Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2 - Георг Борн

В отчаянии ломая руки, Энрика упала на тротуар перед домом врача и простерла к окну руки.

— О, сжальтесь, — плакала она, — моя дочь умирает! Услышав приближающиеся шаги, она встала и увидела двух людей в длинных плащах. Энрика подбежала к ним.

— Сжальтесь! Найдите мне доктора! Мой ребенок погибает!

Прохожие были, по-видимому, монахи, набросившие плащи поверх монашеского платья.

Один из них, показав на какой-то дом, хотел идти дальше, но другой остановился и внимательно посмотрел на нее.

— Энрика! — прошептал монах, схватив своего товарища за руку.

Отчаявшаяся женщина, как во сне, услышала свое имя и быстро подошла к монаху, чтобы разглядеть его прикрытое капюшоном лицо.

— Жозе! — вскрикнула она.

— Твой ребенок болен — вот монастырский врач, очень умный и опытный человек, — сказал Жозе проникновенным голосом.

Он быстро сообразил, что должен действовать осторожно и мягко и не спугнуть Энрику. На ее крик мог сбежаться народ, который так ненавидел монахов, что достаточно было повода, чтобы отправить его и преподобного патера Кларета на тот свет. Жозе решил прибегнуть к хитрости.

— Сеньора, — заговорил он, — другого доктора теперь не найдете. Разве вы не хотите спасти свое дитя?

Энрика колебалась.

— Вы погубите нас обеих, — прошептала она невнятно, — но теперь уже все равно: я скорее умру вместе с ребенком, чем расстанусь с ним.

— Мне действительно жаль тебя, — увещевал Жозе таким задушевным голосом, что можно было подумать, что перед вами добрейший человек. — Благочестивый брат, — обратился он к Кларету, — сделай доброе дело, помоги несчастной женщине.

— Я лечу только моих братьев, — отвечал Кларет, вступая в игру, — и теперь уж ночь…

— Помоги ей, прошу тебя!

— О, сжальтесь, спасите моего ребенка, — молила Энрика.

— Раз ты меня просишь, благочестивый брат, то будь по-твоему. Ведите нас, сеньора, мы последуем за вами.

Вне себя от горя, Энрика не знала другого страха, кроме страха за своего ребенка. «Что может со мной случиться? — повторила она дрожащим голосом. — Они убьют меня и мою Марию? Но у меня нет другого выхода».

Жозе торжествовал: бедная мать сама предавала себя и свою дочь ему в руки.

Энрика с монахами быстро шла по ночным улицам Мадрида, в смертельном страхе крепко держа за руку мнимого монастырского врача.

Жозе ликовал. Еще несколько улиц — и они выйдут в открытое поле. Он отвезет мать и дочь в надежное место — на улицу Фобурго.

Все ближе и ближе подходила она к пропасти. Внезапно послышался глухой шум экипажа. Жозе остановился и прислушался, не завернет ли экипаж на другую улицу. Он с беспокойством переводил взгляд с Энрики на Кларета, желая убедиться, что их компания не вызывает подозрения на малолюдной улице. Энрика умоляла не терять ни минуты.

Кареты приближались. Фонарь первого из них осветил фигуру Энрики и державшего ее за руку монаха.

Второй экипаж был запряжен прекрасными лошадьми, кучер одет в роскошную ливрею, а дверцы кареты украшены гербами.

Жозе остановился и поднял капюшон. Кларет следовал за Энрикой, лицо которой было хорошо освещено светом фонаря.

Вдруг второй экипаж остановился, дверцы быстро отворились. Жозе спрятался за домом, а Энрика и Кларет увидели перед собой сеньора в мундире, быстро выскочившего из кареты. По шитому золотом шарфу в нем можно было узнать маршала Испании.

— Герцог де ла Торре! — пробормотал Кларет.

Франциско Серано, возвращаясь в свой дворец на Пуэрту дель Соль, заметил на улице монаха и женщину, чья фигура воскресила в нем дорогие воспоминания — сходство было столь велико, что заставило его вздрогнуть.

Он велел кучеру остановиться, желая узнать, кто эта женщина и что нужно от нее монаху.

Франциско Серано хотел, если требуется, защитить женщину, так похожую на Энрику.

Энрика, увидев перед собой знатного сеньора, выпустила руку монаха и застыла, как громом пораженная.

— Мой Франциско, — еле вымолвила она.

Герцог де ла Торре, не веря своим глазам, смотрел на бледное лицо Энрики, которая, лишившись чувств, упала в его объятия.

Кларет в первую минуту не понял, что произошло, но потом вспомнил слова графини Генуэзской, что Франциско Серано любит какую-то бедную девушку, и отступил на шаг назад.

— Да, это ты, моя Энрика, — проговорил герцог, нежно обнимая и прижимая к груди любимую женщину, — это ты, моя бедная милая Энрика!

Он не видел монаха и не думал ни о чем, кроме того, что нашел ее. Франциско целовал Энрику, и слезы радости текли у него по щекам.

— Слава тебе, Матерь Божья!

Лакеи Серано с изумлением наблюдали странную картину — бедно одетая женщина лежала в объятиях их знатного господина. Егерь, соскочив с козел, чтобы помочь маршалу, увидел слезы в его глазах.

Вдруг Энрика очнулась.

— Оставьте меня, — крикнула она, — вы не мой Франциске Мой Франциско давно забыл меня…

— Энрика! Не отталкивай меня! Я твой Франциско, ты должна простить меня, чтобы я мог иметь счастье назвать тебя своей.

Словно просыпаясь от долгого тяжелого сна, она медленно подняла глаза на любимого, державшего ее в своих объятиях. Лицо ее порозовело, глаза заблестели. Не смея верить своему счастью, не в силах произнести ни слова, она снова припала к его груди.

Увидев шитый золотом мундир и блестящий шарф, Энрика отстранилась.

— Ты не мой прежний Франциско, — прошептала она с душевным страданием, — ты больше не принадлежишь мне, я не смею называть тебя своим.

— Кто имеет больше права на4 это, как не ты, Энрика? Я так долго искал тебя, и теперь никакая сила не в состоянии разлучить нас!

— Ты герцог, а я бедная Энрика.

— Ты владелица Дельмонте, и герцог де ла Торре сочтет милостью неба, если ты позволишь ему вознаградить тебя за все твои страдания, — воскликнул Франциско Серано. — Ты удивлена? По последней воле моего отца, тебе принадлежит замок Дельмонте. Я отвезу тебя туда и на коленях буду молить стать моей женой!

Энрика плакала и смеялась от счастья, но вдруг вспомнила цель своего прихода в Мадрид и на лице ее изобразился ужас.

— Моя Мария умирает, — вскрикнула она в отчаянии, схватив руку Франциско, — спаси ее.

— Она жива? — в страшном волнении произнес герцог. — Говори, не мучь меня, она жива?

— Мария больна, при смерти! Ради нее я отправилась ночью в Мадрид, чтобы найти доктора. Никто не хотел помочь мне, потому что путь к развалинам Теба далек и опасен, а я бедна. Наконец, я нашла вот этого монастырского врача… Скорее, Франциско, Мария лежит в лихорадочном бреду.

— Благодарю вас за доброе желание, — обратился Франциско к монаху, — мой врач живет здесь по соседству. Теперь уже поздно, возвращайтесь в свой монастырь. О бедная Энрика, сколько нужды ты перенесла! Садись в мою карету, поедем за доктором, а потом к нашей больной дочери.