Отмщение - Кэролайн Хаддад

— Я уже целых два года не верю в Санта Клауса, — вредничала Юлия. — Я больше не хочу притворяться.

— Сделай это хотя бы ради своего брата. — Одель озабоченно катила прогулочную коляску с Люком, протискиваясь сквозь толпу среди торговых рядов подземного чикагского магазина «Маршалловы поля». И зачем только она взяла с собой детей в магазин? Ведь сегодня суббота перед Рождеством, народу тьма-тьмущая. Но чего только не сделает мать, если дети отчаянно просят! Эх, если бы Си был дома… Так нет же, опять он где-то в командировке, на острове Борнео, кажется, или куда там еще его занесло.

— Если Санта Клаус действительно существует, тогда почему я получаю рождественские подарки всегда из тех стран, где работает папа? — не унималась Юлия.

Коляска вдруг наклонилась вперед — опять Люку не сидится спокойно.

— Сиди тихо, Люк! — приструнила его Одель. Господи, только этого еще не хватало — разнервничаться и раскричаться посреди битком набитого людьми магазина. Боже, спаси и сохрани! Как трудно одной справляться с двумя детьми в праздники! Спокойно, Одель, приказала она себе. — Давайте поищем Санта Клауса, — радостным голосом заворковала она с детьми.

— Не буду сидеть у него на коленях, — сразу предупредила Юлия.

— Хорошо. Ты только подведи Люка к Санта Клаусу, пусть эльфы сфотографируют вас вместе.

— Мама, никаких эльфов на свете нет!

Длинная очередь к Санта Клаусу состояла из еще более вредных сорванцов. Одель возрадовалась. Она думала, что Бог наградил ее самой суровой долей. Но нет, оказывается, есть деточки и похлеще. Можно было, конечно, поехать на Рождество к родителям в Коннектикут, продолжала размышлять Одель, но тащиться в такую даль вместе с детьми — такая морока. Кроме того, Си обещал, что постарается на праздники вырваться домой.

Иногда Одель очень злилась на Си, хотя и понимала, что для этого нет никаких оснований. У него ведь такая работа, он разъезжал по командировкам и до женитьбы. Но, с другой стороны, Си и его друг не обязательно должны работать свободными консультантами, они могли бы устроиться на работу в «Арамко», тогда им не пришлось бы так часто ездить. А Си упрямится, хочет быть сам себе начальником, хочет ни от кого не зависеть. Два месяца назад Одель и Си переехали из Нью-Йорка в Гленко, это совсем рядом с Чикаго, штат Иллинойс. Почему переехали именно под Чикаго, Одель так и не поняла. Гленко, так Гленко, хорошо еще, что не Хьюстон, где можно сдохнуть от жары и сырости. Хотя и Средний Запад тоже не подарок — снег и ветры. Хвастаться перед родителями особенно нечем.

Одель была довольна своим новым замужеством. Си по-своему верный и заботливый муж. Он сам захотел удочерить Юлию, и Одель обрадовалась — с такой же фамилией, как и у всех остальных членов семьи, Юлия не будет чувствовать себя отщепенцем. Более того, теперь у Одель меньше поводов вспоминать свое первое несчастное замужество за Томом Паттерсоном, которого и Юлия уже забыла. Теперь Одель приятно слышать, как Юлия называет Си папой, а не дядей, как это было раньше. Кроме того, по этой причине Юлия почти не ревновала, когда спустя десять месяцев после свадьбы у Одель родился Люк. Юлия не чувствует себя лишней, наоборот — она в семье маленькая помощница.

Но несмотря на устроившуюся наконец личную жизнь, когда отпала суровая необходимость работать, Одель чувствовала некоторую неудовлетворенность. Она по-прежнему одинока. Она отрезана от близких людей — от родителей, от старых подруг и знакомых, оставшихся в Нью-Йорке. Здесь, на новом месте, Одель чувствует себя не в своей среде, пришельцем. Если бы Си работал, как все нормальные люди, тогда можно было бы вместе куда-то ходить, принимать гостей. Когда Си бывает в Чикаго и к нему приезжают друзья, он встречается с ними за городом. «С этими людьми тебе будет неинтересно», — говорил ей Си в таких случаях. Вот почему Одель одинока. Такая жизнь ей не нравится.

Одель вступила в учительско-родительскую ассоциацию при начальной школе, в которой училась Юлия. Но работать там как следует Одель не смогла — домашние хлопоты и маленький Люк отнимали все силы. День она проводила следующим образом: рано вставала, собирала Юлию в школу, кормила Люка, мыла посуду после завтрака, потом шла с Люком гулять или по магазинам. В этом районе не было детской площадки, где можно было бы встретиться и поговорить с другими мамашами. С соседями Одель здоровалась, но не более того — никого из них она хорошо не знала. Жизнь проходила в суете и вечных хлопотах, но все время казалось, что нечто важное проходит мимо. Удовлетворения не было. Тем не менее после пережитых страданий с такой жизнью можно было мириться.

Итак, подходила их очередь к Санта Клаусу. Одель вынула Люка из коляски, поставила его на пол. Люк уже мог ходить, хотя и нетвердо. Одель достала из кармана расческу и причесала Люку его тонкие рыжеватые волосы. Юлия прихорашивалась самостоятельно.

— Все, теперь вы готовы, — сказала Одель. — Не забудьте улыбнуться.

Санта Клаус взял Люка себе на колени и спросил, какой подарок он хочет на Рождество. Юлия оскалилась в ехидной усмешке, а Люк сунул кулачок в рот и скорчил плаксивую рожицу.

— А я не верю в Санта Клауса, — громко сказала Юлия. — Ты ненастоящий.

Санта Клаус сделал зверскую физиономию, Люк заревел, а Юлия гордо стояла с самодовольным видом. Тут эльф как раз и сфотографировал их, запечатлев эту сцену на вечные времена. Одель расплатилась за снимок и нагнала своих деток в конце очереди, где другой эльф раздавал пакеты со сладостями.

— Ну хватит, — кисло сказала Одель, — пошли.

— А можно еще посмотреть игрушки? — начала клянчить Юлия. — Или пойдем наверх, посмотрим елку. Или…

— Нам еще надо купить рождественский подарок папе, — остановила ее Одель и засунула Люка в коляску.

— Зачем? Ты же говорила, что он, наверное, не приедет к нам на Рождество.

— Ну и что? Подарок все равно нужно сделать.

— А почему бы нам не попросить Санта Клауса, чтобы он сделал папе подарок? — ухмыльнулась Юлия.

С облегчением Одель обнаружила, что мужской отдел в магазине не так наводнен людьми, как другие, и детей тут заметно меньше. Впрочем, ее детишки с лихвой компенсировали сей недостаток. Пока Одель выбирала рубашку, Люк ухитрился пробраться к манекену и слегка поработать над ним так, что бедный манекен угрожающе закачался.

О Боже! Одель в ужасе заметила, что чучело в костюме вот-вот обрушится на ее сыночка. Она метнулась к манекену и вдруг увидела, что какая-то женщина опередила ее и уже пытается восстановить спокойствие разволновавшегося манекена. Одель вместе с женщиной окончательно утихомирили куклу в костюме, а Люк радостно зашагал к коляске, довольный произведенным эффектом.