Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

«Ой, да ладно тебе, здоровяк», – говорил Джордан Уорти, пытаясь побудить его сыграть.

Ему потребуется какое-то время, чтобы утомить третьекурсника своими просьбами сыграть один на один. «Когда его успехи стали улучшаться, он принялся дразнить меня и Сэма Перкинса, – вспоминал, слегка улыбаясь, Уорти в интервью 30 лет спустя. – Он говорил: «Давай сыграем один на один». Наконец я согласился. Мы сыграли три игры, и я выиграл две, насколько помню». Победа Уорти укрепила существующую иерархию в команде, хотя явно оставила Джордана неудовлетворенным, что, наверное, было только к лучшему. Уорти отмечал в интервью, данном для специального выпуска HBO[22], посвященного исторической вражде между Дьюком и Северной Каролиной, что Джордану потребовалось почти 30 лет, чтобы признать свои поражения.

В то время, впрочем, было по меньшей мере несколько человек, сомневавшихся в том, что дерзкому первокурснику есть место в Чапел-Хилл. «У него был характер человека, который, как казалось, не слишком подходил под образ игрока Каролины, потому что игроки Каролины говорят мало, но все готовы слушать, – объяснял Уорти. – А Майкл пришел и начал показывать, что он готов много болтать, но не очень охотно слушать. Он знал, кто такой тренер Смит. Он знал о Филе Форде и Уолтере Дэвисе, он знал, куда попал и что его ждет».

«Он был хамоватым младшим братом, – вспоминал молодого Джордана Арт Чански. – В то время никто и не думал, что Майкл Джордан станет величайшим… Никто и не думал, что ему суждено стать королем мира. Первокурсником он был еще той занозой… Но тренерам нравилась его уверенность, дерзость, которая отличала его на первом курсе. Им это было по душе, и они хотели направить эту энергию в правильное русло. Так что они не отваживали его от этой привычки задираться. Он много говорил, но думаю, что он говорил все меньше по мере того, как развивалась его карьера, поскольку всеобщее внимание становилось все пристальнее».

Вне паркета Джордан был обычным первокурсником, пытавшимся найти свою дорогу в жизни. Стюарт Скотт из телекомпании ESPN, тогда бывший участником каролинской футбольной программы, вспоминал, что Джордан в то время был простым парнем, рассекавшим на велосипеде по окрестностям Чапел-Хилл. Не витать в облаках Джордану помогало присутствие в кампусе его любящей младшей сестры. Осторожная и сдержанная Розлин прилагала усилия к тому, чтобы домашняя жизнь ее брата протекала легко и гладко. Она не брезговала убираться в его комнате, прежде чем там установится бедлам. Джеймс и Делорис тоже регулярно приезжали в Чапел-Хилл, чтобы проверить, как живут их дети. Розлин в особенности была близка с матерью, да и Джордан был в какой-то степени маменькиным сынком. Как только начался сезон, он, казалось, не мог заставить себя играть до тех пор, пока родители не доедут благополучно до арены и не займут свои места на трибунах.

Кларенс Гейнс-младший, сын знаменитого тренера – члена Зала славы баскетбола из Уинстона-Сейлема, в тот год выпускался из УНК (позже он станет скаутом «Чикаго Буллз») и жил в Грэнвилл Тауэрс, в кампусе, где кроме него квартировали еще несколько спортсменов. Гейнс знал почти всех игроков Каролины.

«Я помню, как ветераны, особенно Джимми Блэк, поговаривали об этом наглом новичке, который собирался стать частью программы, – вспоминал Гейнс. – Так что я знал Майкла Джордана еще до того, как его имя стало известно всем».

Он вспоминал, что Джордан частенько играл на площадках под открытым небом в Грэнвилл Тауэрс со случайными людьми. «У Майкла всегда была особая аура, – говорил Гейнс. – Некоторые люди внушают одним своим видом, и он явно был из их числа».

И все же многие размышляли, что же станет с новичком, безумно любившим соревноваться, когда он столкнется с системой Смита на практике. Как оказалось, все сложилось удивительно легко и удачно. Безудержный атлетизм, который Майкл показывал осенью на тренировках и в играх на досуге, испарился практически за одну ночь. Много позже, после того как Джордан станет звездой профессионального баскетбола, публика начнет осознавать, насколько глубоко он был погружен в каролинскую программу и как сильно его игра была замаскирована системой. Однако сдерживала его не только система Дина Смита. В его жизнь приходили и другие ограничительные силы.

Два лета, предшествовавших его приходу в колледж, Джордан находил время на то, чтобы съездить в баскетбольный лагерь Университета Кэмпбелла в Бис Крик, Северная Каролина. Лагерь стал довольно популярным местом на баскетбольной карте Юга, тут часто появлялись ведущие игроки и тренеры. Джордан играл в Кэмпбелле и работал там консультантом – эту связь с лагерем он будет поддерживать на протяжении всей учебы в колледже. Там он познакомился с Фредом Уитфилдом, который сильно на него повлиял и стал Майклу другом на долгие годы. Уитфилд был родом из Гринсборо и в Кэмпбелле был одним из ведущих снайперов всех времен. Окончив университет, он устроился работать в школу ассистентом тренера и одновременно продолжал учебу, стремясь получить степень магистра делового администрирования.

Тогда Уитфилду было слегка за 20, и он, будучи консультантом в лагере, обратил внимание на Джордана и Базза Питерсона, так между ними завязалась дружба. Консультантом Уитфилд был дружелюбным и смышленым, это был человек, на которого Джордан мог равняться. Уитфилд на себе испытал все взлеты и падения студенческого баскетбола и мог поделиться с Джорданом мнениями и наблюдениями, которые часто казались Майклу толковыми.

Уитфилд был одновременно наставником и другом. «Майкл пришел в нашу баскетбольную школу перед выпускным годом в старшей школе и оказался в моей группе, – вспоминал Уитфилд. – Мы быстро спелись и стали друзьями. В то время я там либо играл сам, либо тренировал, короче, работал в лагере. Когда он поступил в колледж Северной Каролины, я был ассистентом тренера в Кэмпбелле. Если по выходным у нас не было игр, я отправлялся в Чапел-Хилл посмотреть его матчи, а потом мы зависали с ним и Баззом Питерсоном. Одной из моих обязанностей как ассистента тренера был поиск игроков ACC с тем, чтобы потом привести их в летний лагерь. Когда Майкл уже играл в Каролине, я позвал его на один день, чтобы он поговорил с детьми. Наша дружба только начала крепнуть».

«Думаю, что он и я просто нашли что-то общее в Бис Крик, чем бы оно ни было, – говорил Уитфилд о раннем этапе своих взаимоотношений с Джорданом. – Но что более важно, мы установили дружеские и доверительные отношения между собой, и полагаю, что с того момента стали мотивировать друг друга стать настолько успешными, насколько это было возможно».

Те поездки по выходным были первыми шагами Джордана по формированию узкого круга друзей не из команды, который позже станет сплоченной тусовкой из нескольких конкретных людей. «Именно в колледже у него появилось окружение из людей вроде Фреда Уитфилда, очень приятного парня, – объяснял Арт Чански. – Майкл окружал себя только теми, кому мог доверять». Помимо Уитфилда в Чапел-Хилл был и Адольф Шивер. Дружба с Джорданом помогла Шиверу вовремя попасть в резервную баскетбольную команду «Тар Хиллз», которую тренировал Рой Уильямс. Шивер долгое время будет главой «развлекательного подразделения» приближенных Майкла Джордана, а вот Уитфилд был куда более приземленным человеком.

Джеймс и Делорис Джордан одобрили дружбу сына с Уитфилдом. Он был молодым человеком со светлой головой и умело обращался с мячом. Влияние Уитфилда явно помогало урановесить дурачества Шивера и других менее зрелых молодых людей, которые могли повлиять на первокурсника Джордана. У Шивера был язык без костей, но он редко говорил что-то в адрес Джордана и его необузданного эго. Уитфилд мог болтать так же, как и любой другой из них, но он был занят развитием в себе утонченности и служил Джордану чем-то вроде моста из подросткового возраста в большой мир взрослых.

Взаимоотношения с Уитфилдом были еще одним исключительно важным, но редко обсуждавшимся фактором успеха и везения Джордана. Его родители, братья и сестры, тренерский штаб Каролины, сосед по комнате Базз Питерсон, Уитфилд и даже Адольф Шивер – все эти люди стали неслабой командой поддержки, которая сформировалась вокруг него в тот момент, когда он готовился влиться в студенческий спорт серьезного уровня. Казалось, что эта впечатляющая компания людей, каждый из которых влиял на него по-своему, была нужна Джордану, чтобы направлять себя, гиперактивного 18-летнего юношу с большим эго и зашкаливающим уровнем тестостерона, в правильное русло.

С легкостью можно утверждать, что причина, по которой Джордан был успешен в первые месяцы в Чапел-Хилл, крылась в его способности слушать, эта черта, приобретенная им из отношений со своей матерью, сдерживала его невероятную жизненную силу. Начиная с самых первых своих появлений в фокусе общественного внимания, Майкл следовал наставлениям Делорис Джордан, пытавшейся провести своего сына мимо многих препятствий и ловушек, которые она видела на его пути, и он слушал ее советы, что в итоге окажется главнейшим составляющим элементом его успеха. Это был дар матери сыну, который она дала ему во многом в силу того, что в переломный момент своей молодости Делорис Джордан не прислушалась к предупреждениям своих родителей и вскоре заплатила за это высокую цену. Даже в трудные моменты, даже тогда, когда друзья и приятели тянули его в противоположном направлении, Майкл прислушивался к матери. Часто ему требовалось время, чтобы обдумать ее слова, пропустить их через себя, особенно если ему не нравилось то, что он слышал. Но он четко понимал с раннего возраста одну истину: она – его путеводная звезда.