Замок на Воробьевых горах - Евгения Грановская

Глава 6

1

Антип открыл дверь, позевывая и почесывая ногтями голый живот. Его длинные черные волосы растрепались, лицо чуть припухло со сна. На груди парня, с левой стороны, Мария увидела татуировку – профиль какого-то чудовища, обвитого змеями.

Увидев Варламову, Антип смутился и пробормотал:

– Ой… простите…

Он спрятался за шкаф, но тут же вынырнул обратно, натягивая на голову застиранную футболку.

– Проходите, Мария Степановна!

Варламова вошла и села на стул. В комнате пахло хмельным перегаром и прокисшим табачным духом. В глубокой тарелке с остатками кетчупа на стенках громоздилась гора окурков. Под столом валялись пустые пивные бутылки.

Антип быстро похватал с пола и кровати вещи и швырнул их в шкаф – с глаз долой. Создав видимость порядка, парень удовлетворенно уселся на краешек стола и посмотрел на гостью. Та бросила взгляд на часики, затем перевела его на Антипа.

– Неужели спал?

Антип откинул с лица длинную черную прядь и улыбнулся.

– Ночка выдалась веселая.

– Что праздновали?

– Пятницу, тринадцатое.

– Ясно, – кивнула Мария. – Такой праздник грех пропустить. А что у тебя за татуировка?

– На груди? – уточнил парень.

– А есть еще где-нибудь?

– У меня их три, – с гордостью сообщил Антип. – На груди, на пояснице и… В общем, еще в одном месте.

– Силен! – одобрила Мария. – Но я видела только на груди.

– Там голова Тилля Линдеманна в гриме, а вокруг его головы – нимб из ядовитых морских змей.

– Не знаю, кто такой Тилль Линдеманн, но выглядит он жутковато.

– Ему за это хорошо платят, – насмешливо заметил Антип. – Тилль Линдеманн – солист группы «Раммштайн». А я…

Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем всунулась лохматая голова.

– Антипыч, есть че опохмелиться?

Тут «голова» увидела Варламову и кивнула:

– Здрасте.

– Добрый день, – отозвалась Мария.

Антип же, прищурив темные глаза, неприветливо проговорил:

– Опохмелиться тебе? А кто у меня ночью последнюю бутылку пива спионерил?

– Скажешь, я?

– Нет, Пушкин. Прекрасно слышал, как ты ночью входил в комнату и шарился под столом.

«Голова» рассеянно нахмурилась:

– А чего ж не окликнул?

– Ломало.

– Ясно. Прости, я думал, ты спишь. С меня баттл.

Голова скрылась, и дверь мягко защелкнулась.

– Н-да… – проговорила Мария, доставая из сумочки сигареты. – Что хоть пили-то?

– Да все подряд.

– Похмелье мучает?

Антип покачал головой:

– Не-а. У меня похмелий не бывает.

– Счастливчик. – Мария оглядела стены комнаты, обклеенные постерами. – Ты вроде гот, а на стенах у тебя плакаты с хиппи и панками.

Антип зевнул, прикрыв рот ладонью, и, моргнув заслезившимися глазами, объяснил:

– А я не чистокровный гот. Я шатун.

– Кто-кто?

– Шатун. Шатаюсь из стороны в сторону, то к тем, то к этим.

– Зачем?

Антип пожал худыми плечами:

– Не знаю. Наверное, ищу себя.

Антип сполз со стола, открыл окно и подтянул за веревку маленькое пластмассовое ведерко с водой. Из ведерка он вынул две бутылки «Балтики». Одну протянул Марии:

– Угоститесь?

Мария насмешливо прищурила глаза:

– Нет, спасибо. А ты запасливый!

– С волками жить – по волчьи выть, – невозмутимо отозвался Антип.

Он сунул невостребованную бутылку в ведро и снова спустил его вниз. Закрыл окно, снова сел на край стола, открыл бутылку, отхлебнул из горлышка и сделал блаженное лицо.

В прихожей хлопнула дверь, и кто-то громко крикнул:

– Какой гондон нарисовал мне сердечко на лбу?

– Заткни пасть, Хомяк! – донеслось в ответ. – У Антипа гости!

– Суки, оно же не стирается!

– Заткнись, говорю! У него девушка.

– О! – произнес голос, мгновенно смирившись. – Я тогда позже зайду.

Дверь снова хлопнула. Антип отхлебнул пива, взглянул на Марию и пожал плечами, как бы говоря: чего вы хотите – общага.

Мария достала из кармана кофты карту памяти и показала ее Антипу.

– Я пришла к тебе вот из-за чего.

– А что это? – прищурился Антип.

– Карта памяти, как видишь. У тебя есть, на чем ее посмотреть?

– Э-э… Да, конечно. Ноутбук подойдет?

– Вполне.

Антип поставил бутылку на стол, повернулся к книжному шкафу-секретеру, сунул руку под гору грязных вещей и вынул из-под них лэптоп. Потом брякнул на стол, откинул крышку и щелкнул пальцем по кнопке.

– Нужно только немного подождать, – предупредил он Марию. – Неделю назад я его со стола уронил, с тех пор он у меня задумчивый.

Через минуту Антип воскликнул:

– Готово! – Затем повернулся к Марии и протянул ладонь. – Давайте вашу эсдэшку.

Мария положила в ладонь парня прямоугольничек. Антип поднес его к носу и понюхал.

– Пахнет гарью, – сообщил он. – С чего бы это, а?

– Я вытащила ее из сгоревшего фотоаппарата, – ответила Мария.

– Из сгоревшего? Круто. С техникой нужно обращаться бережнее.

Варламова глянула на трещины на панели компьютера и усмехнулась:

– Кто бы говорил.

Антип вставил карту памяти в лэптоп и пробежался пальцами по клавишам. Затем, прищурившись, посмотрел на экран и сказал:

– Тут три файла. Открывать по порядку?

– Да, давай.

Он навел курсор на первый файл и клацнул кнопкой «мыши». На экране развернулась фотография.

Глаза Антипа широко открылись.

– Это же Настя Горбунова!

– Да, – сипло отозвалась Мария.

На снимке Настя ела кусок пиццы и, улыбаясь, пыталась заслониться свободной рукой от объектива.

– Пиццу хавает. – Антип сглотнул слюну.

– Давай следующий, – распорядилась Варламова.

На втором снимке Настя наматывала на шею длинный темно-синий шарф. Она смущенно улыбалась и явно что-то с упреком выговаривала снимающему. Что-то вроде: «Кончай уже, а?» Зеркало, висевшее у нее над головой, запечатлело парня с фотоаппаратом в руках.

– Колька Сабуров! – выдохнул Антип. – Господи, где вы эсдэшку взяли?

– Неважно. Давай дальше.

– Остался один файл, но это не фотография, а видеозапись.

– Мы можем ее посмотреть?

– Думаю, да.

Антип снова защелкал клавишами ноутбука. На экране появилось странное изображение. Съемка велась сверху и немного сбоку. Внизу стоял длинный белый стол, за ним сидели люди. Пятеро мужчин и три женщины. Качество съемки оказалось неважным, трудно было даже разобрать, во что они одеты. Восемь человек сидели, откинувшись на спинки стульев и положив руки на стол, словно медитировали. Камера слегка подрагивала в руках снимающего. Люди внизу почти не двигались.

Но больше всего Марию поразил один странный эффект – лица сидящих за столом людей выглядели как светлые мерцающие пятна, на которых едва различимо темнели глаза.