Десанты Великой Отечественной войны - Александр Заблотский

Немного разобравшись с теорией огневого обеспечения высадки войск десанта, мы поймем, что 3–8 октября 1941 года это самое огневое обеспечение не оказало никакого влияния на условия ведения боевых действий войск — во всяком случае своего предназначения оно не выполнило. Вот вам и первая по настоящему роковая причина гибели десантников.

В данной ситуации не стоит во всем винить артиллеристов. Все задачи, поставленные перед ними, они решили. Другое дело, как эти задачи ставились. Почти все цели представляли из себя всевозможные развилки дорог, по которым в район боя предположительно (!) могли выдвигаться войска противника. Координаты нескольких выявленных батарей противника указывались по квадратам, то есть с точностью не менее 500 м. На самом деле разведка обстановку в районе проведения морских десантных операций не вскрыла, планирующие их штабы просто не знали расположения войск и объектов противника на местности.

Следующая роковая причина — это связь. Ее отсутствие сразу лишило высадившиеся войска какой-либо поддержки и обеспечения. Дело в том, что привычная и отрабатываемая в мирное время связь с помощью сигнальных ракет разного цвета в данных условиях оказалась совершенно бесполезной, так как на фоне массового применения противником осветительных ракет и трассирующих боеприпасов они были слабо различимы. Имевшиеся на вооружении частей ВМФ армейские переносные радиостанции РБ теоретически обеспечивали связь в режиме телеграфии до 12 км, а в режиме телефонии — до 8 км. Но они были малонадежны и негерметичны, а вдобавок громоздки — их переносили два матроса, требовалось много времени для развертывания. Поэтому не удивительно, что в условиях маневренного общевойскового боя ими не смогли воспользоваться — скорее всего они вообще вышли из строя сразу после высадки. И это если радиостанции вообще имелись — а судя по всему, Ленинградская ВМБ высаживала радистов только 6 октября. Так что именно отсутствие разведанных целей связи с десантниками стало первопричиной отсутствия результативного огневого обеспечения войск десанта.

Наконец, еще одна роковая ошибка относится к боевому применению самих войск десанта. Обратите внимание, как они уничтожались. Несмотря на то, что только высадка 3 октября действительно оказалась для противника внезапной, он и в дальнейшем оказывал сравнительно слабое сопротивление непосредственно у уреза воды. А далее немцы позволяли войскам уйти вглубь территории, где устраивали им огневой мешок, окружали и уничтожали.

Почему же противник не уничтожал войска десанта непосредственно в момент выхода на берег, когда они наиболее уязвимы, так как еще не развернулись в боевой порядок? Причин здесь минимум две. Одна заключается в том, что находившимся на пляже войскам могут оказать эффективную артиллерийскую поддержку. Но главная причина в другом. Немцы отлично понимали, что до тех пор, пока войска находятся у уреза воды, они как бы связаны морской пуповиной со своей территорией. То есть, захватив плацдарм на берегу и закрепившись, теоретически войска могут находиться там бесконечно долго, получая все необходимое морем с «большой земли». Последствия подобной «занозы» для противника очевидны, а потому он слабым сопротивлением провоцировал войска десанта уйти в глубь своей территории. Между тем войска морского десанта, захватив плацдарм, должны удерживать его до тех пор, пока не решат дальнейшую задачу. Позже этот укрепленный плацдарм назовут базой высадки, она станет элементом боевой устойчивости войск десанта. Именно через нее будут осуществлять связь поддерживающих корабельных сил с войсками десанта, идти все их снабжение.

В случаях с десантами Ленинградской ВМБ войска сразу уходили от уреза воды и таким образом обрекались на дальнейшее ведение боевых действий в условиях полного окружения, без всяких шансов, при необходимости, на обратную посадку на десантно-высадочные средства. И это не удивительно. Вспомним, что боевой задачей войскам десанта предписывалось «уничтожать штабы и материальную часть артиллерии противника», после чего соединиться с наступающими с востока частями 42-й армии. То есть на самом деле это задачи рейда по тылам противника. Но подобные задачи решаются или специальными диверсионными отрядами, или группировками высокоманевренных войск[132]. Войска морских десантов, высаженных Ленинградской ВМБ, по их подготовке и оснащению нельзя отнести ни к диверсионным, ни к высокоманевренным. Во многом они оказались жертвами безграмотности командования фронта, затеявшего эти действия.

Давайте вспомним, что все высадки осуществлялись в ближайшем тылу фронтовой группировки противника, то есть прямо в расположении его вторых эшелонов и резервов. Районы высадки оказались насыщены не выявленными разведкой инженерно-оборонительными сооружениями, живой силой и огневыми средствами противника. Поэтому, не имея собственных средств борьбы с этими сооружениями, боевыми машинами, укрытыми огневыми средствами и живой силой противника, войска десанта не могли успешно решить поставленные им задачи. А поскольку войска фронта так и не смогли двинуться вперед, то единственной альтернативой гибели десантников могло стать только их снятие с побережья силами флота. Но это не предусматривалось. Вопрос вынужденной эмбаркации требовал отдельного планирования, так как вывезти людей, тем более в светлое время суток, можно было опять-таки лишь на принципе силы, в полной мере использовав существовавшее в то время огневое превосходство над противником.

Таким образом, войска всех пяти морских десантов оказались обречены еще на этапе планирования морских десантных действий. Конечно, могло случиться чудо, и кто-то из них вышел бы к своим войскам. На войне такое случалось. Но нельзя планировать операции в расчете на чудо или русский «авось».

Ну а что с выводами по этим операциям, отраженным в отчетах, а главное — учтенным на будущее? В отчете Ленинградской ВМБ в основном записаны сетования на недостаток времени для подготовки операции, отсутствие связи с войсками десанта. И все! В выводах даже нет намека хотя бы на необходимость иметь специальные десантно-высадочные средства, чтобы не выбрасывать пехотинцев по грудь в воду. Строительство подобных средств в Ленинграде позже наладили — правда, для «Дороги Жизни». Что касается последующих десантных действий, то Балтийский флот ими и в будущем похвастаться не мог. В 1942 году имела место провальная операция по захвату острова Соммерс. В 1944 году успешными в основном оказались те морские десантные операции, где отсутствовал противник, а когда он имелся, то половина операций была признана неуспешными.

Первая морская десантная операция Черноморского флота связана с обороной Одессы. Именно это обстоятельство придало ей несколько характерных черт.

Румынские войска, осаждающие Одессу, постепенно «обжимали» город, 25 августа 1941 года части восточного сектора отошли на рубеж, с которого подходы к порту с моря и он сам стали досягаемы для артиллерийского обстрела. Кроме этого противник получил возможность обстреливать фарватер, проходивший в 4–5 милях от береговой черты.

Поскольку вся оборона Одессы держалась на бесперебойном ее снабжении, положение резко обострилось. Артиллерийским огнем противник разрушал причалы, подъездные пути, препятствовал производству погрузочно-разгрузочных работ, выводил из строя личный состав, наносил повреждения судам и портовым сооружениям. Корабли, поддерживающие артиллерийским огнем части восточного сектора, вынуждено увеличивали дистанцию стрельбы и тем самым понижали ее эффективность. Эти обстоятельства заставили вход в порт и выход из него кораблей и транспортов, а также погрузочно-разгрузочные работы производить только в темное время суток, а проведение работ в светлое время обеспечивать дымовыми завесами. Впрочем, это мало на что влияло, так как вход в порт и отдельные его районы противник пристрелял заранее.

Попытки решить проблему контрбатарейной борьбой и ударами авиации ни к чему не привели. На самом деле это очень дорогое удовольствие. Например, на подавление артиллерийской батареи необходимо произвести 9–15 130-мм выстрелов, но через 10–15 минут она вновь откроет огонь. А вот чтобы привести батарею противника к молчанию на несколько часов, уже требуется 200–300 снарядов того же калибра. Где же взять столько боеприпасов в осажденной крепости?

Лучшим выходом из создавшегося положения могло стать проведение наступательной операции с задачей расширить территорию Одесского оборонительного района (OOP). Однако имевшимися войсками сделать это было нереально — противник сам почти непрерывно наступал, а резервы у Приморской армии отсутствовали. 18 сентября из Новороссийска в Одессу доставили свежую 157-ю стрелковую дивизию, но и ее для фронтального удара могло не хватить. С учетом того, что переброски новых подкреплений не предполагалось, действовать требовалось только наверняка. Выход из создавшегося положения был очевиден: одновременно с фронтальным наступлением нанести удар в тыл группировки противника войсками морского десанта.