Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данное обстоятельство вызвало резкую критику со стороны О. Думина, и он направил соответствующий доклад в Берлин Е. Коновальцу. На проводимой осенью 1925 года конференции в Гданске он выступил по этому вопросу, чем вызвал явное недовольство руководства ВО. Тогда же на конференции нашёл сочувствующих своей обеспокоенности в делах организации со стороны руководителей команд: Галинского – экспозитура в Гданьске, Стронского – экспозитура в Кракове[176].
Последняя капля, переполнившая чашу терпения Е. Коновальца, «упала» на очередной конференции ВО в Гданске в марте 1926 г. На ней руководители экспозитур: Глинский, Стронский, Горный, Богуш и Думин – жёстко критиковали руководство организации за полное безразличие к судьбе подведомственных структур, как и ко всему общенациональному делу, ради которого она и создана. Невольными участниками «разборки» стали майор Юст и капитан Форстер от абвера, которые предпочли скандал «замести под ковёр». Там же О. Думин указал на незаконные действия Юревича и предложил отозвать его с должности команданта КЭ Галиции за сомнительные махинации с бюджетными деньгами. Как потом оказалось, по указанию Е. Коновальца они расходовались не на дела команды, а на цели рекламной политической кампании УНДО (Украинское народно-демократическое объединение в г. Львов) Д. Левицкого и В. Пелевича. Тогда же в результате различного рода интриг Е. Коновалец добился решения об исключении из экспозитуры приверженца «советофильской» политики Е. Петрушевича и увольнения О. Думина из ВО.
В ответ Е. Петрушевич и О. Думин организовали новую подпольно-революционную организацию, так называемую «Западно-Украинскую Народную Революционную Организацию» (ЗУНРО). Однако вскоре (в 1926 г.) по причине отсутствия поддержки среди жителей ЗУЗ она была ликвидирована[177].
Очистившись, наконец-то, от внутренней оппозиции, Е. Коновалец приступил к формированию новой структуры и идеологии дальнейшей «борьбы», взяв за основу опыт функционирования ВО-УВО-абвер. Опять же, в соответствии с рекомендациями своих кураторов из абвера и дефензивы. Именно тогда, после прошедшего раскола, как нам представляется, и появилось название Украинская Военная Организация. Именно с начала 1925 года украинское националистическое движение на Западной Украине (ЗУЗ) перешло под контроль агента германской разведки и польской контрразведки полковника Е. Коновальца и стало фигурировать под названием УВО. А национальтные историки, по неизвестным причинам, а может по указке современных «кураторов», постарались увековичить имя этого национального предателя в истории «независимой» Украины.
О том, что УВО появилось в начале 1925 г., свидетельствует и неангажированный специалист этого движения А. Кентий: «…Название УВО появилось после 1924 г., то есть после раскола бывшей Военной организации. Часть членов ВО, которая объединялась вокруг Е. Коновальца и прервала контакты с окружением ЗУНР, назвала себя УВО, заявив об общеукраинской национально-революционной деятельности»[178].
Заключение
На основании представленного читателю исторического расследования считаем возможным сделать следующее краткое заключение.
Так называемая Украинская Военная Организация, представленная в современной истории Украины как предтеча всего украинского националистического движения начала 20-х годов прошлого столетия и якобы созданная украинскими эмигрантами из числа ССО во главе с полковником Е. Коновальцем летом 1920 года в Праге, по своей сути никогда таковой не являлась. Инициатором её образования выступило руководство Веймарской республики в лице подразделения Генерального штаба вооружённых сил (Рейхсвера), а именно – германской разведывательной службы абвер[179].
Непосредственным субъектом создания явилось правительство ЗУНР в изгнании во главе с бывшим президентом Е. Петрушевичем. Целью появления летом 1920 г. Военной организации преследовалось создание разветвлённой разведывательной сети на территории западноукраинских земель (Восточной Галиции), бывшей территории Западно-Украинской народной республики. Руководящий состав резидентуры состоял из лиц украинской национальности, бывших подданных Австро-Венгерской империи в период Первой мировой войны, служивших в австро-венгерской армии, а после развала Империи продолжавших службу в воинских частях ЗУНР и УНР. Агентурный аппарат резидентуры формировался, как правило, из того же контингента, но продолжавшего свою службу в польской армии, полиции или спецслужбах. Использование указанного контингента облегчало выполнение заданий германских разведывательных органов по добыванию военных секретов и иной необходимой правительству Веймарской республики и Рейхсверу информации и материалов при планировании восточноевропейской политики и военных действий в вероятном вооружённом конфликте с Речью Посполитой. О том, что он был неизбежен, говорят результаты Версалького пакта. При этом задачам по организации так называемого национально-освободительного движения и борьбы с польской оккупацией отводилась сопутствующая роль. Приоритет в деятельности военной организации на ЗУЗ оставался за разведывательной составляющей в силу элементарных требований конспирации и недопущения расшифровки перед польской контрразведкой об истинном предназначении подпольной украинской структуры.
Со стороны правительства ЗУНР как официального руководителя разведывательной резидентуры заинтересованность в использовании резидентуры ВО-абвер заключалась в реализации планов «народного восстания» и инспирировании повстанческого движения с целью свержения польского оккупационного правления и воссоздания ЗУНР. Однако в силу перечисленных выше обстоятельств, а также в результате предательской деятельности Е. Коновальца планы руководителей ЗУНР в изгнании были «провалены». Понесённые материальные и моральные потери, а также упущенное время для осуществления новой программы возрождения ЗУНР бесповоротно похоронили надежду бывших руководителей и граждан ЗУНР восстановить свою государственность.
В свою очередь, Речь Посполитая использовала различные политические (соглашения с Украиной, РСФСР, Литвой) и репрессивные («пацификация») методы для своего закрепления на оккупированных с санкции Антанты землях бывшей ЗУНР. Одним из наиболее действенных аргументов по компрометации правительства Е. Петрушевича в изгнании и недопущения его возвращения в Восточную Малопольшу стали факты проведения антипольской, разведывательной, террористической и подрывной деятельности ВО-УВО-абвер. Выявление и разоблачение указанной антигосударственной деятельности стало возможным благодаря внедрению в руководящий состав военной организации в эмиграции своих агентов влияния, куратором которых являлся полковник Е. Коновалец.
Отметим, что раскрытием и разоблачением враждебной разведывательной деятельности ВО-абвер наносился одновременно политический и военный удар по западному соседу Польши – Германии, проводившей недружественную политику по отношению к Речи Посполитой. Разведывательная и шпионская деятельность ВО-абвер в интересах Германии, её финансирование немецкими спецслужбами отображены в рапорте руководителя отдела разведки ВО О. Думина, написанном в 1925 году в адрес Министерства иностранных дел Веймарской Республики[180].
Разведывательная деятельность ВО-абвер сочеталась с террористической, направленной на убийства представителей польских государственных структур, а также местных граждан, оказывающих противодействие убийствам, поджогам имущества, грабежам почт, банковского транспорта и т. д. Подавляющая часть населения Галиции не поддерживала и не могла поддерживать террористов и грабителей хотя бы потому, что законопослушный гражданин, которым стал галицкий русин за 200 лет проживания в условиях «немецкого
