Украина: политика упущенных возможностей - Дмитрий Табачник

Однако суверенитет никогда не бывает ограничен лишь в пользу какой-либо одной политической силы — равно как ни одной державе не удавалось единолично доминировать на мировой арене неограниченно долгий период времени. Ослабление США привело к «вакууму сюзерена» в украинской внутренней политике. В результате самостоятельные решения украинские политики принимать разучились, так и не научившись это делать, а новых указаний не поступает, если же и поступают, то без ресурсной поддержки. Собственных же ресурсов для выполнения указаний Вашингтона у режима Ющенко уже не хватает.

Закономерен вопрос: почему украинская политическая и бизнес-элита допустила такое положение вещей, когда судьбу страны определяет явно неадекватный политик, пользующийся нулевой — в пределах социологической погрешности — поддержкой избирателей, не опирающийся ни на одну серьезную парламентскую партию, растерявший всех своих союзников и не имеющий значительной внешней поддержки? Ведь те, кого в нашем обществе привыкли называть «олигархами» — украинский большой бизнес, — уже в середине 2000-х чувствовали себя достаточно сильными экономически и политически, чтобы отказаться от авторитарной президентской республики и перейти к парламентскому правлению. Об этом, в частности, свидетельствует отказ всех без исключения финансово-политических групп поддержать идею третьего срока президента Кучмы. «Третий срок» был равно неприемлем и для сторонников Януковича, и для сторонников Ющенко, и для Мороза, и для Тимошенко.

Тем не менее, несмотря на изменения, внесенные в Конституцию и делающие Украину парламентской республикой, президентский авторитаризм принял при Ющенко значительно более жесткие и циничные формы, чем прежде. Леонид Данилович никогда не позволял себе нарушать Конституцию и объявлять свою волю единственным законом и божественным смыслом.

Можно сказать, что политики сами виноваты — Янукович согласился на досрочные выборы без острой необходимости идти на данную уступку в 2007 году. Тимошенко — ограничить полномочия Кабмина в пользу президента и его консультативных органов в 2008 году, и также без всякой необходимости.

Но если ведущие политики совершают маневры, ставящие их в заведомо проигрышное положение по отношению к политическому аутсайдеру, каковым является Ющенко, то это кому-нибудь нужно.

Здесь мы непосредственно выходим на проблему украинской внутренней политики, связанную с особенностями национального бизнеса. Как и во всех постсоветских странах, украинский бизнес сформировался в результате как минимум бесконтрольной, а фактически грабительской приватизации госсобственности. Неопределенность правил игры в условиях только формирующегося законодательства неограниченно расширяла круг возможностей. Такие варианты почти мгновенного обогащения, которые открывались перед «новыми» постсоветскими бизнесменами, мир не знал со времен испанских конкистадоров в Южной Америке, работорговцев Гвинейского залива, пиратов Карибского моря и золотоискателей Аляски.

Однако к началу 2000-х гг. основной массив собственности нашел новых хозяев. К этому времени сформировались практически все крупные состояния и бизнес-группы сегодняшней Украины. Неопределенность и неустойчивость законодательства (особенно в части защиты прав собственности) стала помехой для украинского бизнеса. К сожалению, эту помеху практически никто не заметил. И тем более — не предпринял усилий к ее законодательному решению.

Вместо того чтобы, воспользовавшись возможностью прямого доступа к власти в условиях парламентской республики, реформировать законодательство и стабилизировать отношения в сфере собственности, украинские бизнесмены сделали ставку на сохранение сильной президентской власти (но «своего» президента). Именно этим объясняется непримиримость крупных бизнесменов — сторонников Ющенко в 2004-м. Вовсе не будучи националистами и не разделяя националистических взглядов Ющенко на историю Украины и перспективу ее взаимоотношений с Россией, они все поставили на то, что придет свой (к тому же слабый) президент (которым они смогут легко управлять) и произведет передел собственности в их пользу.

Именно поэтому в начале 2005 г. «оранжевые» на Украине попытались повторить опыт Саакашвили в Грузии по изъятию собственности под угрозой надуманных уголовных обвинений. Другое дело, что по ряду не зависящих от них причин (в том числе и потому, что «оранжевый» лагерь практически сразу распался на группу «любих друзів» Ющенко и тех, кто ориентировался на Тимошенко) передел не удался. Власть «своего» президента оказалась парализованной внутренней борьбой «оранжевых» и дискредитированной скандалами и коррупцией.

Неудача 2005-го не остановила попыток повторить передел, для чего было необходимо, чтобы сохранялись: во-первых, неопределенность прав собственности (которые в любой момент можно было бы поставить под вопрос), во-вторых, сильная президентская власть.

Четыре года непрерывной агонии режима Ющенко — попытка выполнить две эти задачи. Пещерно-националистические, русофобские взгляды и хуторянские особенности характера самого Ющенко, а также его проамериканская и пронатовская ориентация лишь осложняют данную задачу, отвлекая внимание и ресурсы (и так весьма ограниченные) правящей клики на второстепенные направления.

Если бы не явное желание ограниченной части украинских бизнесменов силовым путем переделить собственность и не латентная готовность подавляющего большинства еще раз сыграть в эту игру, Ющенко, скорее всего, даже не пришел бы к власти, а придя — не продержался бы и года.

Том Бетелл в труде «Собственность и процветание» достаточно аргументированно доказывает, что защищенная (именно защищенная, а не просто наличествующая) частная собственность стимулирует создание и развитие демократических институтов, а не наоборот, как все еще думают некоторые западные «специалисты», дающие рекомендации постсоветским правительствам. Та же защищенная частная собственность, по его мнению, способствует и экономическому процветанию.

Мы на Украине смогли убедиться в этом на собственном опыте. В последние годы президентства Кучмы опережающий экономический рост сопровождался уверенностью собственников в том, что передела собственности при этом президенте никогда не будет. С другой стороны, уже первые месяцы «оранжевого» режима сопровождались не только покушениями на собственность, но и обвальным падением всех экономических показателей, что был вынужден признать даже Ющенко уже в сентябре 2005 г.

Украинский большой бизнес не заметил, как, играя с президентским авторитаризмом и пытаясь под шумок незаконно завладеть собственностью соседа, он сам себе наносит колоссальный урон, снижая капитализацию, обесценивая собственные активы, постоянно рискуя оказаться в роли не охотника на чью-то собственность, но жертвы более удачливого соперника, нашедшего короткую дорогу к сердцу президентских клевретов.

До тех пор пока к бизнесу, финансирующему политиков и формирующему политику, не придет понимание того, что стабилизация отношений собственности, создание прозрачных законов, равно охраняющих как самую крупную, так и самую мелкую собственность (в том числе собственность поденщика — от посягательств олигарха), украинская внутренняя политика будет представлять собой броуновское движение — хаотическую вражду, бессмысленные переговоры, временные бесплодные союзы и разрывы всех со всеми, в которых не разберется ни сторонний наблюдатель, ни участник процесса. Политики будут и далее руководствоваться сиюминутной выгодой, а планирование (не только перспективное, но и с вечера на утро) перейдет в один разряд с гаданием на кофейной гуще, астрологией и черной магией.

Можно ли говорить о какой-либо стратегии, если даже в разгар последнего внутриполитического кризиса (сентябрь 2008 г.) обе стороны (Тимошенко и Ющенко), которые усиленно к нему готовились и понимали, что победить союзника-оппонента каждая из них сможет, только заручившись союзом с Партией регионов, вступили в конфликт, не имея с ПР четких договоренностей, находясь еще в процессе переговоров, от результатов которых имя победителя зависело значительно больше, чем от любых других действий! Что, они этого не понимали? Понимали. Но так же, как пират знал, что абордажный бой можно не только выиграть, но и проиграть, как работорговец рисковал попасться сторожевым кораблям британского королевского флота, как масса конкистадоров погибала, так и не увидев «золота инков», как золотоискатели на Аляске рисковали погибнуть от стрел индейцев, когтей диких зверей и даже от рук своих товарищей, так же и бизнес, сформированный в эпоху «дикой приватизации», знает: надо ввязаться в бой, а там будет видно. К сожалению, так же думают и действуют политики, этот бизнес представляющие.