Восток. Запад. Цивилизация - Екатерина Лесина

– Все. – Эва не умела быть строгой, но сейчас получилось. – И про этих вот. И про то, что от него пахнет. Это… уже не весело, Тори.

Правда, убедить ее все одно не вышло.

Глава 21

О старых друзьях и сомнительных разговорах

Оставлять жену не хотелось категорически. И вообще, Чарльза не отпускало чувство, что он совершил ошибку. Появилось трусоватое желание утащить ее обратно домой. Найти какой-никакой предлог, а то и вовсе сказаться самодуром. Он ведь имеет право запретить? Имеет.

Муж все-таки.

Но…

– Иди уже. – Милисента устроилась на подоконнике. – А то весь измаешься.

– Так заметно?

– Мне здесь тоже не по себе, – сказала она, чуть подумав. – Такое странноватое ощущение, что… все не такое. Главное, я понятия не имею, какое оно должно быть. И почему именно не такое. Только уехать нам не позволят.

Верно.

Они – часть игры. Фигуры на большой политической доске. А кто разрешит пешке уклониться от сражения?

– Никуда не выходи, – попросил Чарльз. – Не знаю, что тут не так, но…

– Иди. – Она улыбнулась. И выпустила из ладони огненный шар, который медленно, словно нехотя, поднялся к потолку. От шара к пальцам протянулась ниточка Силы.

Чарльз вздохнул.

– Только аккуратнее, ладно?

Она чуть склонила голову набок:

– Я снова видела тот сон. Про дракона. Непонятно, умер он или нет. Я пыталась дозваться до тех, но, кажется, они и вправду ушли. Все. Те, кто жил в городах. А этот, получается, остался? Если зовет?

– Думаешь, зовет?

– Эти сны ведь не просто так. – Милисента пожала плечами. А шаров стало два. – Они что-то да значат. Но не могу понять, что именно. Я теперь вроде бы как в стороне. Но сдается мне, все это связано. И сны. И прочее.

Чарльз наконец вышел.

Подумал, что дверь можно и запереть, но потом решил, что с Милли станется и в окно вылезти, а это уже совсем никуда не годится. Еще и упадет ненароком.

Но сигналку на дверь повесил.

На всякий случай.

А потом бодрым шагом, да что там шагом, почти бегом, направился в корпус.

Его ждали.

– Диксон! – Манфред Стоктон раскинул руки, явно желая обнять, но после передумал и удовлетворился рукопожатием. – Я, как услышал, что ты снизошел до нас, прямо-таки весь израдовался.

– С чего бы?

Рука у Манфреда была крепкой.

И тяжелой. Та, что на плечо упала. Улыбка – радостной. Причем настолько, что в эту радость и поверить недолго. Пахло от него дорогой туалетной водой. Да и сам он, старший сын и наследник герцога Стоктона, излучал довольство.

– Да скучно тут, – признался Манфред. – Ты к Коллатону?

– К нему. Обещал заглянуть, как появлюсь.

– Заглянешь, только не сейчас. Они с большим Маком отношения выясняют.

– Опять?

– Как видишь. Об этом и говорю. Ничего не меняется – очередная бездарность желает стать профессором. И главное, готова оплатить сие желание. Ректор рад бы пойти навстречу, потому что финансирование, связи, и прочее, и прочее, а Маки бесится. Так было и, полагаю, будет. В общем, неподходящий сейчас момент.

Звуки из-за дубовой двери не пробивались.

Но да, если там Мак, то соваться не след.

– Я слышал, ты не один прибыл. Впрочем, что это я… идем. Сигары?

– Воздержусь.

– И пить не станешь?

Чарли развел руками.

Случайная встреча? Или ждали его? Он становится до крайности подозрительным. И даже несколько неловко от этой подозрительности. Манфред все же свой.

Весельчак.

Балагур.

Душа компании. Он учился парой лет старше и, несмотря на маску бесшабашного парня, отличался незаурядным умом. Это даже Большой Мак, считавший всех или почти всех студиозусов идиотами, признать соизволил. А потому никто не удивился, когда Манфред решил не возвращаться после учебы к делам семейным, а остаться при университете.

И да, здесь почти по-прежнему.

Те же запахи. Те же звуки. Успокаивающая прохлада камня. Тяжесть дубовых панелей. Строгие лица великих магов на портретах. Медные таблички. И мраморная статуя в темном углу.

В курительной все так же пахнет табаком. Обивка кресел вот другая. Раньше красная была. Или наоборот, зеленая? Главное, что не эта, с позолотой.

– Чистоплюй ты, Чарли. – Манфред плеснул коньяка в тяжелый бокал, потом долго, придирчиво выбирал сигару и уже после устроился у окна. – Хотя, слышал, не так давно ты знатно повеселился.

И взгляд такой… превнимательный.

Чарльз пожал плечами:

– Со всеми случается.

– И я о том. Случается со всеми. И надо быть терпимей к ближним своим.

– Не понимаю тебя.

– Кстати, как Эдвин? Слышал, вы весьма близко сошлись.

– Ты про…

– Ты прекрасно понял, про кого, – отозвался Манфред. – Ты знаешь, что он из этих… менталистов.

Сказал как выплюнул.

– Слабоват. – Чарльз налил себе воды со льдом и лимонным соком. Графин стоял в шкафу, и артефакт, поддерживающий низкую температуру, явно был новым.

Поделка нынешнего года.

– Все равно. Поговаривают, он при короне.

– Как и я.

– Ты – дело другое. Ты, повторюсь, слишком большой чистоплюй. Говорят, ты выгодно женился.

– Скорее – повезло.

– Это да, это да. С женой познакомишь?

– Буду рад. – Это прозвучало весьма вежливо, хотя и с прохладцей.

Манфред хохотнул.

– Да ладно, у меня, к слову, невеста имеется. Достойная женщина! И с Даром. Хотя, как я слышал, у твоей супруги Дар весьма яркий. Настолько, что не справляется.

– Ее и не учили.

– У женщин такой Дар – редкость. А я, если ты не в курсе, занимаюсь в том числе и вопросами наследования Дара. Очень уж тема неоднозначная. И слышал о твоей находке. О… ритуале.

Пауза.

И взгляд испытующий.

– Находка не совсем моя. Скорее, мне опять…

– Повезло?

– Именно.

– Везение тоже весьма любопытный фактор. Но я не об этом. Мне бы хотелось встретиться с твоей женой. Возможно, она согласится помочь мне кое в чем.

– В чем же? – Эта идея категорически Чарльзу не понравилась.

– В исследованиях, конечно. Сила Дара. Его выраженность. Способности к контролю. Изменения, которые Дар влечет. Кровь одаренных весьма отличается от крови простых людей. Может, помнишь – был такой у нас, Теодор Баррет. Барри.

– Смутно. – Чарльз попытался вспомнить. – Он вел вроде бы…

– Основы права.

Тогда понятно, почему Чарльз не помнит. На диво занудный предмет. И человек, который вел его, занудством же отличался. Тихий невыразительный голос. Серый костюм. И портфель.

– Он с собой портфель таскал. Такой, из черной кожи.

– Ага, именно.

– Что с ним?

– Он был магом. Не сказать чтобы сильным, скорее даже наоборот. Здесь остался по протекции, но всегда мечтал о большем. И решил, что тайна Дара в крови. Сперва пытался переливать кровь одаренных