Требуется волшебница. (Трилогия) - Юлия Набокова

— Вот это когти, — вполголоса заметил Ив, сжав ладонь на рукояти меча.

— Накладные, — выпалила я. — Таких в любом переходе метро — по пятнадцать рублей пачка.

— А зубы? — заинтересовался он.

— Вставные! — с той же уверенностью авторитетно констатировала я и издевательски добавила: — Пластмассовые. Хотела бы я посмотреть, как он нас собирается ими покусать. Они же рассыплются при первой же попытке.

Чудище обиженно воззрилось на меня и клацнуло зубами. Но сегодня явно был не его день. Ибо словно в подтверждение моих слов верхняя челюсть устрашающей пасти жалобно хрустнула и приземлилась на пол, за ним последовали две пары обломавшихся когтей. Чудище растерянно оглянулось на свою свиту.

— Эх ты, — с укором произнесла совсем юная русоволосая вампирша. — Такую сцену испортил!

Монстр виновато развел руками, подковырнул оставшуюся челюсть, пожертвовав еще половиной ногтей, стащил лохматый парик и превратился в весьма симпатичного юношу самой доброжелательной наружности.

— Надо было доверить эту роль Тэлару, уж он бы справился, — поддела его брюнетка.

— Надо было посерьезней отнестись к сценарию огрызнулся он. — Говорил же, давайте начнем писать двадцать лет назад, так нет — и за три напишем! Вот и написали. Да этой ерундой и ребенка не напугаешь! А репетиции?Вы же их все бесстыдно прогуливали! Вот ты, между прочим, — он повернулся к блондинке, — при моем появлении должна была пасть на землю и воскликнуть: «О повелитель! Ты откликнулся на наш зов! Прими же жизни этих гадких людишек в жертву твоему неуемному аппетиту!»

— Извини, — прыснула та. — После того как ты начал стучать зубами, я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Где ты набрался этой пошлости? У плохих писак?

— А вы, — обратился он к нам, — вместо того чтобы застыть от страха, как истуканы, и молить о прощении, вы что сделали?

— Прошу прощения, мы не имели чести ознакомиться со сценарием, — парировала я, приходя в себя от изумления, — и вынуждены были ограничиться экспромтом.

— Это какое-то жуткое колдовство? — заинтересовалась синеглазая брюнетка.

Я таинственно промолчала.

— Ну раз с представлением не вышло, пожалуйте за стол, — милостиво предложил вампир с седыми висками.

— А что за пир? — поинтересовалась я.

— Свадьба! — грянуло несколько веселых голосов слева.

— День рождения! — вторила им правая половина стола.

— Юбилей! — выкрикнули откуда-то с другого конца стола.

— Так что же все-таки? — растерялась я.

— Все вместе, — пояснил красавец с седыми висками. — Двойное полнолуние — единственная возможность вампирам из разных областей королевства собраться вместе и отметить все произошедшие за сотню лет радостные события, познакомиться с новичками, выразить почтение старейшинам, перекинуться в кости и культурно провести досуг. Когда еще выпадет двое суток без солнечного света?

— А как же массовые инициации, кровавые убийства и групповые оргии? — разочарованно протянула я.

— К сожалению, юная леди, ничего из выше перечисленного обещать вам не могу. Далее в программе только литературный вечер, турнир поэтов и выступления музыкантов, — развел руками он. — Не так весело, как групповые оргии, но посмотреть и послушать есть что. Наши таланты готовились к этому не один десяток лет.

— Но как же все, что пишут и рассказывают о Двойном полнолунии?

— И вы рассказывайте! Кто еще сообщит людям всю леденящую душу правду о злодеяниях вампиров, как не вы?

— То есть все эти рассказы — чушь?

— Ну разумеется! Вы еще не поняли? Двойное полнолуние — что-то вроде показательного разгула нечисти, чтобы держать в страхе людей. Все это — чистой воды цирк и бутафория, приуроченные к редкому природному явлению.

— А как же тогда пропавшие люди?

— В этом есть доля правды, — признал барон. — Но — всего лишь доля! Разумеется, тех любопытных зевак, невольно ставших свидетелями наших встреч, мы уже не можем отпустить обратно. Свидетелей мы не оставляем. Да что вы так побледнели, дорогая? Успокойтесь, мы их не пожираем и не четвертуем. Они становятся нашими слугами или одними из нас, если оказываются достойными этого. Но гораздо больше народу пропадает или погибает по более прозаическим причинам. Не догадываетесь, о чем я? Представьте, что у вас есть смертельный враг или тетушка-долгожительница, никак не желающая расставаться с жизнью, вследствие чего вы не можете вступить в право владения ее огромным замком и несметными богатствами. Или ваш возлюбленный охладел к вам из-за более привлекательной соперницы. А тут появляется такой прекрасный шанс списать все насильственные смерти и тщательно подготовленные несчастные случаи на произвол нечисти и обвинить в пропаже тетушки или гибели разлучницы кровожадных вампиров, прожорливых упырей, коварных русалок или зубастых оборотней. О, будьте уверены, несмотря на все ваши усилия и обереги ваших коллег, завтра по всему королевству обнаружится не меньше десятка трупов и столько же пропавших без вести. А байки, которые вы расскажете своим слугам, а те, в свою очередь, разнесут по своим родным я знакомым, лишь отведут подозрения от истинных виновников.

— Погодите. — Я сверилась с маршрутным листом. — Но тут сказано, что замок принадлежит барону Оливье, и вся семья подписалась на полный пакет услуг.

— Барон Оливье — это я, но вы можете называть меня просто Дамианом. Я же — действующий повелитель нашего рода, — соблазнительно улыбнулся собеседник. — Вы же не заглянули бы к нам в гости, если бы знали, что вместо людей обнаружите в замке две сотни вампиров? Иногда приходится прибегать к хитрости. Впрочем, кое в чем мы вас не обманули. Мы и в самом деле опасаемся за свою безопасность и хотим прибегнуть к вашей помощи, чтобы обеспечить себе покой и дурную славу на ближайшую сотню лет. Как у вас с фантазией, моя дорогая? — поинтересовался Дамиан.

— О, пока ни разу не отказывала, — заверила я.

— На всякий случай, наши сочинители набросали тут десяток леденящих душу историй о бессердечных вампирах и бесстрашной ведьме, давшей им отпор. — Барон протянул мне пачку исписанных листов бумаги.

— Но зачем вам возводить на себя напраслину? — перебирая рукописные листы и рисунки, которые могли бы послужить иллюстрацией к фильмам ужасов, удивилась я. — Ведь вы совсем не такие, как о вас судачит молва.