Красное Зеркало. Легенда вулкана - Денис Ватутин

Желтые круги перед глазами – это последнее, что я помню… А жил ли я вообще, или это чей-то обрывочный сон?

– Вот… ты…

– А он что? Думает, что сейчас в Антарктиде тепло?..

– Мистер! Вы в порядке?

– Кости вроде целы…

Наверное, стоит завязывать, потому что в последнее время мне все чаще и чаще видятся голубые антилопы, а все остальные их почему-то не видят! А я начинаю в них стрелять, когда они убегают, чтобы подстрелить и показать другим людям туши этих убитых антилоп! Но меня обычно скручивают, отбирают оружие и говорят, что их там нету! О, опять голубые антилопы! Короче, я побежал! Где мое ружье?!.

Сквозь веки ребрятся мнения и перекрытия…

Нет… я теперь поклонник АК-47!!!

Недавно был случай, который заставил шевелиться тех серых микробов, которые, говорят, жрут наши мозги в костяной коробке…

Я покупал крекеры с колой, как обычно, в том магазинчике на углу Оливер-сквер и Десятой улицы…

И вдруг влетел парнишка с настоящим «Смит энд Вессоном» 7.62 – и кричит:

– Всем обгадиться от страха, это грабеж!!! Кассу на бочку!

Ну и так далее… понимаешь. А я стою к нему боком и вижу, как вращаются его глаза: как колесо фортуны из телепередачи – помнишь? У нас, наверное, так же вращались…

Я к нему подхожу так спокойно и говорю:

– Чтобы пальцы не скользили от пота, надевай перчатки, сынок.

Он начал шмалять в потолок для пущего эффекта, а я отобрал у него пушку и дал пинка под зад: а что мне оставалось делать? В участок я бы его не повел из принципа – это его не остановило бы; объяснять, как грабить магазины, тоже не стал… А мой пинок под зад? Разве он остановит его? Ответ – «нет». И, конечно, он купит новый ствол и пойдет опять на дело, потому что будет думать, что максимум, чем он рискует, – это хороший пендель… И я задумался….

– Ну что, втыкаем, герр лейтенант?

Я разглядывал большое лепешкообразное сооружение, обмотанное брезентом, из-под которого торчали стальные подпорки без колес, точь-в-точь как на подставке под пивной бочкой в офицерском кабаке, только те поменьше и деревянные. При звуках этого голоса я пока еще с непривычки вздрагивал, а на лицо, изуродованное огромным багровым родимым пятном, просто старался не смотреть – как его приняли в СС? Наверное, за какие-то суперзаслуги… Не люблю я этой заносчивой братии, которая мнит себя полубогами, хотя мы все сейчас простые солдаты…

– Я никогда не видел подобной машины, герр штурмбаннфюрер. Она и вправду умеет летать? – поинтересовался я.

Черный мундир с повторенными на вороте рунами вздрогнул, слегка качнулось красное пятно – видно, от удивления.

– Мне говорили, что вы один из лучших ястребов Геринга, Варт! Вас смущает непривычное управление вашего нового истребителя? Не так ли?

– Виноват! – Я щелкнул каблуками хромовых сапог. – Никак нет, герр майор!

– Повторите правило «Наследия предков»![13]

– «Господство в небе, господство на земле, господство в душах»!

– Хайль Хитля!

– Зиг хайль! – Ремень нового форменного комбинезона сильно сдавливал мой живот.

– Барон Вернер фон Браун дал вам машины, не виданные нашими врагами! От вас зависит величие Третьего рейха!

– Зиг хайль! – вновь щелкнул я каблуками офицерских сапог.

– Вы – избранный. – Я вновь фокусировал взгляд на этой знакомой кокарде с черепом, возлежащем на двух перекрещенных костях. – Так что, Дерек, вы не должны подвести фюрера!

Боже, что скажет Грета – я опять не смогу увидеть ее. Да и она хороша – зачем ей-то понадобилась дурацкая затея с этим «Наследием»… чего они там ищут?

– Манфред Альбрехт фон Рихтгофен[14] был моим кумиром, герр штурмбаннфюрер! – сказал я, четко выговаривая каждое слово. – Красный барон Бисмарка…

– Да пребудет с нами Вотан[15]…

У меня было навалом времени, и я понял, что после подобного инструктажа единственное место, где я хотел бы оказаться, – это в пивной «У Платана»: это самое лучшее заведение во всей Южной Богемии.

Там было суетно и шумно, надрывалось радио. Вокруг много наших офицеров из летной части – они расслаблялись после боевых вылетов, пили, сплетничали, делились впечатлениями и рассказывали небылицы. В их числе происшедшая недавно громкая история, которая даже затмила на несколько дней сводки с Восточного фронта. Наверняка выдумки пропаганды. История о двух молодых курсантках женской организации «Бунд Дойчер», которые зашли как-то в замок Рошенберг и вышли оттуда совершенно седые и лепечущие несусветную чушь, – обе помешались, и их отвезли в больницу. Из их бессвязных речей удалось узнать, что обе они видели знаменитое привидение Белой Дамы. Я не знаю, зачем пустили эту сплетню – на войне можно было увидеть такое, по сравнению с чем любое привидение покажется просто воздушным шариком или невинной простыней…

Я заказал кружку «Пилзнера» и уселся на деревянную скамью в углу. Длинный стол был почти пуст, а рядом у стены стояло – видно, просто для интерьера – старинное ореховое бюро с красивой ажурной лампой на нем. Вид портило разве что несколько черных пятен на столешнице, словно от тлевших сигарет…

Сделав несколько глотков пива, я вдруг увидел, что сквозь толпящихся у стойки людей пробирается ко мне Зигфрид. Лицо его было бледным, под глазами темные круги. Встретившись со мной взглядом, он вскинул брови и устремился к моему столу, словно охотничья борзая, взявшая след.

– Привет ищейкам абвера, – бросил я ему обычное приветствие.

Он ответил не сразу – некоторое время его глаза рассеянно шарили по столу, и я, подозвав жестом официантку, заказал еще пива.

– Здравствуй, Зигфрид, – сказал я с легким нажимом. – Что с тобой, дружище, и как ты нашел меня, ведь еще неделю назад ты был в Лейпциге?

Его взгляд остановился наконец на моем лице. Он глянул как-то изучающе и вопросительно сразу.

– Дерек, привет, – пробормотал он. – Я был в твоей части, мне сказали, что у тебя увольнение после предварительного инструктажа. Вот я и пришел сюда, я же знаю…

– Ничто не скроется от проницательного сыщика! – Я улыбнулся, глядя в его серые глаза, – он был старше Греты на три года, но глаза у них были почти одинаковые – от матери… Даже его длинные ресницы, предмет зависти всего женского пола, которых он очень стеснялся и в детстве, говорят, состригал…

– Тебя переводят? – глухо спросил он.

– Нельзя иметь тайн от вашего ведомства, – да, – кивнул я. – Завтра перегоняю новый истребитель в Дубницу-над-Вагом – там завод, кажется, «Шкода».

– Эти новые истребители с Пенемюнде? – спросил он, прищурясь.

– Зигфрид, скажи, а ты можешь хоть чего-то не знать? Чисто теоретически…

– Слушай, Дерек, мне не до смеха. – Он судорожно вздохнул: никогда я раньше не видел его таким.

Тут принесли пиво, он дико воззрился на официантку, схватил поспешно кружку и долгим глотком выпил больше половины. Я с некоторым восхищением наблюдал за ним, как вдруг в моей голове почему-то вспыхнуло бордовое пятно и две пары рунических молний с черепом и костями. По коже пробежал озноб, но мне так не хотелось портить себе настроение даже из-за любимого мною брата моей Греты.

– Говори, что случилось, – потребовал я, – неужели Вильгельм Канарис оказался большевиком?

– Хуже! Я такое узнал… – Он допил пиво и заказал еще, кажется, юмором его сегодня не пронять.

Он оглядел по сторонам всю пивную, затем пошарил зачем-то рукой под столом.

– Хвоста за мной пока нет, – сказал он еле различимо в окружающем гвалте. – Но это пока.

Симпатичная официантка принесла еще пиво, и он проводил ее внимательным взглядом, в котором не было ни намека на вожделение.

– Я решил дезертировать, Дерек… – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

– Ты шутишь? – нахмурился я.

– Нет, я не шучу… как ты думаешь, мы выиграем войну?

– Ну и вопросы у тебя, Зигфрид, – настроение стало портиться. – Сейчас положение не в нашу пользу, и…

– А если я тебе скажу, что не принципиально, победим мы или проиграем? – он прищурился. – А если я тебе скажу, что все, что происходит у нас с тридцатых, – это большой эксперимент? И что Адольф – это марионетка в руках совсем других сил…

– Слушай, Зиг, – не выдержал я, – ты специально выбрал меня, чтоб проверить патриотизм в рядах люфтваффе? Может, Грета сказала, что я плохой муж?

– Дерек, прекрати, – сквозь зубы прошипел он, – ты знаешь, что ты небезразличен мне как человек, поэтому я говорю серьезно: я видел такие документы, я слышал такое, что… Дерек, страшнее этого я себе до сего дня и представить ничего не мог, а ты ведь знаешь, что я не штабная крыса и порох нюхал, и «иваны» в меня стреляли…

– Только веди себя тогда поспокойнее, – предложил я, – а то у тебя такое лицо, будто ты с Белой Дамой виделся.

– Ты прав, черт возьми. – Он провел ладонью по лицу и глубоко вздохнул. – Ты сотню раз прав, старина… Так вот, – продолжил он, – вызвали меня вчера в управление, а там паника, черномундирных навалом – ждали какого-то высокопоставленного гостя из УСС[16]…