Попаданка в царство фейри (СИ) - Иванова Инесса

Не хватало только мрачной музыки. А так и воздух вдруг сделался приторно-душным, будто мы находились не в лесу, а в комнате, и поляна стала казаться мне искусственной ареной, сооружённой специально для этой битвы, и люди перестали выглядеть обычными смертными. Да и кто сказал, что мы попали в мой мир? Кайден? Он мог солгать…

Мой муж снова сделал выпад и ранил противника, но со стороны было видно, что с каждым шагом ему всё сложнее двигаться и исчезать. Писклявый отступил на самый край поляны, но продолжал стоять в той же позе, только раскачиваясь всё сильнее. До меня донеслось его бормотание, состоящее из непонятной вязи фраз, бесшовно перетекающих друг в друга так, будто это не раздельные слова, а бесконечная гусеница абракадабры.

Но это работало. Если бы я могла, то помогла бы Кайдену, но помня наказ, оставалась в укрытии. На самом деле ничего я не могу, только наблюдать и молить, чтобы сил мужа хватило на этих двоих. Впрочем, он уже почти справился с коренастым. Тот всё больше уставал, тяжело дышал, но и Кайден, в очередной раз растворившись в воздухе, не спешил обнаруживать своё присутствие. Туман, скрывающий его, почти растаял, лишь со стороны моего укрытия он клубился так же густо, как и в начале битвы. Я догадывалась, что он маскирует моего мужа, знал об этом и писклявый, продолжавший бормотать заклинания, иногда переходя на полный голос.

Времени почти не оставалось. Кайден, видимо, собрав силы, стремительно появился возле коренастого и ударил его тупой рукояткой кинжала в область сердца, серебристо-белый свет окутал Винни-Пуха, а когда рассеялся, я увидела, что коренастый лежит на земле, повалившись набок, в остекленевших глазах застыл ужас.

Дрожь земли стала тише, сумерки окончательно опустились на поляну. Сосна, за которой я пряталась, прижавшись к стволу плечом, вздохнула, будто живая, а нижние ветки чуть заметно подались в стороны, плотнее меня укутывая. И зашептали. Я не боялась, а только, наклонив голову, успевала запоминать, совсем упустив из вида Кайдена и вдруг замолчавшего писклявого.

А через некоторое время раздался крик боли. Я вздрогнула, забыв о наказе, высунулась из укрытия. И первое, что увидела, был расколовшийся на много мелких искорок камень. Он догорал, свечение почти потухло, и земля замолчала. Вскрикнув ещё раз, писклявый, прижимая побелевшую руку, в которой раньше держал камень, отступил, зыркнув поросячьими глазами, хотел было что-то сказать, но передумал и, повернувшись, бросился на наутёк.

***

Я хотела было подойти к осколкам, чтобы рассмотреть поближе. А заодно оказаться как можно дальше от тела коренастого. Даже без медицинского образования я  понимала, что такой остановившийся взгляд может быть  только у мертвеца!

Но Кайден остановил меня, коснувшись руки.

— Не подходи! Они опасны для фейри, но так как ты побывала за Чертой и прошла обряд инициации, возможно, для тебя тоже.

Муж выглядел неважно: сгорбленная спина, растрёпанные волосы, сжатые губы и мертвенно-белое лицо, всё говорило о том, что он старается держаться, но отдал слишком много сил. Я не очень понимала, каким образом удалось победить коренастого, и почему Кайден ударил его именно тупой стороной кинжала, случайно ли раскололся камень и прочее, но чувствовала, что стала свидетелем не обычной битвы.

Кайден ранее руководил целым подразделением воинов или, как у них называлось, туатом, и наверняка был  привычен к рукопашной, а тут он выглядел так, будто едва справился. И ведь нападавшие не фейри, а люди! Хотя явно не простые. Мало кто из нас владеет настоящей магией. Да что, Дашка, говори уж прямо, никогда ты такого не встречала!

— Что с тобой? — спросила я мужа, оторвавшись от созерцания гаснущих осколков и заглянув в его покрасневшие от напряжения глаза.

— Всё хорошо, Дивона. Сейчас буду в порядке, — ответил он, отводя мою протянутую руку. — Не трогай, я сейчас вполне неосознанно могу вытянуть из тебя силы. Зря я вообще взял тебя с собой.

— Вовсе не зря! — с плохо скрываемой обидой выпалила я, смотря в сторону. Как же, наверное, хотел сказать, что я обуза, которой всё приходится пояснять, как ребёнку! — Я не просто так сидела в стороне, а кое-что слышала.

— Ты о заклинании? Да, Охотники явно совершенствуют навыки, — нахмурился Кайден и, присев, достал из кармана брюк платок, чтобы собрать осколки, не касаясь их руками. — Прости, я должен был предвидеть что-то подобное.

— Я не об этом! — чувство чужого взгляда преследовало меня, и я списала его на покойника. Раньше  я никогда не находилась к ним так близко, да и вообще. Не знала фейри, не была похищена ими и не получила второго шанса вернуться на родину. Однако сейчас этот лес, река и темнота вокруг нервировали куда больше  вооружённых людей и даже келпи, поджидающего с той стороны Черты. Знак на внутренней стороне ладони, как назло, дал о себе знать, будто напоминая, что сбежать никакой возможности нет.

Я посмотрела на проступивший четырёхлистный клевер, отпечатавшийся на коже, как татуировка, и произнесла:

— Ветер говорил о каких-то менгирах. А земля о вепре, сердце которого надо пронзить, — вспомнила я и хотела уже продолжить, когда Кайден распрямился и заглянул в глаза, накрыв ладонью знак на моём запястье.

— Менгиры? Они здесь неподалёку.

— Кто это ещё? — нахмурилась я и поёжилась, оглядываясь на покойника, словно ожидала, что он вот-вот  встанет и пойдёт.

— Не кто, а что, Дивона, — прошептал Кайден и, взяв меня за руку, увёл прочь с этой поляны. Когда сосны скрыли её за нашими спинами, дышать стало значительно легче.

— Теперь ты излечишься? — спросила я, чтобы нарушить зловещёю тишину.

— Не полностью, но всё же, надеюсь, боль станет меньше, — ответил муж, но в голосе сквозило сомнение. Так, будто он совсем не верил, что шрамы затянутся, да и Орхан тоже сомневался, а кому как не друиду знать подобное! — Надо найти второго. Именно он наносил раны.

— Да? — вскликнула я, тут же прижав ладонь ко рту, желая сдержать вырвавшиеся слова. В них явно промелькнуло нездоровое любопытство.

— Почти пришли, потерпи, — Кайден обернулся и слабо улыбнулся, за что я была ему благодарна. А ещё за то, что чувствовала тепло его ладони, вселяющее уверенность, что меня здесь не бросят. Смешно, что ещё с утра я мечтала оказаться в своём изначальном мире и продумывала план побега. Да, я одна здесь и шагу не ступлю!

— Вот они, менгиры. Здесь они начинаются и стоят ещё далеко впереди, — произнёс Кайден, когда сосны начали редеть, а между ними показались длинные камни в человеческий рост, напоминающие безмолвных стражников на вечном посту. В темноте их и вправду было легко принять за людей, пришедших отомстить за убитого. Будто ждущих, пока мы подойдём ближе, чтобы  начать расправу.

—  Что это? Кто их поставил? — прошептала я, опасаясь, что камни могут слышать.

— Силы, конечно. Это очередная ловушка силы, — спокойно пояснил Кайден. — Не бойся, люди опасаются  заходить сюда ночью. Даже Охотников не заманишь. А жаль. Они способны удержать их внутри вверенной им земли и ослабить тоже. Я хотел бы послушать, что они скажут тебе.

И муж указал на ближайший к нам камень. Я подошла довольно смело, потому что не чувствовала от истуканов угрозы. Да, глупо, но, кажется, я тоже начинаю относиться к неодушевлённым предметам так, будто они живые.

Я прижала ладонь, удивившись, что камень тёплый, будто весь день стоит под палящим солнцем. Касаться шершавой поверхности было приятно, это несло успокоение и чувство защищённости. Вот стоишь здесь — можешь не волноваться, чужак не тронет, пуля пролетит мимо, а нож дрогнет. Именно об этом пел менгир, на глазах становившийся всё выше, пока не вырос ещё на добрый метр.

— Я многое могу, чужестранка, — шептал он певучим голосом, таким красивым, похожим на соловьиные трели, что я не хотела, чтобы он замолкал. — И тебе хочу помочь, если нужно.

«Можешь вернуть меня в мир людей?» — мысленно спросила я, уже не зная, так ли сильно хочу этого, как прежде.