Последний из Братства. Бессмертный Меч (СИ) - Кондратюк Глеб

Игорь Семенович быстро перечитал письмо несколько раз. Предложение завязать отношение с представителями армии Райшила выглядит очень заманчиво. Но в этот раз это откровенная передача собственных знаний Вольного клубу. Именно он дал первый весомы толчок к развитию алхимии в гильдии и сейчас они тратят немало ресурсов на её развитие. Но открыв отдельный файл с алхимическими рецептами, стало ясно, что Вольный тоже не сидел без дела и его продуктивность просто поражает. Он отдаёт им информацию и возможность, за которую мог бы заработать очень большие деньги предложи он её любому другому клубу. Однако, как и раньше, он не требует за это ничего. Он уже всё им прислал.

Главный координатор достал телефон и нашёл в нём Августа.

— Зайди ко мне в кабинет. Это срочно.

Сначала нужно всё оценить. Может быть тактика Вольного не такая простая и интуитивная, как ему кажется. Если Первый Орден не сможет её понять и воспроизвести, то нет никакого смысла пытаться за неё торговаться с Райшилом.

Юля прочитала пришедшее сообщение — Катя сказала, что свободна и может пойти с ней. Тарас утром написал, что она может приходить в любое время, даже сегодня. А день, кажется, был подходящим: Август почти с самого утра забрал большую часть инструкторов куда-то, и половина тренировок у людей отменилась. Она тоже была свободна.

— Я отойду ненадолго.

Вера, внезапно вырванная из разговора, повернулась к ней.

— А куда?

— Это Катя, — слукавила Юля, — хочет поговорить со мной.

— А-а, опять по делам, — наигранно расстроилась Вера, — скажи ей, что если в следующий раз не позовете меня, я официально на неё обижена!

Девушка тепло улыбнулась сестре.

— Обязательно.

Расстройство мигом сдуло с Вериного лица, и она вернулась обратно в компанию друзей.

Юля вышла из здания клуба, где её и подобрала Катя, ещё один неприятный сюрприз. У них был долгий разговор насчёт её прошлой деятельности. Она знала, что её подруга человек бесстрашный и предприимчивый, но подпольные бои в клубе? Это было уже что-то ненормальное.

Хотя сейчас это в прошлом. Катя сказала, что Тарас почти заставил её уйти с прошлого места работы. Юля потратила последние несколько недель чтобы аккуратно узнать о Тарасе у тех, кто был с ним знаком. С Дашей было не сложно, а вот без подозрений пообщаться с Виталием Павловичем было трудно. Она до сих пор не уверена понял он что-то из этого разговора или нет.

Катя тем временем привезла их в старенький спальный район, недалеко от центра. Внешний вид, скажем так, не впечатлял.

— Готова? — спросила её Катя.

— Да, — ответила Юля и сама поняла, насколько же неуверенно прозвучал её ответ.

Тарас тепло встретил их в небольшой, старенькой, но чистой квартире и сразу повёл на кухню.

— Хотите есть?

Юля молча покачала головой. Она слишком сильно волновалась в присутствии такого человека, чтобы у нее остался аппетит.

— Тогда просто сделаю чай.

Тарас видел, что Юля волнуется, как и Этель, пусть и в меньшей степени. Тот факт, что она здесь многое говорил, как минимум о том, что Юля боится остаться с ним наедине. Он поставил на стол тарелку с печеньем, передал девушкам чай и сел за стол сам, напротив Юли.

— Спрашивай, что ты хочешь от меня узнать?

— Я много думала о том, что ты мне рассказал. И меня смущает один момент.

— Какой?

— То место, где ты вырос, Яма. Если она такая страшная и неприступная тюрьма, как ты описывал. То, как вышло, что тебя одного в ней не было, когда её разрушили?

Юля видела, как взгляд Тараса медленно стал меняться. Нет, он не растерялся, просто… будто на минуту выпал из реальности. Когда его взгляд снова стал осмысленным, он ответил:

— Я поднял бунт.

Глава 139

— Точнее, я составил план бунта. Мне тогда было уже семнадцать лет — до такого в Яме доживают немногие. Мои последние старшие братья, я сам и ещё несколько моих одногодок выступили в качестве лидеров восстания.

Взгляд Тараса замер на одном из рисунков скатерти, пока разум доставал из глубин воспоминания об одном из самых ужасных дней в его жизни.

— Мне удалось освободиться в медблоке, во время процедур. Я помог освободиться ещё пяти братьям и вместе мы захватили два внешних узла управления тюремным блоком. Мой старший брат Ортос захватил находящийся внутри пульт управления. Так мы открыли камеры и двери самого блока. Все братья оказались на свободе. Такое в Яме происходило всего дважды: наш бунт и ещё один, устроенный предыдущими поколениями братьев, до моего появления, где-то в начале девяностых.

Юля заметила, как ладони Тараса сжались в кулаки, а сам парень напрягся всем телом. Его взгляд по-прежнему был обращён куда-то в воспоминания, яркие настолько, что даже сейчас они вызывали у него такую реакцию.

— Яма спроектирована так, чтобы противодействовать подобным восстаниям. Тюремный блок находился в самой глубокой её части. Переходов между уровнями не больше трёх. Во время тревоги активировались оборонительные системы: мины для разгона толпы, электричество, газ. Над тюремным блоком находился уровень медицинского обслуживания заключенных. Мы достали там достаточно препаратов, которые мы, старшие, использовали в качестве стимуляторов.

Старшие братья, наиболее сильные и приспособленные, идут впереди, принимая на себя все удары. Когда мы прорывались через все меры защиты, сталкивались с охранниками. Пленники Ямы слишком ценны, чтобы просто убивать их каждый раз, когда они пытаются сбежать. Но когда дело доходит до таких восстаний, охранники понимают, что пощады им не будет и применяют всё имеющиеся оружие.

За несколько часов боёв мы захватили больше половины Ямы, а я, Геяр и Дреск смогли прорваться на самый верхний уровень, где находился единственный выход на поверхность. Я к тому моменту имел несколько серьёзных ран, поэтому пошёл к пульту, чтобы открыть ворота. Когда охрана поняла, что открываются двери на поверхность, то сразу же направила туда большой отряд. Я успел закрыть перед ними ворота и уничтожил пульт управления выходом, тем самым на какое-то время отрезая Яму от внешнего мира, давая Геяру и Дреску фору. Это была наша главная цель. Никто не рассчитывал, что всем братьям удастся сбежать, но нужно было отправить во внешний мир хотя бы одного, чтобы он смог уничтожить Яму.

Юля увидела, как внезапное напряжение мигом прошло. Тарас расслабился, нет, поник, а лицо исказило такое выражение бессилия, что казалось парень за миг постарел на десятилетие.

— Всё это было зря. Меня вырубили спустя несколько часов. У охраны и прибывшего подкрепления ушло около суток на полное подавление бунта. Нас вернули в тюремный блок, а на следующий день Судья приволок к моей камере тела Геяра и Дреска. Они не смогли сбежать. Никто во внешнем мире не узнал про Яму. По крайне мере в тот момент.

Начались наказания. Для самых младших это были голод и жажда. Для ребят постарше, кто уже пережил хотя бы несколько боев на арене — боль. Лидеров вроде меня заставили сражаться друг с другом и против тех братьев, что получили слишком серьёзные увечья, чтобы они смогли полностью восстановиться…

Тарас прикрыл глаза руками и через несколько секунд Юля с удивлением обнаружила, что он плачет. Она повернулась в сторону Кати, которая была также ошеломлена таким откровенным проявлением чувств. Её подруга хотела приблизиться и попытаться утешить Тараса, но в итоге замерла в нерешительности. Через какое-то время он успокоился и продолжил рассказ:

— Когда бой с Ортосом закончился, я остался единственным выжившим из тех, кому было больше шестнадцати лет. Последним из зачинщиков бунта. В Яме больше не осталось братьев, которых можно было выпустить против меня, даже раненого. Держать меня и дальше, ожидая пока такой появиться — слишком опасно. Я уже не в первый раз доказал, что способен находить слабости в системе организации Ямы.