Google. Прорыв в духе времени - Марк Малсид

Вдруг оказалось, что миллионы американских пользователей Google, которые никогда до этого не участвовали в торгах на фондовой бирже, теперь имеют возможность приобрести несколько акций компании (если, конечно, им это по карману). Они не получат от ворот поворот только лишь потому, что живут не в роскошном особняке и не знакомы с нужными людьми. В этом была вся Google. Брин и Пейдж хоть и не горели желанием выводить свою компанию на фондовую биржу, решили, что сделают это максимально демократично.

Друзьям очень не нравилась «гонорарная» монополия Уолл-стрит. Какую фирму ни возьми, все называли одну и ту же сумму за управление процессом подготовки к IPO, независимо от того, насколько хорошо будут продаваться акции компании. Фирмы, в которые они обращались, неизменно просили 7%. Это означало, что, предлагая акции на общую сумму 2 млрд. долл., посредники заработают 140 млн. долл. Теоретически они просили такие гонорары потому, что существовал риск того, что часть акций останется непроданными. Этот принцип лежал в основе так называемого «андеррайтинга»: уоллстритовские фирмы гарантировали компаниям, выходившим на торги, что они получат за свои акции сумму, соответствующую оговоренной цене акций, а те, в свою очередь, платили фирмам за риск, что им по той или иной причине не удастся сбыть все акции. Однако на практике все фирмы всегда просили одну фиксированную сумму гонорара и предварительно продавали крупные пакеты акций. Ларри и Сергей не видели в этом никакой логики, – особенно учитывая ажиотаж вокруг акций Google.

Поэтому они решили, что оплатят услуги Уолл-стрит по ставке, в два раза ниже стандартной. Те брокерские фирмы, которые сочтут это условие неприемлемым, никто не будет уговаривать сотрудничать с Google. Помимо этого, Брин и Пейдж до мелочей разработали план взятия под контроль процессов ценообразования и распределения акций, породивших на Уолл-стрит не один десяток скандалов, а также сохранили за собой право отменить IPO в последний момент, если вдруг передумают. Этим основатели Google как бы отправляли Уоллстрит «черную метку». Если компании удастся осуществить задуманное, вполне возможно, что гонорары и роль посредников при подготовке к публичному размещению акций резко сократятся.

Ларри и Сергей также не будут называть имя того, кто станет выполнять функции председателя совета директоров Google в процессе выхода компании на фондовую биржу, эта позиция останется вакантной. Такое решение было продиктовано стремлением сохранить контроль над компанией. Генеральный директор Эрик Шмидт будет выступать как председатель исполнительного комитета, что позволит ему выполнять все формальные и юридические процедуры, которые предполагает статус ОАО. Брин и Пейдж останутся президентами и держателями контрольного пакета акций. Эти двое, удерживая Шмидта на коротком поводке, будут вместе управлять Google. Имя председателя совета директоров они назовут позднее, когда у них появится больше свободного времени.

Представители брокерских контор, которые встречались с руководителями Google, чтобы обсудить процесс подготовки к IPO, должны были подписать соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. После того как Google остановила свой выбор на Credit Suisse First Boston и Morgan Stanley, Брин и Пейдж потребовали, чтобы представители этих фирм перед началом каждого совещания подписывали отдельное соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Помимо этого, компания предоставляла им минимум информации о финансовых результатах и объемах операций, в течение довольно долгого времени держа их в неведении. Google также довела до сведения всей Уолл-стрит, что правовые последствия утечки информации до или после IPO, будут весьма серьезными. Инвестиционные банкиры и юристы сетовали на то, что такие несносные типы, как руководители Google, им еще не встречались.

Юрисконсульты из Wilson Sonsini Goodrich & Rosati, авторитетной фирмы, проводившей подготовку практически всех крупнейших сделок для Силиконовой долины и Уолл-стрит, проинформировали Ларри и Сергея о том, что после подачи документов в Комиссию по ценным бумагам и биржам для компании наступит так называемый «период молчания». В это время им нельзя будет говорить ничего такого, что может повлиять на рост стоимости акций. Однако Брин и Пейдж не понимали, почему же в «период молчания» можно проводить выездные презентации – встречи за закрытыми дверями с финансовыми тузами, представителями организаций-инвесторов и «тяжеловесами» с Уолл-стрит, в рамках которых топ-менеджеры рассказывают о своей компании и отвечают на вопросы. А как насчет обычных инвесторов? Как насчет простых пользователей Google, которые, наверное, тоже хотят вложить в компанию свои средства? Почему они должны вилять хвостом перед акулами бизнеса и забыть о существовании средних и мелких инвесторов? Эта традиция, по их мнению, была типично уоллстритовской (то есть несправедливой), и они решили сломать (или хотя бы согнуть) ее в процессе подготовки к выходу на биржу. Всю ту информацию о Google, которую они будут предоставлять в рамках выездных презентаций, они выложат в Интернете.

Google – вовсе не традиционная компания. И мы не собираемся меняться.

Этими словами начиналось письмо Брина и Пейджа, сопровождавшее заявку на IPO, поданную Комиссии в середине апреля 2004 года. Идея о приложении к пакету отчетов и документов письма философского содержания была одобрена Wilson Sonsini. С содержанием письма основателей Google могли ознакомиться и интернет-пользователи: его оперативно разместили в Сети. Брин и Пейдж были исполнены решимости направить свое письмо Комиссии, их абсолютно не интересовало, что об этом думают их главные инвесторы, Джон Дерр и Майкл Мориц. Они хотели продемонстрировать, что у Google есть свое лицо, что она как коммерческое предприятие и работодатель отличается от других. Большинство частных компаний, готовившихся к IPO, ограничивались подачей стандартных документов со стандартным набором юридической и финансовой информации. Основателям Google хотелось удивить весь мир необычным письмом, в котором описывалась культура компании и излагалось их мировоззрение, а также звучали предостережения в адрес не разделявших их позицию Уолл-стрит и инвесторов – им рекомендовали не вмешиваться в процесс.

Мориц, обеспокоенный возможными последствиями обнародования чернового варианта письма, начал действовать. За день до опубликования ему все-таки удалось добыть у Пейджа текст. Кое-что убрав, а кое-что добавив, Мориц придал ему более сдержанный тон, сгладив острые углы и внеся ряд поправок, и, самое главное, определил роль Эрика Шмидта после преобразования компании в ОАО.

Дерр и Мориц, заставившие основателей Google взять Шмидта, меньше всего хотели, чтобы его значимость как генерального директора теперь, в преддверии IPO, преуменьшали. Они по своему опыту знали: чтобы быть уверенными в будущем компании и добиться надлежащей оценки стоимости акций на торгах, им необходимо убедить инвесторов в двух вещах. Что основатели, движимые стремлением изменить мир к лучшему, будут сосредоточены на разработке инноваций, а толковый и опытный менеджер позаботится о том, чтобы в ОАО уделяли должное внимание акционерам, внедрили механизмы сдерживания и противовесов и осуществляли рациональное управление финансами.

Брин и Пейдж в своем письме подчеркнули, что в управлении открытым акционерным обществом они намерены придерживаться тех же принципов, которые они исповедовали тогда, когда Google была ЗАО. К примеру, они не будут молиться на священные для Уолл-стрит квартальные прибыли – они будут делать то, что сочтут наиболее целесообразным для развития Google в свете долгосрочной перспективы.

Toп-менеджерам компании отвлекаться на краткосрочные цели столь же бессмысленно, как человеку, сидящему на диете, подходить к весам каждые полчаса, писали они. Как сказал Уоррен Баффет, «мы не будем «сглаживать» квартальные или годовые отчеты. Если они поступают в штаб-квартиру угловатыми, то они должны остаться угловатыми и тогда, когда поступают к вам».

Свое письмо они назвали «Инструкция для акционеров Google». Это название, по их словам, было навеяно письмами, сопровождавшими годовые отчеты Berkshire Hathaway – крупной страховой компании, возглавляемой гуру в сфере инвестиций Уорреном Баффетом. Вот так, одним взмахом пера, Ларри Пейдж и Сергей Брин приравняли себя к Баффетту, самому успешному американскому инвестору наших дней и миллиардеру.

Google, в отличие от некоторых своих конкурентов (в том числе Yahoo!), базировалась исключительно на ПО, она не владела контентом и не создавала его. Но при этом она получала доход от размещения рекламы, как классическая медиакомпания. В своем письме основатели Google сообщали, что планируют выпустить акции двух классов: предназначенные для акционеров акции класса А, каждая из которых дает право на один голос, и класса В, предназначенные для них самих, каждая из которых дает право на десять голосов. Такая двухклассовая структура сделает поглощение компании без их согласия невозможным, лишит государственных инвесторов возможности оказывать влияние на ее топ-менеджеров и позволит им управлять компанией, не опасаясь вмешательства извне. Этот вариант руководителям Google показался оптимальным.