Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Фантастика и фэнтези » Постапокалипсис » Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Читать онлайн Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 77
Перейти на страницу:

По той пыли и шла Вербена.

У Вербены розовые ногти и пятки. Узкие голени — на правой серебристый браслет в виде змеи. Змея — символ Гомеопатов.

Целест едва сдержался, чтобы не прокричать ее имя. По лбу сползла и затекла в уголок глаза капля пота, он сморгнул ее, как смаргивают слезу. Тем временем Альена и сенаторы покидали трибуну — сцену, добровольно уступая место истинной владычице — хорошо, что она просто девчонка, которая не предъявляет прав и не пытается диктовать волю. Вербена поднималась по грубо обтесанным фанерным ступеням; по-прежнему босая и перламутровая.

Она начала танец.

Пять лет осыпались обгорелой шелухой. Целест снова был там, в приземистом мокротно-сером подвале, пропахшем сивухой и застарелой грязью; и околдованный, взирал он на лунную нимфу — Дафну.

Все равно что снять кожу — вместе с возрастом, чертами лица, обидами, памятью и запекшейся под ногтями кровью, и шагать босиком — совсем как Вербена; вместо невинных круглых пяток — красно-белые полосы заголенных сухожилий, мышц. Пешком в рай. Босиком в рай.

Целест не дышал. Все, кто присутствовал на Площади, Большая Собака Виндикар, — тоже.

На «галерке» ругнулись — кому-то полезли на голову, и тут же умолкло — тонкой нитью стрельнула со сцены лента легкой ткани, лента и взгляд, словно вспышка в кромешной тьме. Вербена запрещала дышать. Вербена запрещала чувствовать что-либо, кроме своего танца.

Рони подумал, что власть всякого бога — или богини — жестока; но тоже протянул руку, пытаясь осязать разогретый плотный воздух. Замедленная ритуальная музыка с нотами жести вгоняла в транс, толпа повторяла за Вербеной каждое движение, пусть и получались вместо гибких фигур (ее позвоночник из проволоки, что ли, как-то удивлялся Тао) неуклюжие выпады. Вербена запрокинула голову назад, закрутилась, расстреливая пространство шелковой паутиной — знакомый трюк, перламутровые ленты разматываются, обнажая сердцевину. Упала на колени, изогнулась, — казалось, можно различить, как бьется под выступающими ребрами сердце; легко взмыла в воздух, описывая двойное сальто.

На занозистую поверхность сцены опадали ленты.

Вербена все-таки срывала с Виндикара кожу. В первую очередь — с себя и Целеста. Швами наружу — Рони знает, каково это. Прозрачность амебы, состояние первичной протоплазмы — ни мыслей, ни слов, ни личности; цельность.

Это… страшно?

Или прекрасно?

Толпа покачивалась в унисон.

Взъерошенные гуляки, выгадавшие себе неплохое местечко — рядом с Магнитами, правда, но близко от сцены, замерли с открытыми ртами. На вывернутых губах вязко повисла нить слюны. Поодаль аристократичные дамы водили своими веерами в такт движениям Вербены, и в глазах их не было ревности к более молодой и красивой женщине.

Была вечность. Огонь или вода. Вербена — танец огня и воды.

Ленты, бронзово-смуглая сердцевина, веретено жизни. Вербена была паркой целого города — или же всего Мира Восстановленного? Прикажи она сейчас совершить коллективное самоубийство — Площадь Семи стала бы гекатомбой.

«Почему бы и нет?» — Рони улыбался. Вместе со всеми. В первую очередь вместе с Целестом — он не солгал, когда заявил, что «питается» чужим счастьем, экстаз напарника — лучшего друга пах летними травами, коно-плянно дурманил. Рони тоже был счастлив.

Оглянулся на Магнитов — воины не лучше обычных людей, мистики изредка смаргивают и усмехаются. Воплощенная, мог прочитать Рони. Особый… как это называется? — кайф для тех, чей мир заткан туманами и отражениями. Вербена показывала мистикам — жителям Зазеркалья — плотные предметы и яркие краски. «Смотри своими глазами, не чужими».

Воплощенная.

Воплотившая.

Ему почудилось (да, вот именно, просто чудится) — Главы недовольны; вернее, Флоренц и Гораций — в толпе, затерялись и смешались, колба с реактивом в океане и клочок бумаги в библиотеке. Винсент и Декстра хмурились. Кажется.

«Наверное, им не нравится, что… ну…» — Рони не сумел подобрать объяснения. Он вновь уставился на Вербену, одновременно слизывая «пенки» — восторг и надрывное, какое-то запредельное наслаждение Целеста.

В Зазеркалье всегда холодно, а он любил тепло. Он придвинулся, притиснулся ближе и сжал длиннопалую ладонь, чуть влажную от пота и горячечную там, где стучал пульс. Целест не стал вырываться.

Вербена остановилась. Оборвала танец; музыканты растянули вопрос в фальшивую ноту, единым выдохом пронеслось: «Что?» Пальцы Целеста свело спазмом, чужую руку он сжал до боли.

Несколько лент по-прежнему искрились на груди и бедрах Вербены. С того выступления в баре она не позволяла себе обнажаться. Может быть, учитывая вкусы покровителя — Адриана Альены. Может быть, потому, что…

«Ну, Целесту бы не понравилось».

Вербена сморгнула, будто только очнувшись от транса. Того гляди спросит — кто вы, где я? Взрыв бара, запах пепла или персиковый мед ароматизированной ванной.

«Где мы все?»

Дыхание Вербены только чуть-чуть сбилось, подрагивали ключицы и прилипла прядь волос ко лбу. Пользуясь замешательством, она подхватила отодвинутый с глаз долой микрофон, повисла на нем, словно на партнере.

«Вербена никогда не танцевала в паре, только соло», — почему-то отметил Рони. Он разжал ладонь: из костяшек Целеста (непроизвольно?) проступили шипы, мог нечаянно поранить напарника.

— Я молчала пять лет, — сказала Вербена. Голос сорвался на полувзвизг. Она волновалась. Вербена кашлянула, мгновенно смутившись и спрятав за ресницами ярко-лунный взгляд, но продолжала: — Я молчала пять лет, потому что говорила движениями, ну нечего было добавить. А сейчас есть. И я хочу сказать…

Она запнулась, выискивая кого-то в толпе. Целест подпрыгнул, размахнулся, едва не заехав в глаз Авису — тот отшатнулся с тихим ворчанием.

Вербена кивнула то ли самой себе, то ли Целесту.

— Нашему миру грозит опасность. Да, целому Миру Восстановленному. И не надо думать, что эта опасность касается только Магнитов, — в конце концов, они ведь вас всех, да-да, вас всех защищают! А вы к ним относитесь будто к выродкам и уродам! Это же не-спра-ве-дли-во!

Длинное слово — выговорила по слогам, и опять «дала петуха». Голосовые связки — тоже мышцы, только слушаются хуже голеностопа и плечевого пояса.

— Несправедливо, — повторила Вербена увереннее.

Толпа дрогнула.

Большая Собака Виндикар высунула язык и виляла хвостом, а хозяйка — хлестнула плеткой. Люди переглядывались. Магниты, заметил Рони, — тоже.

— А вы, Гомеопаты… да-да, я сейчас и про ученых, и про теоретиков, и про воинов с мистиками — про всех! Вы закрылись в своей Цитадели, ворчите в тряпочку, мол, никто вас не любит… как маленькие дети, честное слово!

Кто-то хихикнул, наверное, оценил «ворчание в тряпочку» — в мантию Гомеопата, именно так. Переглядывались рядом стоящие и через всю Площадь. Недоумение поднималось над людским скопищем, словно пар над тарелкой горячего супа.

— Гомеопаты — не враги! Магниты — не палачи и не эти… инх… инв… инквизиторы, вот! — На очередной звонкой «ноте» микрофон накрыло мерзким визгом — резонансом. Никто не поморщился.

Вербена вправе говорить что угодно — и как угодно.

Целест смотрел на своего отца. Адриан Альена сжал губы — и без того тонкие, они слились с лицом; того гляди погрозит кулаком или «я высеку тебя дома, скверная девчонка».

Нет. Он не осмелится. Даже Верховный Сенатор не осмелится перечить Вербене.

Целест ухмыльнулся.

— Мы все должны быть вместе! Помогать Магнитам бороться с одержимыми и не бояться их, а вы, господа Гомеопаты, — тонкий палец с кораллово-розовым ногтем уткнулся в левый фланг, — не сидите сычами в своей Цитадели, а популярно объясняйте… Вот я! Я тоже боялась Магнитов…

Она сбилась. Сглотнула, покосилась на Элоизу. «Репетировали», — сообразил Целест: они с Вербеной обсуждали ее прошлое, и всякий раз она пожимала плечами — мол, «странствовали с папой». Об одержимых, Цитадели и санитарах Мира Восстановленного Вербена не знала до взрыва в притоне Джо. Отец не рассказывал маленькой танцовщице страшных сказок — и страшной были.

На голени сверкнула серебряная змея.

— …Боялась Магнитов, — солгала Вербена, но ей верили. Капля лжи в правде — вроде вишенки на мороженом. — Но потом…

Она шумно выдохнула в микрофон.

— Целест. Иди сюда.

23

Он проталкивался, работал локтями и только что не зубами. Он выжег бы себе путь огнем, выколол отравленными шипами, однако экстрима не требовалось — народ благоразумно теснился, разве ворчали изредка — смотри, куда прешь, а иногда хлопали по спине — повезло, парень.

Целест заскочил на трибуну прямо с земли, безо всяких ступенек. Пригладил волосы — руки немного дрожали и у корней волос мокрело от пота. Сердце колотилось почему-то в деснах.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 77
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Минск 2200. Принцип подобия - Майя Треножникова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит