Яростное влечение - Карла Неггерс

Экипаж двинулся по направлению к конюшням, а Бесс медленно пошла к себе, невольно улыбаясь. Как мало мужчин, с которыми можно позволить себе расслабиться! Она рада, что Джерид Инмэн всегда готов посмеяться над сделанным или сказанным ею. «Да, но помочь барышне садиться в экипаж и вылезать из него — святое дело, и за эту небрежность я его когда-нибудь жестоко накажу!» — утешила она себя напоследок.

17

Посреди ночи Бесс проснулась от чьих-то криков. С тревогой прислушавшись, она узнала голос Джинни. Бесс выпрыгнула из постели и побежала через холл в комнату Джинни, еще и не поняв, приснилось ей это или реальность. Джинни закричала опять, и Бесс ворвалась к ней через полуоткрытую дверь. Она увидела подругу в оцепенении стоящей посреди комнаты; тонкая ночная рубашка порвана на плече, открывая белизну округлой груди.

— О Бесс! — зарыдала Джинни, припав к ней. — Это такой ужас! — Она плакала, не в состоянии продолжать.

— Успокойся, ты уже в безопасности, — шептала Бесс, надеясь, что вслед за ней с минуты на минуту явятся слуги или члены семьи. — Что случилось? Кто порвал тебе рубашку?

— Приходил Жак Лебрэк, — всхлипывала Джинни, уткнув мокрое лицо в плечо Бесс. — Он сказал, что расплатится за то, как я обошлась с ним. — Она дрожащими пальцами стянула вместе разорванные края рубашки. — Сказал, что остальное еще впереди… что я буду его помнить… О Бесс!

Бесс услышала топот ног за дверью и набросила на Джинни шелковый пеньюар. Первым в комнату вбежал Ричард. Он был в ночной рубашке и брюках. Тревожно выкрикивая имя невесты, он заключил ее в объятия. Бесс нахмурилась. Ричард Хоскинс мог и нанять кого-нибудь, чтобы напугать Джинни.

Родители и брат вошли следом за женихом. София Прэнтис занялась дочерью, а мужчины через несколько секунд бросились за Лебрэком.

Бесс вышла из комнаты, соображая, почему не прибежал на помощь Джерид Инмэн. Его нигде не было видно.

Она проскользнула через холл к его двери. Закрыто, и внутри не слышно ни звука. Она не стала стучать, а просто повернула ручку. Дверь открылась, и Бесс увидела за откинутым пологом аккуратно заправленную постель. Джерид Инмэн даже и не ложился! Что бы это значило?..

Она вернулась мыслями к Лебрэку. «Остальное еще впереди», — предупредил он. Как именно он мог отомстить Джинни? Вильяма Жак тоже винил и, значит, мог навредить его чистокровному любимцу. Возможно, захочет он отомстить и подруге Джинни из Нью-Йорка…

Внезапно даже для себя она спустилась по черной лестнице и через кухню вышла наружу. Влажная трава холодила голые ноги, длинная тень бежала впереди Бесс по лужайке, пугая развевающимися волосами. Лунный свет делал все вокруг таинственным и зловещим. Она бежала, подняв пеньюар и ночную рубашку почти до колен.

Подойдя к открытой двери конюшни, Бесс замедлила бег. Возможно, мужчины здесь.

Внутри было темно и тихо. Но вот она услышала характерный акцент Жака Лебрэка:

— О мой красавец! Я бы лучше убил десять человек, чем тебя. Но у меня нет выбора.

Бесс вгляделась в темноту и заметила рядом со стойлом Лорда слабый огонек керосиновой лампы. Жеребец Вильяма стоял неподвижно, шкура его глянцевато поблескивала. Жак вздохнул и направил на него винтовку.

— Нет! — закричала Бесс, обращаясь к Лебрэку.

Он обернулся и перевел ружье на нее. Она нырнула в кучу сена с другой стороны от жеребца. Прозвучал выстрел, и почти одновременно еще один. Конь испуганно всхрапнул и встал на дыбы, а затем опустился на все четыре копыта, едва не задев ноги Бесс. Не успела она испугаться, как Лорд вырвался на волю, проскочив через дверь в открытые ворота.

Бесс перекатилась на спину, обреченно ожидая увидеть направленное на нее дуло ружья Жака… Но вместо этого она увидела склонившегося к ней Джерида Инмэна. Он за руки вытащил ее из сена.

— Какого черта ты тут делаешь? — сердито спросил он, сжимая ее запястье.

Она была слишком потрясена и напугана, чтобы ответить. Джерид в ярости прошипел:

— Тебя могли убить, ты, маленькая дурочка!

Бесс посмотрела на затекшую от его хватки руку, и глаза ее наткнулись на револьвер.

— Что это? — спросила она испуганно.

— Не пугайся так. Если бы не мой револьвер, ты уже была бы мертва.

Бесс не могла отвести глаз от оружия.

— Жак мертв? Ты убил его?

— Нет, я его не убивал.

— Но прозвучало два выстрела…

— Да. Один из них — в тебя, из ружья. Другой — в него, из моего револьвера. — Джерид отпустил наконец ее запястье. — Думаю, я ранил его в руку. Но этого мало! Надо было не дать ему смыться из Саратоги к утру. — Он пнул копну сена. — Проклятье!

Бесс никогда не видела Джерида в такой ярости. Она поколебалась, не зная, как его успокоить.

— Мы не дали ему застрелить Лорда, уже хорошо, — сказала она тихо.

— Я знаю, черт возьми! Но кто тебя просил рисковать жизнью ради даже самой прекрасной лошади на свете? — Он застонал, непостижимый и разъяренный, и снова пнул сено. — Вместо лошади Вильяма он мог застрелить тебя!

Бесс уставилась на Джерида. Ее тело дрожало, все силы уходили на то, чтобы противостоять мужской ярости. Он стрелял в человека. Прямо здесь, перед ней. И, возможно, разъярен на себя и на нее именно за то, что ему не удалось убить этого человека.

Джерид сунул револьвер за пояс и притянул к себе Бесс; его пальцы впились в ее тело под тонкой ночной сорочкой.

— Сознайся: ты рисковала жизнью ради смазливого Вильяма? Скажи мне сейчас же, Бесс! Если хочешь остаться с ним, я не буду мешать.

— И ты так легко отпустил бы меня? — обиженно спросила она.

Он обвил руками ее талию, его прикосновения стали мягкими и ласкающими. Бесс почувствовала, как ее тело расслабляется, губы раздвигаются. Одной рукой она обняла Джерида за шею, а ладонью другой касалась мускулов его груди. Они целовались снова и снова, жадно, ненасытно, со страстью, подогретой всем пережитым. Слезы облегчения покатились по ее щекам. Когда Джерид почувствовал их соленую влагу, он обнял Бесс еще крепче. Она ощущала бешеный стук его сердца.

Внезапно он отстранил ее от себя.

— Я упустил из-за тебя Жака: должен был увериться, что ты в безопасности. Что ты делаешь со мной! — Он укоризненно покачал головой.

Бесс подняла голову и посмотрела на него: глаза сужены, линия скул твердая и жесткая. Но она не чувствовала себя виноватой, и ее голос прозвучал требовательно:

— Джерид, расскажи мне все! Где ты был ночью? Как ты успел сюда вовремя, чтобы спасти меня? Почему у тебя револьвер? Джерид…

Он отстранился от нее еще дальше.