Цветок пустыни - Кэтлин Миллер

– Варис, мы снова по поводу BBC. Они не отстают – говорят, что им крайне важно поговорить с вами. Если они позвонят завтра в это же время, будет удобно?

– Ох, послушайте! У меня отпуск, понимаете? Я не хочу никак касаться темы съемок, пока отдыхаю. Я сбежала ото всех на край света, чтобы меня не доставали. Прекратите мне звонить и надоедать нашему бедному соседу, он уже устал звать меня постоянно к телефону.

– Да, Варис, мы все понимаем. Но у них буквально пара вопросов…

– О господи, ладно, хорошо. Пусть звонят завтра по этому же номеру.

На следующий день у меня состоялся разговор с кинорежиссером BBC Джерри Помроем. Он начал сразу в лоб спрашивать про мою жизнь, что мне очень не понравилось.

– Ну почему вы не можете оставить меня в покое на время отпуска? Почему этот разговор нельзя отложить на другой раз?

– Варис, я все понимаю и прошу прощения, но решение о съемке мы принимаем в самое ближайшее время и мне нужно больше деталей.

В итоге я сидела в гостиной совершенно незнакомого человека на Тринидаде и рассказывала другому постороннему человеку историю своей жизни.

Через два дня в дом тети Моники вновь пришел наш сосед – ему снова позвонили насчет меня.

– Варис, здравствуйте! Мы решили снимать про вас документальный фильм – это будет получасовой сюжет для программы «День, который изменил мою жизнь».

Впервые за много-много лет у меня появился шанс вернуться в Сомали. Самостоятельно я не могла этого сделать – мешали постоянные проблемы с паспортом и затяжная междоусобная война.

На самом деле я думала о документальном фильме с самого первого звонка из агентства – и это был отличный шанс для меня.

– Э-э-э, хорошо. Джерри, послушайте. Давайте договоримся: я согласна сниматься и сделать все, что нужно, но только при одном условии – вы отвезете меня в Сомали и поможете найти мою маму.

Джерри без колебаний согласился – мое возвращение на родину стало бы отличной концовкой. Мы договорились созвониться и встретиться, как только я вернусь в Лондон, чтобы вместе обсудить сценарий и даты съемок.

Впервые за много-много лет у меня появился шанс вернуться в Сомали. Самостоятельно я не могла этого сделать – мешали постоянные проблемы с паспортом и затяжная междоусобная война. К тому же никак не удавалось узнать, где сейчас моя семья. Даже если бы я прилетела в Могадишо, я бы не смогла позвонить маме и сказать: «Встречай меня в аэропорту!» А тут такой шанс! Я не могла думать ни о чем другом с той самой минуты, как BBC пообещали отвезти меня на родину.

Я плотно работала с Джерри и его командой и много раз встречалась, чтобы быть в курсе, какие конкретно эпизоды из моей жизни они хотят осветить. К съемкам в Лондоне мы приступили практически сразу. Начали, конечно, с посольского дома, где я провела первые четыре года. Потом отсняли школу при церкви Всех Душ, где состоялось мое судьбоносное знакомство с Малькольмом Фейерчайльдом. С ним даже сделали небольшое интервью – спрашивали, как он разглядел такой потенциал в обыкновенной служанке. На камеру мы повторили сцену съемок Теренса Донована, а также сняли мою подругу Сару Дукас, директора лондонского агентства, где я начинала карьеру.

Работа пошла живее, когда режиссер решил, что в фильме должны появиться кадры с телепередачи «В ритме соул» с моим участием. Для меня это был огромный стресс – я никогда раньше ничего такого не делала. И как назло, я умудрилась ужасно простудиться прямо перед съемками. Весь полет из Лондона в Лос-Анджелес я то сморкалась, то пыталась выучить текст, и каждый мой шаг снимала команда BBC – они ходили за мной везде, словно тени. Ситуация стала совсем бредовой, когда мы вошли в студию и операторы BBC начали снимать операторов, которые снимали меня.

Эти съемки были, пожалуй, самыми позорными за всю мою жизнь. Готова поспорить, что я была и самым ужасным ведущим за всю историю, хотя Дон Корнелиус и вся команда очень меня поддерживали. Чтение так и осталось моей слабой стороной – в лучшую сторону мало что изменилось со времен фильма о Джеймсе Бонде. Я умела читать и вообще неплохо освоила язык, но читать книгу и читать текст на глазах двух съемочных групп, десятков танцоров и парочки известных певцов под яркими софитами – та еще задача. Мы снимали целый день – с десяти утра и до девяти вечера. Страшно представить, сколько неудачных дублей у нас было – бедняги танцоры точно измучились, повторяя раз за разом одни и те же движения.

В качестве ведущей в этом выпуске я должна была представить Донну Саммер, что было для меня большой честью – это одна из моих самых любимых певиц.

– Леди и джентльмены! Давайте бурными аплодисментами поприветствуем нашу гостью, примадонну соул Донну Саммер!

– СТОП!

– ДА СЕЙЧАС ЧТО НЕ ТАК?

– Ты не назвала ее почетное прозвище. Варис, все есть в шпаргалке, читай по ней.

– О-о-ох, черт! Так, поднимите эту хреновину повыше. И еще выше, да. Мне свет бьет прямо в глаза, ни черта не вижу. Держите вот так и не отпускайте.

Дон Корнелиус отвел меня в уголок и спросил:

– Так, выдохни и успокойся. А теперь скажи, в чем проблема?

Я объяснила, что все эти шпаргалки мало чем мне помогают. Я не привыкла читать с листа, и вообще, болтать – не моя сильная сторона.

– О’кей, давай сделаем вот так. Говори, как тебе удобно. Серьезно. Не стесняйся. Руководи процессом, как тебе будет удобно.

Дон и его команда были невероятно добры ко мне – я запарывала буквально каждый дубль, а они раз за разом помогали мне и позволяли управлять всем процессом съемок. Общение с этой командой доставило мне невероятное удовольствие, они профессионалы, каких еще нужно поискать. И конечно, мне удалось познакомиться с самой Донной Саммер! Она даже подарила мне диск-сборник своих лучших хитов с автографом.

Затем наши съемки переместились в Нью-Йорк – было много кадров прогуливающейся под дождем меня и уютных моментов, вроде домашних посиделок с подругами. Следующим этапом должна была стать поездка в Сомали, где засняли бы мою долгожданную встречу с родителями после долгой разлуки. На протяжении всей работы над фильмом сотрудники BBC в Африке старательно искали мою маму – специально в помощь им я отметила на карте районы, где мы обычно кочевали, а также подготовили полный список племенных и родовых имен членов моей семьи. Увы, за три месяца не удалось продвинуться ни на шаг.

Выяснилось, что на запросы BBC отвечало слишком много разных женщин – пустыня буквально кишела моими матерями. У всех у них была дочь Варис в Лондоне.

Наш план был такой: я остаюсь в Нью-Йорке и занимаюсь своими делами, а как только находят мою маму, я лечу в Лондон, и уже оттуда мы все вместе отправляемся на съемки в Африку. Как оказалось, поиски не осложняли ни языковой барьер, ни отсутствие коммуникаций в Сомали, ни что-либо другое.

Выяснилось, что на запросы BBC отвечало слишком много разных женщин – пустыня буквально кишела моими матерями. У всех у них была дочь Варис в Лондоне. Это было очень странно и от того, что мое имя очень редкое, я за всю жизнь никого не встретила с таким.

Я объяснила Джерри, что происходит.

– Понимаете, в Сомали люди живут очень бедно, буквально в нищете. И они готовы на все,