке свежих лошадей в Фавершеме.

Затем сменила муслиновое платье на темный дорожный костюм с накидкой, прихватила побольше денег, поскольку муж не ограничивал ее в расходах, и отправилась в путь.