Дело о похищенных туфельках - Лена Тулинова

Даже загадала: если выступление удастся, то точно попросит. Только бы получилось, невзирая на невезучие туфли, полную неотрепетированность и постоянный надзор учителя Бато.

И у них получилось — не только исполнить танец, но и зажечь публику. Хотя Лидия все равно время от времени пыталась взять лидерство в свои руки и вести в танце, наверное, от привычки танцевать за мужчину. Тони даже подумала, что Бато прав — надо переманить ее из студии Деннитсон, надо переучить, пока не поздно.

Затем учитель Бато погнал Антонию переодеваться и вышел на площадку с Лидией сам. Тони решила пожертвовать временем, чтобы понаблюдать, как у них получится. С трудом пробилась поближе к краю площадки и залюбовалась. Танцоры двигались под четкий, даже выпуклый ритм фара-данзы, словно спорили о чем-то, и никто не хотел выступать. Только вот в таких неотрепетированных импровизированных выступлениях и можно увидеть, на что способны настоящие мастера! А Лидия… Лидии давно было пора покинуть ступеньку любительского уровня и бежать вверх, по бесконечной лестнице искусства. В ее безупречной осанке и сдержанных движениях не было ничего новичкового. Зато скрытая чувственность и сила были. А еще со стороны Тони заметила то, чего не заметила, забывшись в танце.

У Флайминга Лида и Лидии Пай был, очевидно, один учитель. Они очень похоже танцевали.

Флай старался не напрягаться. Танцмейстер Кея так и пылал к нему страстью — точнее, конечно, к Лидии Пай. Также он не был уверен, что имеет право, даже ради защиты Антонии, проверять чужой ментальный фон без соответствующих разрешений. Но что там проверять, если даже сквозь установленный им ментальный блок чужая страсть буквально облапывала его с ног до головы — хотя одна рука неотрывно лежала на талии Лидии, а вторая сжимала ее ладошку.

Однако чувства, чувства, над которыми пылкий и чувственный учитель был, по-видимому, не властен, ощущались Флаем именно так. Чувствовалась от него и угроза. А если вспомнить, как хищно Бато смотрел на Тони? Лид подумал, что стоит и еще один отчет написать для шефа Миллса, про Бато Кея, а то, быть может, и внедриться в его студию. А то и попросить обыскать дом и студию танцмейстера — вдруг да найдутся пропавшие туфельки? Не говоря уж о пропавшей девушке.

Пока он лишь размышлял, уклоняясь от настойчивых эмоций и время от времени срываясь на то, чтобы самому ответить — холодом, безразличием, стойкостью.

Тем лучше это было для танца — со стороны наверняка казалось, что двое спорят, и никто не желает уступить.

Однако танец вскоре закончился. И их пара уступила другой.

Флайминг заметил, что не один он тут любитель. Ара Деннитсон вышла на паркет вместе с администратором Корни Эдвеллом. Они были прекрасной парой — пусть и не самой молодой среди других танцоров. Высокая, сухощавая Ара — и полноватый, представительный и обаятельный Эдвелл. Двигался он неплохо, но слегка скованно, а партнершу свою вел не слишком уверенно, будто боялся ее то ли потерять, то ли разбить.

Флай, однако, застыл, любуясь ими. Просто удивительно, думал он, наблюдая, как можно быть такой уверенной и лидировать в данзе, при этом не беря на себя мужскую роль. Она ведь не вела танец, и в то же время не было сомнений, кто из этих двоих главный. Но почему, интересно, Ара не видит в темных глазах Корни Эдвелла безграничной преданности и любви? Почему Эдвелл не сделает предложения Аре? Загадки, одни сплошные загадки!

— Видимо, Ара Деннитсон никак не может подобрать себе пару обуви после кражи, — сказала Тони, которая подобралась к Лиду и взяла его за руку.

— Почему ты так думаешь? — не отрывая взгляда от прекрасной пары, рассеянно спросил Флай.

— Лидия, какая же ты не наблюдательная, — с легким упреком сказала Тони. — Смотри, у нее на лодыжках красные пятна, их видно даже под чулками. Это же натертости от ремешков! Но у этих туфель ремешок ниже. А еще знаешь, что?

— Что? — теперь Флай был поглощен разглядыванием ног Ары.

— Мужчина, с которым она танцует.

— Администратор ее студии, — сказал Флай.

— Да? Ох, вот где я его видела! В общем, кажется, вчера он предлагал меня подвезти. Ох, неужели это было всего лишь вчера, Лидия? Будто бы целая вечность прошла.

Лид стряхнул с себя зачарованное полузабытье и посмотрел на Тони.

— Кажется, предлагал подвезти? — спросил он, делая ударение на каждом слове.

— Ага, — кивнула Тони. — А я, глупая, отказалась! Подумала, что не стоит ездить с незнакомыми. В темноте было плохо видно его лицо, а то, может, я бы его и узнала… Но он тоже хорош: мог бы напомнить мне.

И улыбнулась — с легкой укоризной.

— Ну уж теперь-то не буду носом крутить, если предложит снова!

— И ты бы села, — медленно сказал Флай.

— Да, — снова согласилась Тони. — Он все-таки очень милый. И музыка у него неплохая — ну, кроме «Вспышки». Знаешь, я не очень люблю «Вспышку». Они злоупотребляют синкопами.

Лид слегка покрутил головой. Со всех сторон шумело: говорили люди, гремела музыка, рассыпались, будто внезапные летние дожди, восторженные аплодисменты. А в ушах увязло: «Теперь-то не буду носом крутить!»

— В какой машине он был? — спросил Флай деревянным, чуть надтреснутым голосом.

— В серой, какой-то старой машине. Вроде «бисквита», только подряхлее, знаешь?

— Угу, — пробормотал Лид. — Я тоже вечно не запоминаю марки.

— Да нет, просто было темновато, он остановился там, где не горел фонарь, — зачем-то стала оправдываться Тони. — Лидия, не надо подозревать всех подряд! Человек просто хотел быть добрым, и в другой раз я…

— В другой раз тоже лучше не рисковать. Даже знакомые могут оказаться… не теми, кем кажутся, — осторожно сказала Лидия Пай. — Пойдем. Мне еще надо позвонить Флаю, пусть мчится сюда со всех ног. Он ведь не записан нигде, надо как-то поколдовать над этим.

— Ох, да, — вздохнула Тони. — Послушай-ка, а не