Магический универ. Дорога домой - Галина Гончарова

Голубые глаза блеснули.

— Ёлочка, родная моя, уедем отсюда?

Я аж опешила.

— Куда?

— Какая разница? Польша, Франция, Америка, да куда угодно! Лишь бы быть вместе! Мы маги, у нас никогда не будет проблем с деньгами! Мы легко устроимся где угодно! Только согласись! Я заберу тебя отсюда — и наши следы затеряются во времени и пространстве! Мир велик!

Я брезгливо поморщилась. Но Кан ничего не замечал.

— Мы будем счастливы! Очень счастливы! Клянусь тебе!!! Я все для тебя сделаю! На руках носить буду, ноги целовать! Ты забудешь все это, как кошмарный сон! И никаких элваров… ох…

Я извернулась что было силы и возможности, и крепко угодила ему ногами по животу.

— Я что? Неясно сказала? Я жена Терна, я люблю его, я жить не могу без своего мужа!!! И другого мне не нужно! Ты даже ноги ему вытирать недостоин! Жалкое завистливое ничтожество, которое так и не поняло, что любовь — не покупают и не вымаливают! Она либо есть, либо нет. Слизняк!

Кан шарахнулся от меня.

— Что!?

— Что слышал! Я тебя презираю! Будь ты единственным мужчиной на земле — я бы сдохла девушкой! И была бы этим очень довольна! Знай я, какая ты мразь, я бы щипцами не позволила к себе прикоснуться! Может, я и умру, только умру я счастливой! Лучше один день с любимым человеком, чем сто лет с тобой! Понял?

Лицо Кана исказилось от ненависти. Рука взлетела и обрушилась на мое лицо. Голова мотнулась от сильной пощечины, во рту появился привкус крови.

— О да! Я все понял! Хочешь сдохнуть с ним в один день?

Я сплюнула кровью, постаравшись попасть бывшему другу на одежду.

— Будь уверен, мне это удастся. Не будет его — не будет меня!

— А вот это сложный вопрос. Если Дирмас захочет тебя в качестве компенсации за потраченное время и силы, я с удовольствием отдам тебя — ему.

Я фыркнула. Стало вдруг страшно и холодно, но не показывать же врагу свою растерянность?

— Так я и думала, что без этого дерьма куска тут не обошлось! Ты-то как на него вышел?

— Припрятал кое-что, когда тебя спасал.

— Понятно.

Я даже не стала интересоваться, что именно, как именно… какая разница? Ничего хорошего для меня это все равно не обещает!

Кан вдруг пригладил волосы, успокоился, отряхнул одежду…

— Пожалуй, я оставлю тебя ненадолго. Подумай над моим предложением. А чтобы лучше размышлялось…

Он вытащил из кармана небольшую шкатулку и положил ее на пол. Провел рукой, шепнул несколько слов… Я ощутила колебания силы. Черт! Кто только придумал эти отсекатели! Твари!!!

И посреди комнаты медленно, словно в старом кино, проявилась Лорри.

— Тетя!!! — взвизгнула я.

Лорри несколько минут просто плыла в пространстве. А потом мгновенно пришла в себя и сфокусировалась на Кане.

— Ах ты, подлец!!! Мерзавец! Негодяй! Ничтожество! Подонок!

— Тетя, я все это ему уже сказала — еще раз позвала я.

Лорри встрепенулась. И обернулась ко мне.

— Ёлочка! Боги милосердные!

Я мрачно кивнула.

— Да. Я попалась предателю в лапы. А ты как?

— А я стала за ним следить, как ты и попросила. И обнаружила, что он — предатель. А… эвхаар!

Это она увидела Терна. Я печально кивнула.

— Ну да. Если в ближайшее время ничего не изменится, нам будет весело и интересно. Но недолго.

— Как ты только могла довериться этой твари! — возмутилась Лорри.

— А я и не ему. Мне Березка позвонила.

— Милая девушка охотно помогла мне.

— А она-то почему!? — взвыла я.

— Ёлка, ты иногда действительно бываешь круглой дурой, — Березка величаво вплыла в дверь.

— Подслушиваем у замочной скважины? — презрительно сощурилась я.

— Нет никакой нужды. Микрофоны — великое изобретение мира техники.

— Понятно. Шпиеним, значитца. Ну, так объясни, тебе-то что за дело до этого идиота с его любовью? У тебя-то все есть, чего не пожелай! Сила, молодость, красота, работа, заметим, любимая работа, за тобой прорва парней бегает — а ты ввязалась в эту аферу. Когда Директор узнает — тебе ноги с ушами местами поменяют!

— Да откуда бы ему узнать, — отмахнулась Березка. — Нет, ты иногда бываешь и правда круглой дурой.

— Да сама ты… б… блондинка! — огрызнулась я.

— Ёлочка, — раздался в моем разуме слабый голос мужа. — Все намного проще. Ей для полного счастья не хватало меня. Она мне не давала прохода еще с Милотана. Но… смотри сама…

И в мой разум хлынули картины.

Милотан. Мы сидим в беседке, Терн поет для меня — и я засыпаю под песню. Он относит меня в мою комнату, нежно целует — и по дороге назад, к ребятам, натыкается на Березку. То есть весьма неудачно сталкивается лоб в лоб, когда она вылетает из-за поворота. Ведьма падает ему прямо в руки.

— Ой! Простите…

Голубые глаза встречаются с фиалковыми. Терн чуть улыбается.

— Все в порядке?

— Да, более чем… благодаря вам. Вы от Его Величества?

— Почти. Но вы куда-то спешили?

— Да, наверное, к ребятам…

— Так пойдемте. Разрешите предложить вам руку?

— А сердце?

Я зашипела, наблюдая за этой картиной ходячего кокетства. Но Терн только улыбнулся.

— А сердце уже отдано.

— Давно ли?

— Давно и навсегда, — отрезал Терн, стремясь расставить все точки над «i».

— Ёлка?

— Да.

— Но она ведь вас не любит!

Терн чуть хмурится. Разговор не доставляет ему удовольствия. Но и удрать не получается. Ведьма так вцепилась, что отодрать можно только с мясом.

— А в этом мы с ней сами разберемся.

— Безусловно! Но вы поймите, это же просто нелепо! Что у вас может быть общего!? Вы — и она! Вы король! Вам нужна совсем другая спутница, достойная вас, умная, красивая, добрая, серьезная…

Ав разуме одно и то же «Разве эта дура может быть королевой? Я бы намного лучше смотрелась на престоле!» И Терн даже слегка морщится от брезгливости.

— Вот именно. Мне нужна Ёлка.

— А она даже вести себя не умеет. Она вас опозорит на весь мир!

— Главное, вы себя не позорьте, навязываюсь мужчинам! — не выдержал элвар. Выдернул рубашку из цепких пальчиков и ушел.

Потом у них было еще несколько якобы «случайных» встреч. И Терна они жутко раздражают. Таких «Березок» ему хватает и при дворе. Достали и надоели! До зубной боли и невозможности! И каждая рвется в королевы. Скорее бы любимая женщина повзрослела…

— Ты в порядке? — тряхнула меня Березка, не дождавшись… чего?

— Она тут тебе нахамила. Скажи ей что-нибудь.

— Более чем. Только что с тобой разговаривать? Очередная завистливая дура и гадина. Пфи!

Березка покривилась.

— Кто из нас двоих дура, скоро выяснится. Вот явится Дирмас — и мы все решим. Возможно, я даже соглашусь стать королевой Элвариона, если он предложит…

Я издевательски расхохоталась.

— Ага, королевой Элвариона она станет! Ой, ржу нимагу!!! Размечталась свинья за вишни!!! Да Дирмас вас же двоих первым делом и угрохает, чтобы вы потом не выползли! Зачем ему свидетели убийства? Он ведь ни меня, ни мужа в живых не оставит!

Кан и Березка переглянулись.

— Пожалуй, надо принять кое-какие меры, — протянул Кан.

Я скривила губы.

— Ага, меры тебе принять надо! По защите своей задницы. Березка ему еще может быть полезна. Лишит силы и будет трахать, чтобы получить себе новых слуг и помощников! Мне он именно это обещал! А вот ты… сколько тебя не трахай, рожать не сможешь! Так что тебя-то точно прикончат! Кому ты нужен, недоумок?

— Умница, — пронесся шепот супруга. — А теперь намекни, что Директор все равно их везде достанет… а я попробую разорвать наручники… или хотя бы разогнуть…

Меня упрашивать не пришлось.

— Дирмасу нужен Элварион! А вот вы — без надобности! Единственное, чего от вас можно дождаться — это шантаж! Вы — живые свидетели! Конечно, он от вас избавится! Или вам ваши амбиции окончательно мозги запорошили?

Березка бросила взгляд на Кана.

— Пожалуй, я побуду пока у себя. Не возражаешь?

— Нет. А я посижу тут. Пока Дирмас не придет.

— Отлично.

— Чтоб ты мучительной смертью сдохла, гадина! — вдруг вырвалось у Лорри. — Будь вы прокляты!!! Ненавижу вас обоих!!! НЕНАВИЖУ!!!

Кан издевательски фыркнул.

— А уж как ты меня достала, дрянь летучая! Вечно путалась под ногами, пакостила, мешалась… Если бы не ты…

— Попробуй его отсюда выставить?

— Я бы тебя просто прибила, — заметила я. — Скажи Лорри лайре, что она как-то тебя отвлекала. Ты мне надоел хуже горькой редьки! Тоже мне, герой, штаны горой! Глаза б мои на тебя не глядели! Иди отсюда, а? Дай хоть последние минуты провести с родными и близкими! Надоел, кретин!