Ведьма по контракту - Виктория Бесфамильная

Первые спасительницы не заставили себя долго ждать и появились у моего порога буквально через неделю. Все они назывались невестами и жаловались на злую разлучницу Ягу, которая не могла перенести вида чужой любви и счастья. Все они направлялись мной к заветной полянке и назад никто не вернулся. Дежуривший недалеко от полянки Серый, прибегая по вечерам поужинать, рассказывал, как девицы всячески пытались царевича разбудить, прибегая иногда к очень радикальным и нестандартным методам, но терпели крах, и тихонько уползали обходной тропинкой, чтобы не афишировать свой позор. Еще через неделю спасительницы повалили буквально толпами и даже занимали живую очередь на спасение. Днем они обсуждали возможные государственные реформы, которыми займутся сразу после замужества, а по ночам проводили переклички, проверяя все ли на месте или может кто ушел и твой номер сдвинулся. Это напоминало мне времена моего детства, когда мама и бабушка стояли ночами в очереди за обувью, и когда каждый час ты должен был подтверждать свое право на пару туфель или зимних сапог. Я просыпалась от громких криков девиц «Номер двадцать здесь? Здесь. Двадцать один здесь? Двадцать первая ушла. Двадцать вторая здесь», таращилась в деревянный потолок и боролась с желанием выйти и прибить всех или присоединится, вдруг правда хорошие зимние сапоги достанутся. Затем снова проваливалась в мутный сон, чтобы проснуться ровно через час под знакомые крики. А потом мои будни решила разнообразить избушка, решив, что пора готовиться к зиме, и мне стало совсем весело. И вот теперь когда я только только привыкла к творящемуся вокруг безобразию и даже начала искать в нем свои плюсы, на сцене вновь появляется Кощей и сдается мне не для того, чтобы узнать как мое пошатнувшееся здоровье. Когда у меня закончился чай и дверь перестала греть в достаточной мере, я заставила себя подняться и шагнуть внутрь дома. В любом случае Кощей как стихийное бедствие неизбежен.

— Вернулась, — проворчало зеркало при виде меня, — я уж думала ты наконец-то сбежала.

— Я бы сбежала, было бы куда, — парировала я, понимая, что настроение вконец испорчено.

Впрочем, наш зарождающийся спор прервала распахнувшаяся дверь, за которой стоял предмет моих недавних размышлений.

— Добрый день всем.

Кощей радостно улыбался во все свои зубы и излучал такой позитив, что так и хотелось ему стукнуть промеж глаз. Спасает его только то, что я все еще в него тайно влюблена. Впрочем, Кощей был ходячей бездной очарования и галантности, которой ни в чем нельзя было отказать, даже при самом огромном желании. Даже злиться на него у меня получалось только в его отсутствие, в иные же моменты я смотрела в его бархатные карие глаза, млела и неосмысленно кивала головой, соглашаясь со всем и на все. Вот и теперь я сразу же расплылась самой глупой улыбкой, мигом забыв про свое недовольство.

— Чаю? — поинтересовалась я. — У нас блины есть.

— С удовольствием, — прошел он к столу.

При виде этого утро ясное выразило свое неудовольствие, хотя как у него получалось передать весь спектр эмоций одними только руками у меня в голове не укладывается, но продолжил печь блины для гостя.

— Знаешь Яга, я тут понял, что у нас возникла новая проблема.

— Кроме спящего принца, которого никто разбудить не может?

— Да, кроме принца. И эта проблема так сказать климатического характера.

— То есть?

— Зима на пороге. В буквальном смысле.

— А почему это проблема? — я действительно не понимала в чем суть.

— Если придет зима, то, во-первых, спадет поток потенциальных спасительниц, который итак уже начинает редеть, потому как по холоду и морозу мало кому ходить охота, во-вторых, которое вытекает из во-первых, царь Берендей заподозрит-таки неладное из-за долгого отсутствия сыновей, и кто его знает, что он тогда предпримет и чем это нам аукнется.

— Не вижу логики, — возразила я. — По твоему получается, что царь Берендей только по смене времен года во времени ориентируется. Он же не идиот все-таки, хоть и царь.

— Ну не скажи. Если за окном все время осень будет, то он может что и заподозрит, но доказать не сможет, а если зима придет, а потом весна, тут уж самый терпеливый заволнуется. И потом ты не учитываешь, что возобновление страждущих девиц при таком раскладе раньше середины весны ждать не приходится. По твоему бездорожью не каждый рыцарь проедет. Так что опять не понятно сколько времени пробуждение принца займет.

— А если зимы не будет, то царевича прям завтра какая-нибудь девица и разбудит, — съязвила я. — Только он уже месяц как всеми обцелованный, а дрыхнет по-прежнему.

— Вот именно, а зима еще и усугубляет нашу проблему.

— И что ты предлагаешь? Отменить зиму?

— Именно. Именно об этом я и подумал, — радостно воскликнул Кощей, и я поняла, что он от всех этих переживаний сошел-таки с ума. — Ты найдешь Морозко и попросишь его слегка задержаться.

Если бы в этот момент я что-нибудь ела или пила, то я, наверное, бы точно подавилась, а так, я просто забыла как надо дышать. И ведь еще пару часов назад я думала, что ничего хуже уже быть не может.

— Куда куда мне надо пойти?

— К Морозко.

— К Морозко? — раздался голос от двери и я мысленно выругалась, потому что очень хорошо знала его обладательницу.

На пороге стояла Кикимора, постоянный предмет моей дневной зависти и ночных кошмаров. В своей прежней жизни, когда я слышала слово Кикимора, да еще и с добавкой болотная, мое воображение рисовало нечто зеленое, корягообразное, тинопахнушее, старое и сморщенное, то есть целиком и полностью отвечающее основному месту своего обитания. Реальность же не просто меня разочаровала, она стукнула меня железным обухом по голове и проехала по мне катком. Потому что Кикимора оказалась голубоглазой, длинноногой блондинкой с грудью третьего размера и модельными параметрами 90-60-90, ростом 1,80. Каждый раз рядом с ней я чувствовала себя не просто гадким утенком, а гадким утенком, жаренным на гриле, то есть априори не имеющим шансов дорасти до прекрасного лебедя, и даже тот факт, что местные не разделяли моего восторга, не спасал ситуацию. С ее присутствием меня мирил только тот факт, что Кикимора была хорошей подругой (хотя она вообще была моей единственной здесь подругой), и потому черной злобой я исходила как можно незаметнее для окружающих.

— Давно хотела тебя спросить, тебе не холодно так ходить? — поинтересовалась я, разглядывая босые ноги гостьи.

— Нет, — томно улыбнулась она, — у меня кровь горячая, на болоте без этого никак нельзя.

— Понятно, — вздохнула обладательница вечно холодных ног в моем лице. — Чаю будешь? У нас еще немного блинов осталось.

— Буду, — улыбнулась гостья и вошла в избу.

Краем глаза я заметила какое-то резкое движение на кухне, как если бы утро ясное попытался сбежать, пока его опять не запрягли. Впрочем, я была с ним в этом вполне солидарна, в конце-то концов, я общепитом подрабатывать не нанималась.

— Так ты Яга к Морозке в гости собираешься? — поинтересовалась Кикимора, намазывая блин вареньем.

— Нет. Я тебе даже больше скажу, я собираюсь избегать этого как можно дольше, — при этих словах Кощей насупился.

— Зря. Морозко такой интересный мужчина. Всегда мечтала с ним познакомиться. Да видать не судьба.

— Почему? — получается тут есть какие-то правила знакомства, которым Кикимора не соответствует?

— Так я ведь на зиму в спячку впадаю, в болоте прячусь. А Морозко он только зимой и приходит. Или это зима приходит вместе с ним. Я в этих тонкостях не очень хорошо разбираюсь, кто там причина, а кто следствие, но факт остается фактом, дорожки наши не пересекаются, — и Кикимора мечтательно закатила глаза, я только фыркнула.

— А есть замечательная возможность вам встретится, — просиял Кощей. — Я как раз Яге объяснял, что для этого надо, чтобы семейное счастье лучшей подруге обеспечить.

С другой стороны, подумала я, может Кощей и не совсем бессмертный, а может даже не бессмертный совсем. Надо почитать книги, поспрашивать знающих людей, глядишь и найдется способ избавиться от излишней занятости.

— Правда? — радостно завопила Кикимора, как будто ей поездку в Париж предложили.

— Я тебя когда-нибудь обманывал? Всего-то и надо, что сходить к Морозко в гости и попросить его повременить с визитом к нам. Проще простого.

— Ой Ягушенька а когда идем?

— Никогда, — рявкнула я. — Никогда никуда никто не идет. А если кому-то это надо, то этот кто-то может идти сам. И идти он может не только к Морозко, но и на северный полюс, и еще дальше, прям до первой звезды.

Кикимора немедленно надула губки, захлопала ресничками и приготовилась горько рыдать над своей загубленной молодостью, а Кощей приобрел вид смертельно обиженной добродетели, но в некоторых вопросах я была как «Варяг». Блины мы доели в полной тишине, которая меня не очень-то напрягала. Первой не выдержала Кикимора.