Геополитика: Как это делается - Николай Стариков

Наши армия и флот действовали одновременно на нескольких направлениях. В итоге благодаря гению Александра Суворова и нашего флотоводца Ушакова многие города и острова были очень быстро очищены от французов.[363] С 28 сентября по 5 ноября 1798 года были освобождены острова Цериго, Занте, Кефалония, Святой Мавры. 18–20 февраля 1799 года штурмом взят остров Корфу.[364] Освобождены от французов города Бари, Фоджио, Бриндизи, Неаполь, Турин и многие другие. Русский император был в полном восторге.

Все шло по плану Павла Петровича. Нужно отметить, что русский царь не был столь глуп или наивен, чтобы просто верить, как Горбачев или Ельцин, западным дипломатам на слово.[365] Это для Бориса Николаевича или Михаила Сергеевича главным достижением было одобрительное похлопывание по плечу и слова о правильном курсе в построении демократии в России. Император Павел Петрович добился подписания англо-русского союзного договора (18 декабря 1798 года). Англия, Россия и Неаполь заключили еще одно соглашение о Мальте 20 декабря 1798 года — через день после подписания уже русско-неаполитанского договора. В нем три державы договорились о порядке введения их гарнизонов на остров.[366] Было оговорено, что именно русский гарнизон займет столицу Мальты. Верховная власть на первых порах будет принадлежать военному совету, во главе которого будет стоять представитель именно русского командования.[367] Павел I был абсолютно убежден, что Англия уже согласилась на все его планы относительно Мальты. Дальнейшие события являются уроком для всех руководителей России. Никому в геополитике верить нельзя. Хотя если быть до конца честным, то главным является соотношение сил. Был у нас Договор о ненападении с Германией от августа 1939 года, был и Договор о дружбе и границе — с ней же от сентября 1939 года. И это не спасло нас от гитлеровского нападения…

Портрет генералиссимуса А. В. Суворова. Н.-С. Фросте

Сразу после занятия нашими войсками Неаполя в гавань вошла английская эскадра во главе с адмиралом Нельсоном. Далее распространились слухи о вступлении в Средиземное море большой франко-испанской эскадры. Под предлогом борьбы с ней Нельсон снял осаду Мальты. Разумеется, никакие французы никуда не приплыли, а зачем наши английские «партнеры» так поступили, мы с вами еще увидим. Тем временем в Италии, которую освобождали русские, наши австрийские «друзья» вели себя нагло и агрессивно. Они везде вводили свое управление, а в городе Анкона дело дошло даже до применения союзниками силы против нашей армии.[368]

Британцы явно затягивали со взятием Мальты. Однако когда Ушаков, наконец, смог отправиться в сторону острова, имея на своих кораблях 2000 солдат будущего гарнизона, он по пути получил приказание царя возвратиться в Черное море.[369] Какова причина неожиданного решения царя? Официальная версия, приводимая в учебниках, — обида Павла на союзников за отвратительное и предательское поведение. Да, австрийцы издевались над русским флагом в Италии, приложили максимум усилий, чтобы погубить армию Суворова в Швейцарии, буквально загнав великого полководца в Альпы.[370] Не лучшее отношение встречали наши войска и флот и со стороны англичан. Дело было не только в изворотливости Нельсона, но и в безобразном отношении британцев к нашему 17-тысячному корпусу во главе с генерал-лейтенантом Германом, который оказывал помощь англичанам при высадке в Голландии.[371] Но все это не может быть причиной разрыва союзных отношений и последующего практически моментального перехода России на другую сторону геополитических баррикад. За действиями Павла I явно стояли более серьезные резоны, чем просто обида. Ему стало доподлинно известно, что англичанам удалось добиться от неаполитанского короля Фердинанда, которому Россия фактически отвоевала королевство, обязательства никогда не отдавать Мальту какой-либо иностранной державе без согласия на то Англии.[372] Это было нарушением договоренностей, имевшихся и с Англией. Павел не сомневался, что Лондон сам собирается аннексировать Мальту, потому что начался зондаж с их стороны, предпринимались попытки предложить Павлу взамен Мальты Корсику. На фоне этой информации русский царь и решает неожиданно быстро увести свою эскадру домой. К Павлу поступила информация о том, что британцы в случае нежелания России пойти на их условия способны нанести внезапный удар по нашему флоту. В таком предположении нет ничего необычного: в истории было множество случаев, когда английские «друзья» вероломно атаковали чужие корабли.[373] Получилось, что царь «как бы» без явной видимой причины сначала отзывает корабли и только потом начинается формальный разрыв с Англией и Австрией и сближение с Францией.

Хронология событий такова: примерно через полгода после отплытия нашей эскадры, в августе 1800-го, французский гарнизон Мальты капитулировал. Завладев островом, британцы подняли на нем только свой флаг. Как мы видим, в то время информация приходила с большим опозданием, поэтому и реакция властей России заставила себя немного подождать. Россия била по Англии сразу в нескольких направлениях, и Павел I, которого почти все историки рисуют взбалмошным сумасбродом, ненавидящим все, что связано с его матерью, совершенно спокойно использовал «заготовку» Екатерины Великой. В конце августа 1800 года, то есть сразу после захвата британцами Мальты, Россия выступила с декларацией, в которой резко осудила «английский морской разбой» и призвала Данию, Швецию и Пруссию повторить то, что поставило англичан в очень сложное положение во время войны Североамериканских колоний за независимость. То есть возобновить вооруженный нейтралитет 1780 года, когда несколько европейских стран сорвали организованную англичанами блокаду Штатов. Только теперь Павел предложил сорвать блокаду Франции. Не давая британцами мешать чужой торговле, Россия начала «рубить» и собственно английскую торговлю. 23 октября 1800 года был наложен арест на английские суда в портах России. В тот же день тогдашний глава «МИДа» — граф Растопчин обратился ко всем членам дипломатического корпуса в Петербурге с нотой, обвинявшей Англию в том, что она нарушила конвенцию от 20 декабря 1798 года о Мальте.[374] Через месяц, 19 ноября 1800 года, английским судам был вообще закрыт доступ в русские порты с одновременным введением запрета на вывоз в Англию стратегических материалов (для кораблестроения). Были приостановлены и платежи английским купцам. Русский царь показывал Лондону, что так подло поступать с собой он не позволит. Арестованными в наших портах оказалось около 200 британских судов, их команды выслали во внутренние губернии. Когда экипаж двух английских кораблей, стоявших в Нарве, оказал сопротивление русским войскам и, потопив русское судно, ушел в море, Павел приказал сжечь остальные находившиеся в Нарве английские суда.[375] 4 декабря 1800 года Россия заключила морскую конвенцию о возобновлении вооруженного нейтралитета одновременно с Данией и Швецией.[376] Ну а Пруссия закрыла порты, расположенные в устье рек Эльбы и Везера, для английских товаров и оккупировала «родной» для британских королей немецкий Ганновер. В ответ англичане наложили арест на все бывшие в английских портах суда и русские, шведские и датские товары (пруссаков, однако, не трогая). К примеру, около 200 шведских кораблей из 450 имеющихся были задержаны в британских гаванях или насильно туда заведены.[377]

Ситуация на мировой карте стремительно менялась. Мальта неожиданно выходила англичанам боком. За какие-то полгода добрая половина союзников и нейтралов начала активные враждебные действия против Лондона и фактически поставила под сомнение то, ради чего британцы и затевали все свои интриги, — морское могущество и монополию морской торговли. Но и на этом неприятности Британии не заканчивались. Раз Англия была врагом и России и Франции, это неизбежно и очень быстро привело к сближению позиций Парижа и Петербурга. Русский царь довольно охотно пошел на сближение с революционной Францией, в которой в это время первую скрипку начал играть Наполеон Бонапарт, очень вовремя убежавший из Египта и взявший власть в стране в свои руки.[378]

Дело шло к войне с Англией. На западной границе России сосредоточивалась 120-тысячная русская армия, около 60 тысяч человек направили для обороны балтийского побережья. Лондон решил действовать на опережение и разбить флот союзников по частям. В марте 1801 года, пока русский флот еще не мог выйти в море из-за льда, английская эскадра под начальством двух адмиралов — Паркера и Нельсона — показалась у датской столицы. Только на этот раз флотилия британцев была почти в три раза сильнее той, что совсем недавно сделала датчан столь покладистыми. Англичане атаковали датский флот, после состоявшейся схватки было заключено перемирие на 14 недель. При этом адмирал Нельсон считал, что первыми атаковать нужно не датчан, а русских. Он говорил так: «Я смотрю на Северную лигу как на дерево, в котором Павел составляет ствол, а шведы и датчане — ветви. Если мне удастся добраться до ствола и срубить его, то ветви отпадут сами собою; но я могу испортить ветви и все-таки не быть в состоянии срубить дерево, и при этом мои силы необходимо будут уже ослаблены в момент, когда понадобится наибольшее напряжение их.[379] «Получить возможность вырезать русский флот, — говорил он, — было моею целью».[380] Вот так вот — вырезать русский флот.