Пани колдунья - Лариса Шкатула

Время пролетело незаметно. Лиза, точно вырвавшаяся из клетки птица, жадно глядела вокруг. Ей все хотелось осмотреть, как из съестного — все попробовать.

Она купила жареных орешков, леденец на палочке, соленой капусты — прямо из бочки, а через полчаса пожаловалась Василисе, что страшно проголодалась.

Они зашли в какой-то небольшой чистенький ресторанчик, где Лиза по достоинству оценила бигос, потом попробовала из тарелки Василисы жареные колбаски, так что та даже удивилась:

— Княгиня, а вы не боитесь растолстеть? Местные барышни себя голодом морят, не раз подумают, прежде чем лишний кусочек проглотить…

Поскольку в этот момент Лиза как раз положила в рот солидный кусок колбаски, она просто отрицательно покачала головой.

Обратно княгиня ни в какую не захотела ехать в карете. От свежего воздуха и обильной еды ее разморило, так что большую часть дороги она ехала в полудреме, привалившись к теплому боку Василисы.

Карета въехала во двор замка, когда солнце уже клонилось к закату.

Дверцу ей распахнул Станислав. Лиза едва увидела его разъяренное лицо, как сердце у нее поневоле ушло в пятки. Чем она опять его прогневала?

— Где ты была так долго? — взревел он как раненый медведь.

— В Кракове. В магазине, — пролепетала Лиза.

— Простите, ваше сиятельство, это я виновата, — вмешалась Василиса, — я попросила княгиню заехать в магазин, завезти ящики с цветами…

— Прислуге не место здесь, — сквозь зубы процедил он, не обращая более внимания на экономку; он прямо-таки жег взглядом жену.

— А где, ты думаешь, я была? — Она решила ответить вопросом на вопрос, чтобы понять, чего он от нее добивается.

— У своего женишка!

— У замужней женщины не может быть жениха, — отпарировала она и прошла мимо супруга во входную дверь. Станислав шел за нею след в след явно с намерением продолжать свою гневную речь.

Лиза остановилась в гостиной, сбросила ему на руки меховую накидку и поинтересовалась:

— Как ты думаешь, могу я поесть? Ужасно проголодалась…

Станислав отшвырнул накидку, которая упала на диван, и вышел вон. Лиза присела тут же и устало откинулась на спинку. Заметив, что у лестницы жмется испуганная Марыля, она спокойно распорядилась:

— Прикажи на кухне, пусть мне принесут сюда обед. И передай Василисе, что я зову ее пообедать со мной… Да, еще, прибери в шкаф мою накидку — она пока не настолько мне надоела, чтобы валяться здесь…

А ночью Станислав набросился на нее как дикий зверь, правда, помня о своем обещании не трогать те места, которые открывало платье. В какой-то момент Лиза даже испугалась, как бы от напряжения у него, не открылась рана, так он содрогался от ярости.

Но потом она вообще перестала ощущать что-то, кроме боли, и опять не выдержала. Так ударила его в лицо коленом, что до крови разбила нос. И сама же за ним ухаживала, меняла холодные компрессы и на всякий случай просила прощения, уверяя, что сделала это нечаянно…

Но он, чуть пришел в себя, не захотел больше оставаться в супружеской спальне и остаток ночи провел в своей комнате, где стояли шкафы с его одеждой, на широкой и мягкой кушетке.

Зато она после его ухода заснула как убитая и спала до тех пор, пока ее не разбудила Марыля, сообщившая, что его сиятельство ждет ее сиятельство к завтраку.

— Позови ко мне Василису, — распорядилась Лиза, — а сама принеси мне из оранжереи парочку белых орхидей.

Марыля негромко фыркнула. Она все никак не могла смириться с тем, что княгиня не оценивает по достоинству ее умение сооружать замысловатые прически. Горничная действительно это умела, но у нее не было того художественного вкуса, которым отличалась экономка. Многосложные башни из волос Марыли не шли ни в какое сравнение с простенькими прическами Василисы, которая одним движением могла расположить какой-нибудь локон так, словно он нечаянно выпал из прически, и придать лицу Лизы неповторимое очарование.

Но сегодня экономка понадобилась княгине не только для этого. Она хотела посоветоваться с нею насчет Станислава — при всей своей проницательности в прямом и переносном смысле молодой жене все еще не хватало опыта должным образом оценить то, что происходило с ее мужем.

Василиса появилась все в том же платье, и Лиза только сейчас обратила на это внимание: то ли экономка носила его, как остальные слуги ливрею, то ли у нее не было средств купить себе что-нибудь другое.

— Василиса Матвеевна, — сказала она, — а вы бы не хотели выбрать и себе что-нибудь из гардероба своей крестной?

Экономка, похоже, ожидала какого угодно вопроса, но такого…

— Если бы у меня была такая возможность, — справившись с волнением, проговорила она, — то я бы кое-что взяла. Там есть парочка платьев скромных…

— Устаревшего фасона, — подсказала Лиза.

— Екатерина Гавриловна в юности не могла иметь роскошные туалеты, но меня они вполне бы устроили…

— Вот и договорились, — поспешно сказала Лиза. — Выберите себе все, что хотите.

Она подивилась про себя порядочности экономки, которая пять лет созерцала оставшиеся после госпожи сокровища — наверняка у нее самой в гардеробе было не очень много вещей! — но ни разу не протянула руку к тому, что ей не принадлежало. А ведь кто о том мог бы догадаться? Не Станислав же, занятый только собственной персоной! Над нею пять лет не было никого.

— Спасибо, Елизавета Николаевна, — растроганно проговорила она, — а то мое бедное платье уже не выдерживает столь частых стирок…

— Ерунда, — махнула рукой Лиза, — простите, что я не подумала об этом сразу… Василиса, а вы никогда не хотели выйти замуж?

— Ваше сиятельство, вы меня сегодня поражаете. — Чтобы скрыть смущение, она стала помогать Лизе надеть приготовленное Марылей зеленое платье — княгиня и сама не могла похвастаться обилием туалетов.

Она взяла щетку для волос и стала причесывать хозяйку.

— Сегодня, пожалуйста, сделайте из меня не бутон, а белую орхидею. Стебель — все тот же, — пошутила Лиза и напомнила:

— Вы не ответили на мой вопрос.

В дверь постучала Марыля и передала орхидеи.

— Скажи князю, что я буду готова через пятнадцать минут, — приказала Лиза и обратилась к экономке:

— Так на чем мы остановились?

— Хорошо, княгиня, раз вы настаиваете, признаюсь: я живу во грехе… Игнац… Мы любим друг друга, но нам все время что-нибудь мешает обвенчаться…

Она тяжело вздохнула:

— Ну, Василиса Матвеевна, из всякого положения есть выход. Возможно, я смогу помочь вам, но сегодня… Ne pourrie-vous pas…[28].

Она споткнулась на середине фразы, удивившись, что говорит по-французски.

— Peut-on vous aider?[29] — с улыбкой договорила экономка.