Анделор. Тетралогия - Мария Куприянова

– А я считаю, что он должен был поговорить с гостем, прежде чем выкидывать его за порог, – звонко сказала Телли.

Чувствуя, что и здесь попахивает ссорой, Николай решил потихоньку испариться. Однако как только он сделал попытку встать и уйти, на него тут же обратились взоры брата и сестры.

– А ты как думаешь, Кайл, – спросил его Эрик, – как бы ты действовал на месте моего отца?

– Да, кто из нас прав? Рассуди нас! – с вызовом заговорила Телли.

– Я… Честно не знаю, меня ведь там не было… – попробовал отпереться Коля.

– Кайл! – Брат и сестра выжидающе смотрели на него.

– Ну, – тот вздохнул, – извини, Эрик, но мне кажется, что версия Дарианы звучит вполне убедительно и Телли права: сначала надо было поговорить с Фериллиусом и только потом предпринимать какие-то радикальные шаги.

Он видел, как вспыхнули глаза Эрика, но продолжил:

– Дариана заслуживает доверия, она сделала свой выбор много лет назад и, судя по всему, не жалеет об этом. Ревность плохой советчик в брачных отношениях, Эрик. Ты ведь спрашивал мое личное мнение?

– Что ж, по-моему, тут все ясно, – гордо произнесла Телли, – я иду умываться, а вам советую ложиться спать. Завтра, полагаю, у вас будет тяжелый день.

– Мала еще, чтобы командовать! – воскликнул Эрик, схватил попавшуюся под руку подушку и запустил ею в сестру.

Однако Телли оказалась готова к выходке брата и, перехватив подушку в полете, отправила обратно. Эрик успел пригнуться, и импровизированный снаряд попал в зазевавшегося Колю, который, не желая быть свидетелем семейной перепалки, усердно рассматривал залетающих в открытое окно мотыльков.

Телли, кинув взгляд на оглушенного Николая, хихикнула и захлопнула за собой дверь.

– Что это с твоей сестрой? Никогда не видел ее такой… – Молодой человек задумался, подбирая подходящее слово.

– Буйной? – пробурчал Эрик. – Это она только в твоем обществе такая паинька. Тебя она жутко стесняется – втюрилась, наверное. Зато теперь небось от счастья не знает куда деваться, после того как ты ее поддержал в нашем споре.

Эрик замолчал, упершись взглядом в пол. Некоторое время тишину нарушали лишь шум ветра и шелест крыльев мотыльков.

– Удар подушкой у нее хороший, – попытался нарушить молчание Коля, – как только перья не разлетелись.

Однако Эрик продолжал молчать и упорно разглядывать пол.

– Послушай, – не вытерпел Коля, – ты ведь спросил мое личное мнение, нечего теперь обижаться.

– Я обиделся не из-за этого, – пробормотал мальчик.

– А из-за чего? – удивился Николай.

– Почему ты меня не взял с собой? – оторвав взгляд от кончиков своих сапог, спросил Эрик.

– Что?

– Я о твоей ночной прогулке. Почему ты пошел в лес один? Тебе надо было позвать меня. Я думал, мы друзья!

– Ну конечно, мы друзья!

– Ты думаешь, я трус? – сердито поинтересовался Эрик.

– Нет, что ты. Я… я… – замешкался Коля.

– Тогда почему ты не взял меня?

А действительно, почему? Он взглянул на Эрика. Внезапно ощутил легкое покалывание, как от электричества. Точно такое же, какое некогда испытывал из-за кристалла и его магической энергии. Николай пристально посмотрел в глаза другу.

Горящий взгляд, поджатые губы, пальцы впились в покрывало. Смелый и решительный на вид, он был всего лишь мальчишкой, желающим, чтобы с ним считались как с мужчиной и принимали во внимание его мнение. Он старается вести себя как взрослый, и в какой-то мере ему это удается. Он с удовольствием ходит на охоту, потому что это занятие для настоящих мужчин. Стремится как можно больше времени проводить с отцом, постигая воинское ремесло. И все же мальчишество бушует в его крови, заставляя совершать подчас необдуманные поступки. Он больше следует своим эмоциям, чем рассудку. Как любой ребенок, самые серьезные вещи он воспринимает как игру и обижается, если его в нее не берут.

Каким образом Николай понял все это? Составляя для себя мнение о человеке, никогда нельзя быть уверенным в непогрешимости своей оценки. Как гласит народная мудрость, «чужая душа – потемки», и до сих пор он был полностью с ней согласен. А сейчас все изменилось. Никогда в своей жизни Коля не ощущал подобного, никогда не был так уверен в своем суждении, словно он другими глазами взглянул на друга и заново открыл для себя его характер. Это было странное чувство. Конечно, он не мог сказать, о чем сейчас думает Эрик, не видел его прошлого и уж тем более будущего. Скорее, Николай уловил его эмоции, прочел его ауру.

Видимо, открывшееся ему равновесие каким-то образом помогало проникать во внутренний мир собеседника.

Николай вздохнул и сказал:

– Не каждый человек осмелится пойти ночью в зачарованный лес.

– Что? – Мальчик задохнулся от негодования. – Значит, по-твоему, я трус?

– Нет, – спокойно сказал Коля, – ты совсем не трус. Я бы без малейших колебаний доверил тебе свою жизнь. Однако не стоит доказывать свою смелость, подвергая себя бессмысленной опасности. Не стоит доказывать, что ты мужчина. Придет время, и тебе уже не придется утверждать это на каждом шагу. Что касается зачарованного леса, то я сам не знаю, почему пошел туда. Меня словно загипнотизировали, и, если честно, в моей голове не возникло даже и мысли, чтобы взять тебя с собой.

– Но… но… – поразился Эрик, – откуда ты узнал про меня? Неужели это так видно?

– Не думаю. Просто после своего возвращения из перламутровой рощи я как будто стал лучше понимать других. Сам не знаю, как это произошло, я просто смотрел тебе в глаза, а потом – раз, и все стало ясно.

– Так, значит, ты можешь читать мысли? – Мальчик уже забыл свою обиду, вскочил с кровати и возбужденно мерил шагами комнату.

– Нет, – махнул рукой Николай, – зачем мне это? Я не собираюсь посягать на чью-либо свободу мышления, как некогда делали гипносы с Хранителями кристалла.

– Да уж, отец мне про них рассказывал. Мерзкие существа.

– Не знаю, насколько они мерзкие, но вот встречаться с ними у меня никакого желания нет.

– Вряд ли появится такая возможность, – пожал плечами Эрик. – Их никто не видел с тех пор, как Фаридар… – Он осекся, увидев, как вздрогнул Коля при упоминании имени черного колдуна. – В любом случае ты не можешь точно знать, умеешь или не умеешь читать чужие мысли, пока не проверишь это на практике, – сменил тему мальчик.