Старая сказка про принцессу (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна

— Очень, — не стал спорить Шелест.— Ты, вообще, кто такой?

— Я? — удивился дух. — Да так, призрак местный, безумный. Жил три сотни лет назад и обладал сильным пророческим даром, за что меня и посадили в каменный мешок вот под этой прелестью.

Дух указал на халабудку и опять засмеялся.

— И что? — спросил любопытный Ленц.

— Что-что, помер я там. Вот теперь порчу жизни тем, кто живет в храме. Из-за меня его даже не достроили ни разу. А он еще и в землю проваливается постепенно. Скоро вообще придется вырезать люк в крыше и достраивать лестницу. И эти, смотрящие на чужой путь и предугадывающие наилучшие повороты, будут жить как кроты. Весело, да?

— Очень, — опять подтвердил Шелест.

— Пошли отсюда, — решил Льен. — К болотным лягушкам наилучшие повороты.

— А поздно, — обрадовал его дух и расплылся в широченной улыбке. — Сами пришли, сами теперь и будете мучиться.

— С чем? — дружно спросили студентусы.

— С перчиком, придающим остроты пресной жизни.

— Какой еще пресной жизни?! — неподдельно удивился Льен.

— Сравнительно пресной, — сказал дух, а из-за всеми позабытой двери вышло две растрепанных тетки, здоровенный мужик с дубиной и красавица, кутающаяся в вышитую скатерть, а может и простыню.

— Сейчас нас будут уговаривать взять перчик, — догадался Ленц, глядя на дубину.

Мужик вознаградил его за понятливость щербатой улыбкой и подтолкнул нерешительную красавицу вперед.

— Вот, проведете до магической школы, а то нам она не годится, — безапелляционно сказала одна из теток.

— Что?! — не поверил своим ушам Льен.

Тетка его словно не услышала.

— Проведете, а то ее тут камнями забьют. Тут на три города, расположившихся вокруг болота, таких вот красавиц, что пальцев на одной руке. А эта еще и с даром, магическим. А значит — ведьма, бедных мужиков опаивает и соблазняет.

Тетка плюнула, ругнулась по степняцки и развернувшись к компании спиной, исчезла за дверью.

— Эй, подождите, вы должны объяснить… — попытался остановить это безумие Льен.

— Да тебе что, жалко провести девку до школы? — удивленно спросил мужик. — Все равно же с этой школой не разминешься. А мы девке даже денег дали на дорогу, ну и на покупки девичьи, первой надобности. А то эти умалишенные все ее вещи сожгли, подозревая в них страшные артефакты, чуть пожар не устроили. Дознаватели их, конечно, половили, оштрафовали и побеседовали, но вряд ли это полоумных баб окоротит. Как вобьют себе что-то в головы… Вот зачем ей кого-то опаивать? Ей пальцем поманить и половина местных мужиков у ног поляжет. Эх.

— Да подождите! — Льен все еще надеялся избавиться от такого подарочка.

Но его даже не услышали. Вторая женщина всучила красавице заплечную сумку и увесистый мешочек. Велела никуда не ходить без магов, а то ведь не побоятся гнева судьбы и попытаются волосья повыдергивать. Погладила по голове и сказала:

— Иди.

Красавица несмело улыбнулась и засеменила к Льену, одной рукой придерживая свою простыню на плече, а второй прижимая к животу сумку и мешочек.

А мужик с теткой шустро забежали за дверь и с грохотом ее захлопнули.

— Весело в храм сходили, чего уж, — сказал Ваня, и пес его поддержал лаем.

— Проклятье, — только и смог сказать Льен, понимая, что от перчика делающего пресную жизнь веселее, не избавиться.

И то, что эта жизнь сразу же утратит остатки пресности, как только компания с этой девчонкой зайдет в город, он тоже понимал.

И то, что не сможет бросить несчастную «ведьму», которую с одной стороны преследуют влюбчивые мужики, а с другой — ревнивые жены, невесты или просто претендентки на мужское сердце.

И то, что девчонка наверняка сама виновата в части своих проблем.

И даже то, что дознаватели наверняка знали, где прячется эта красавица от народного гнева, и догадывались на кого переложат заботу о ней веселые смотрящие на чужой путь. Нет, они бы с радостью ее переложили на самих дознавателей. Только те, зная, чем все закончится, старались от этого храма держаться как можно дальше.

— Ладно, идем, горе, — сказал Льен устало и указал рукой на тропу, по которой они столь неосмотрительно сюда пришли.

Горе старательно закивало и послушно пошло. А остальные потянулись следом.

— Перчик, — мрачно произнес Льен.

глава 17

Глава 17

Месть дознавателям и непредвиденные траты.

Перчика звали Весяна. Она была дочкой умершего три года назад мелкого купца и излишне мечтательной матери, всех достоинств у которой было — ее несомненная красота, частично компенсирующая полное отсутствие ума. После смерти мужа эта красавица за полгода спустила все сбережения, влезла в долги и чуть не продала собственную дочь то ли в цирк, то ли вообще в веселый дом. Весяна точно не знала. Тетка, сестра этой самой матери, но менее красивая, зато явно поумнее, в показаниях путалась.

И девушка справедливо полагала, что из-за того, что не хотела совсем уж расстраивать племянницу, но оно все равно вырывалось. Наверное из-за характера Весяны — девчонки излишне общительной, а временами и доверчивой. Хотя племянницу она любила, иначе зачем бы чуть ли не из рук покупателей вырывала четырнадцатилетнюю зареванную девочку, выплачивала часть долгов ее матери, а потом пыталась обеих научить хоть чему-нибудь способному помочь выжить?

Мать в итоге повторно выскочила замуж за какого-то подозрительного типа и пропала. А Весяна закончила школу, похорошела так, что даже матушка по сравнению с ней была бледной молью, если верить тетке, а потом у нее обнаружили дар и отправили поступать в школу. Во Вторую Пятилистника. Только она по дороге наслушалась разных ужасов про нее и не доехала. Решила сначала заработать денег, а потом отправиться в школу получше.

— В веселом доме заработать? — полюбопытствовал обидевшийся за родную школу Ленц.

— Нет, — задрала нос Весяна. — Служанкой. Но у меня ничего не вышло, жена хозяина почти сразу выгнала. А потом я стала помогать в храме. Я полезность травок чувствую и могу запросто отличить очень качественные от почти бесполезных. Жила себе тихонько. Никому не мешала. А потом эти дуры повадились. Вот зачем мне сдались их дурные мужья? Если бы я кого-то и хотела себе забрать, то точно не какого-то третьего помощника кожевника или грузчика, таскавшего мусор из мясной лавки и туши обратно.

— Да, если и окручивать мужика, то хотя бы богатого, — согласился с девушкой Ваня.

На него удивленно посмотрели. Но поспорить о том, а достойно ли уважающей себя девушки такое поведение, не успели. В гостиный дом пришел посыльный от дознавателей, выстучал компанию в комнате девушек и потребовал студентусов, хотя бы одного. Кому-то срочно понадобилось точное описание разбойников, у которых они забрали путеводную карту.

— Трупы, наверное нашли, — мрачно сказал Ленц.

Еще дознавателям был нужен Льен, вообще непонятно зачем, по крайней мере, посыльный этого не знал.

— Еще кого-то в нашу компанию хотят добавить, — предрек Ленц и получил подзатыльник от Дамира.

А Весяна, обряженная в запасные штаны Шелеста и рубашку Томии, сказала, что ей надо сходить в дом, где она снимала комнатку, вдруг что-то из вещей все-таки осталось? Не могла же перепуганная хозяйка все выбросить. Скорее бросила, что первое под руку попалось, лишь бы отстали. Она вообще женщина понимающая, наверное потому, что по молодости работала подавальщицей, и к ней тоже приходили чьи-то жены волосы выдергивать.

А потом надо было докупить недостающее, то, без чего никак не обойтись. Но сама Весяна боялась куда-либо идти. Мало ли кто по дороге встретится.

— Я с тобой пойду, — вздохнув, предложила Томия.

Хоть эта девчонка ей и не нравилась, но люди, способные требовать кого-то сжечь только из-за того, что какой-то мужик воспылал страстью, ей не нравились еще больше. Да и магию хотелось потренировать, боевую. Которой просто так, как рассказали Томии студентусы и Льен, тем, у кого не было диплома выпускника школы в городах вообще запрещалось заниматься. Разве что в крайнем случае. А нападение каких-то умалишенных — вполне себе крайний случай. Их могут потом заставить еще и компенсацию выплатить бедной, не сдержавшейся девочке.